Будущий убийца Марк Юний Брут (85−42 годы до н. э.) родился в семье плебейского рода. В Риме 1 века до н. э. это уже не означало низкого происхождения. Отец — тоже Марк Юний Брут. У римлян было принято, чтобы имена повторялись. Юний означало чаще всего «младший».
Отец Брута был человеком заметным — сенатором, сторонником республики. Со смертью диктатора Суллы и завершением его кровавой тирании многим (в том числе и Бруту-старшему) казалось, что появился шанс вернуться к былой аристократической республике. Однако за время диктатуры возникли новые силы, прежде всего в военной среде, которые готовы были и дальше жить по законам самодержавия. Одним из полководцев, претендовавших на власть, был Помпей, будущий соперник Гая Юлия Цезаря. Он устранял тех, кто пытался вернуться к порядкам республики — таких, как Брут-старший. Когда маленькому Бруту было около семи лет, Помпей подослал к сенатору убийц. И его сын вырос в ощущении ненависти к Помпею.
Сервилия, мать Брута, — весьма характерная фигура для того времени свободных нравов. В молодости она была любовницей самого Гая Юлия Цезаря. Как и многие другие дамы, Сервилия пользовалась свойствами его широкой натуры. Сначала Цезарь дарил ей ценные жемчужины, но по мере того как росли его возможности, повышались и её претензии. И в дар от него Сервилия принимала даже дома, конфискованные у «врагов отечества».
Появился у Брута и отчим — Децим Юний Силан, человек, видимо, хороший, доброжелательный, нисколько мальчика не угнетавший. Однако он ни в каком смысле не мог дотянуть до героизированного образа погибшего знаменитого отца.
Эту нишу занял другой персонаж. Образцом, сопоставимым с покойным отцом, стал для Брута дядя — сводный брат его матери Марк Порций Катон-младший, со временем получивший прозвище Утический (Утика — место его будущей гибели.) Идеал образцового римлянина: бескорыстен, отважен, честен.
Мать, мало интересовавшаяся воспитанием сына, отдала его дядюшке.
Катон был стоиком. Он полагал, что добродетель — высшее благо для смертного. Мальчику внушалось, что надо быть таким же честным, таким же благородным, как отец, и желательно так же героически погибнуть, чтобы оставить прекрасный след в истории.
Брут не только внимал словам Катона, но и получил классическое римское образование, которое предполагало изучение нескольких языков, основ истории, астрономии, математики. Преобладало филологическое направление. Завершал он учёбу в Афинах, в Греции, которую очень любил. В 60-х годах 1 века до н. э. 25-летний Брут посетил Дельфы, побывал на греческих островах, каждый из которых — это бывший полис, свободное государство, гражданская община. И эти идеи там продолжали жить. Он ими напитался с молодости.
А в это время в Риме формируется первый Триумвират: союз трёх правителей — Цезаря, Помпея и Красса, видных политиков и честолюбцев. На устах у этой троицы — Республика, Отечество, счастье народа. В глубине их сознания другое: пришло время установить единую, прочную, централизованную власть. Разумеется, чтобы «спасти страну». Все, кто рвётся к власти, непременно «спасают страну» и «защищают народ».
Правители в те годы занимали республиканские должности: консул, претор. Даже император — это только почётное военное звание. Они скрывали, что готовы были стать самодержцами: слишком кровавый след оставила диктатура Суллы. (Хотя и диктатура — это тоже республиканская магистратура, а диктатор — должность в системе римского республиканского правления, на которую назначают в минуты крайней опасности.)
Вернувшись в Рим, Марк Юний Брут оказался в очень сложной ситуации. Он известен и Помпею, и Цезарю. Однако его искренние республиканские идеи им глубоко чужды.
И вот происходит его первое соприкосновение с Цезарем, не прямое, но судьбоносное. Некий человек, арестованный в это время в связи с заговором против консула Помпея, называет среди причастных молодого республиканца Марка Юния Брута. Его жизнь в реальной опасности.
Тем более что Помпей прекрасно знает, что у молодого человека есть основания ненавидеть его за смерть отца. Чем не повод избавиться на всякий случай от опасного соперника?
Мать Брута Сервилия, хотя и мало занималась сыном, бросилась к Цезарю и стала просить заступиться за него. И Цезарь спас юношу, жизнь которого висела на волоске. Брута не тронули, но отправили с дипломатической миссией прочь из Рима, на Кипр. Переговоры он провёл неплохо, ничего особенного не достиг, но в целом с делом справился.
В 51 году до н. э. Брут встречается с Марком Тулием Цицероном, гениальным римским оратором, замечательным писателем, заслуженным, уже немолодым, значительно старше Брута. Сначала они встретились в Киликии (на территории современной Турции), где Цицерон был наместником. К нему обратился его лучший друг Аттик, с которым он постоянно переписывался, и попросил поддержать молодого человека Марка Юния Брута, у которого есть какие-то просьбы. После знакомства Цицерон отметил в своих записках: «Он мне надиктовал целую записную книжку своих просьб».
К тому времени тридцатилетний Брут начал политическую карьеру и приобрёл некоторую известность. Выступал на публике. Писал кое-какие литературные труды. Всё это очень по-римски, так вели себя многие люди его круга. Выступил с несколькими речами на судах и был замечен. Не более того.
Цицерон его принял и ужаснулся. Он обнаружил, что этот милый молодой человек, за которого просил его лучший друг, — злостный тайный ростовщик. Он под псевдонимом давал деньги в рост, причём под 48%! Цицерон возмутился, сказал, что с таким человеком не хочет иметь дело. Однако позже Цицерон примирился с Брутом, они стали друзьями и политическими соратниками.
В 49 году до н. э. страна расколота. Теперь война идёт между Помпеем и Цезарем — двумя оставшимися триумвирами (Красс погиб в военном походе на Востоке). На устах обоих противников — Родина, Рим, республика, порядок, благо граждан. Помпей считается сторонником возрождения аристократической республики, он за то, чтобы вся реальная власть была у сената. Цезарь представляет себя ставленником народа (конечно, в римском смысле этого слова). И народ его любит. Даже люмпены на его стороне.
10 января 49-го Цезарь переходит реку Рубикон и идёт на Рим. Звучит его знаменитое «жребий брошен». Помпей бежит в Грецию, собирает войска.
В такой момент любой человек, желающий в дальнейшем быть кем-то в Риме, в его политической инфраструктуре, должен сделать выбор. Позже обязательно спросят, с кем он был. Предстоит такой выбор и молодому Бруту. И он делает свой выбор. Удивительный выбор.
Он становится на сторону Помпея, считающегося убийцей его отца. С самим собой он договорился очень легко — убедил себя, что для настоящего римлянина Родина превыше всего, даже памяти отца. А во имя Родины надо поддержать Помпея, который ратует за традиционную аристократическую республику.
Но в военном отношении ставка Брута оказалась ошибочной. Помпей не был талантливым полководцем. Его удел — разобраться с пиратами в Средиземном море. А как военный стратег и тактик он уступал Цезарю, чей военный гений взял верх над противником 6 июня (9 августа по римскому календарю, заменённому позже Цезарем на юлианский) 48 года до н. э. в знаменитой битве при Фарсале.
Помпей бежал на остров Лесбос, потом в Египет и там был убит по распоряжению юного египетского царя Птолемея, считавшегося до этого его другом. Такова гражданская война! Сегодня друг — завтра убийца. Сегодня заклятый враг — завтра друг.
По преданию, Цезарь сказал о Бруте: «Этого не убивать». Видимо, любил Сервилию. Ведь она уже однажды спасла жизнь своего сына, попросив Цезаря его защитить. К тому же Цезарь был убеждён, что мужчина, воин, римлянин может принимать самостоятельное решение. И порой прощал врагов. Другие просто рубили головы всем, кто сражался против них.
В общем, Цезарь обнял Брута и сказал: теперь будем вместе! И Брут согласился, пообещал служить вчерашнему противнику.
Победивший Цезарь стал реальным правителем Рима и назвался, как и Сулла, диктатором. Без ограничения срока пребывания на должности. Это встревожило его былых сторонников, защитников истинной республики. Они поняли, что дело идёт к монархической власти.
Противники установления единоличной власти (их было ещё очень много) вдруг увидели в лице Брута, прощённого и обласканного Цезарем, попавшего в его ближайшее окружение, потенциальную силу, знамя для свержения диктатора. Можно сказать, к нему взывали: убей Цезаря! убей Цезаря!
Брут получал анонимные письма, в которых его убеждали: ты — Брут, значит, ты должен, обязан уничтожить Цезаря. Его спрашивали: ты хочешь, чтобы твоё изображение было покрыто чёрным платком (имелись в виду изображения предков, стоявшие в римских домах: чёрным платком покрывали фигуры тех, кто совершил дурные деяния)? А римлянин очень заботился о том, каким он останется в памяти будущих поколений.
Пламенный республиканец Цицерон вёл переписку с Брутом. За республику выступал и сблизившийся с Брутом Кассий Лонгин — яркая личность, талантливый полководец, философ. И Брут оказался постепенно втянутым в заговор.
Цезарь не мог не знать о заговоре. Но он был фаталистом: чему быть — того не миновать. Несмотря на многочисленные предупреждения и даже предзнаменования, он отправился в сенат в роковой день 15 марта 44 года до н. э.
По легенде, когда Цезарь увидел лицо Брута, он сказал: «И ты, Брут!», закрыл голову краем одежды и перестал сопротивляться. Красиво! Было или не было, мы никогда не узнаем, но в этой формулировке люди отразили своё отношение к подлому и низкому предательству.
И вот диктатор мёртв. Заговорщики победили. Рассказывают, что Брут, приподняв окровавленное оружие, прокричал одно слово: «Цицерон!» Что могло означать: это ради тебя, великий республиканец!
Так Брут оказался в Дантовом Аду — дважды спасённый Цезарем, больше других им обласканный — и принявший участие в его убийстве.
Материал подготовлен на основе выступлений доктора исторических наук Наталии Басовской (1941−2019) на радиостанции «Эхо Москвы»