Споры о том, насильственной или случайной смертью погиб последний сын Иоанна Грозного, никогда не прекратятся в отечественной историографии. Факт гибели царского сына от холодного оружия обусловил самую длительную гражданскую войну в истории России — Смуту.
Маленький тёзка
В октябре 1552 года Иван Грозный возвращался в Москву из покорённой Казани. Под Владимиром его встретил гонец с радостной вестью: царица Анастасия родила сына. Младенец получил два имени — Дмитрий, в честь Дмитрия Донского, и Уар, в честь почитаемого мученика, в день которого родился.
Радость царя и царицы не была долгой. Первый Дмитрий Иоаннович не прожил и года. Он ушёл из жизни в следующем июне. По одним сведениям — болел, по другим — утонул, упав в воду со сходней при посадке в лодку во время паломничества государя всея Руси в Кирилло-Белозерский монастырь.
Прошло 30 лет. Почти все сподвижники Грозного по походам на Казань окончили жизнь на плахе. Анастасия была в могиле, второй царский сын, Иван, успел вырасти, возмужать и погибнуть в результате конфликта с отцом. Третий сын Анастасии, Фёдор, вырос бесконфликтным, но и не способным царствовать без советчиков.
Иоанн Васильевич уже не захватывал новые города, а старался удержать свои, тяжело болел и был женат в седьмой раз, на Марии Нагой.
Именно от неё, в октябре 1582 года, родился второй Дмитрий Иоаннович, тоже получивший крестильное имя Уар. Казалось, утомлённый царь хотел забыть о поражениях и казнях и начать царствование с повторения прошлого: новая жена, новый Дмитрий, новые надежды.
Полтора года спустя после рождения Дмитрия Грозный умер. 31 мая 1584 года на царство был венчан Фёдор Иоаннович. При всех разногласиях в регентском совете ни Годунов, ни Мстиславские с Шуйскими не желали лицезреть в Успенском соборе выскочек Нагих. Ещё до коронации Фёдора царевича Дмитрия с матерью и её родственниками отправили в город Углич. Согласно мнению современников, он был завещан Иоанном IV своему последнему сыну — подлинник завещания или достоверная копия не сохранились.
Маленький князь
Отъезд клана Нагих в Углич проходил максимально торжественно: обоз сопровождали 200 дворян и стрельцы. Номинально удельный Углич являлся самостоятельным владением царевича Дмитрия и должен был управляться родственниками несовершеннолетнего князя. По сообщениям иностранных наблюдателей, вдовствующая царица получила хорошее содержание: деньги, одежду, лошадей и штат служителей. Вместе с ней в Угличское княжество отправились её отец, боярин Фёдор Фёдорович, и братья — Михаил и Григорий.
Однако игра в удельное княжество продолжалась до тех пор, пока Борис Годунов не сломил сопротивление опекунского совета, в первую очередь Шуйских. К концу 1580-х Углич по своему статусу уже не отличался от остальных городов Русского царства. Жители платили обычные подати в казну и поставляли людей в посошную рать — около пятидесяти служивых с города.
Не довольствуясь этими мерами, Годунов прислал в Углич своего агента-надзирателя — дьяка Михайлу Битяговского. Его отношения с Нагими не сложились. Он, в частности, отказывал Михаилу Нагому в дополнительных денежных субсидиях.
Были и другие конфликты, отражённые в доносах, поступавших в Москву. Битяговский сообщал, что на дворе Михаила Нагого живёт ведун Андрюшка Мочалов, в задачи которого входит гадать, «сколько долговечны государь и царица». В ответ Мария Нагая обвинила Битяговского, что тот держит некую «жоночку уродивую», которая накликала на царевича «падучую болезнь».
Маленький больной
Независимо от существования «уродивой жонки», Дмитрий Иванович действительно страдал эпилепсией, или «немочью чёрной», как называли эту болезнь в те времена. Припадки были одинаково опасны и для юного царевича, и для окружающих. Подробности дошли до нас благодаря расследованию комиссии Шуйского.
По словам родственников и прислуги, болезнь была «по месяцем безпрестанно». Незадолго до Пасхи 1591 года царевич «объел руки Ондрееве дочке Нагова, одва отнели». Андрей Нагой подтвердил и этот случай, и то, что ребёнок регулярно «руки едал» у жильцов и у постельниц.
Впрочем, хроническая болезнь не препятствовала подвижным играм царевича на свежем воздухе. И здесь уже проявлялись черты характера, напоминающие отца. Царевич с дворовыми ребятишками лепил снежных болванов — баб, называл их именами бояр-обидчиков, после чего рубил головы или четвертовал.
По словам английского дипломата Джильса Флетчера, автора книги «О государстве Русском», царевич неоднократно присутствовал при забое домашнего скота и сам бил палкой кур и гусей до смерти. Впрочем, некоторые утверждения Флетчера не проходят документальную проверку. Так, он уверял, что кормилица, отведавшая кушанье прежде ребёнка, тотчас же умерла. В действительности же кормилица Анна Тучкова пережила подопечного.
К маю 1591 года сложилась следующая ситуация. С одной стороны, Борис Годунов окончательно выиграл борьбу за право быть единоличным опекуном-правителем при слабом царе Фёдоре. Кто-то из его родовитых соперников добровольно ушёл в монастырь, кто-то был пострижен насильно, а люди попроще отправлялись на плаху.
Однако полновластие Годунова могло оборваться в любой день со смертью болезненного и бездетного Фёдора Иоанновича. У царицы Ирины (родная сестра Бориса Годунова) никак не получалось родить наследника. А без него невозможно было мечтать о сохранении опекунства над династией. Наиболее реальный и опасный претендент жил в Угличе, и Борису было ведомо, что снежный болван его имени подвергается казни чаще остальных.
Маленький игрок
15 мая 1591 года, после обедни, Мария Нагая отпустила погулять сына во внутренний двор княжеских палат. За два дня до этого царевича опять поразил недуг, но он уже успел оправиться. При царевиче были юные компаньоны по играм, сыновья постельницы и кормилицы — Петруша Колобов и Важен (или Баженко) Тучков, а также Иван Красенский и Гриша Козловский. Рядом находились взрослые — мамка Василиса Волохова, кормилица Тучкова и постельница Марья Колобова.
Дети забавлялись не самой безопасной игрой. По одним сведениям, в свайку, по другим — в тычку. В любом случае главным игровым инструментом являлся нож, или свайка, — тяжёлый металлический острый клин, который полагалось метать на дальность и точность, взяв пальцами за острую часть.
Обед продолжался, когда в зал вбежал Петруша Колобов и сообщил, что на царевича нашла падучая и он порезал себя ножом. Когда царица выскочила на крыльцо, всё уже закончилось — ребёнок умер на руках у кормилицы.
Маленький бунт
Кровь Дмитрия Иоанновича стала первой кровью, пролившейся в Угличе в этот майский день. Почти сразу же Мария Нагая и её брат Михаил стали кричать и выдвинули собственную версию произошедшего. По их словам, царевича зарезал Данила Битяговский — сын дьяка, сын мамки Осип Волохов и племянник дьяка Никита Качалов.
Дальнейшие события были быстры и драматичны. Пономарь со звучной фамилией Огурец зазвонил в колокол. Битяговские со своими людьми пытались выбить дверь на колокольню и унять звон, но не сумели. После этого дьяк заперся в приказной избе. Уже скоро в неё ворвались горожане.
Были убиты и дьяк, и все обвинённые в гибели Дмитрия. Всего жертвами самосуда стали пятнадцать человек — люди Битяговского и посадские, вероятно, сторонники дьяка. Расправе подверглась и «уродивая жоночка», обвинённая в том, что наколдовала падучую болезнь.
Четыре дня спустя в Углич прибыла назначенная Годуновым комиссия Василия Шуйского. За достаточно короткий срок она опросила 150 жителей города. Выражаясь современным языком, дело о бунте было выделено в отдельное производство. Потом комиссия отбыла в Москву для доклада перед высшими духовными и светскими лицам. В эти же дни Афанасий Нагой пытался поднять мятеж в Ярославле, а в столице произошли большие пожары, в которых обвинили слуг Нагих.
2 июня текст угличского «обыска» (расследования) был зачитан дьяком Щелкаловым. Собор одобрил вывод комиссии Шуйского о том, что царевич Дмитрий погиб «Божьим судом», а Нагих обвинил в измене и самоуправстве.
Теперь в Углич был отправлен дворянин Жеребцов с приказом арестовать Нагих и покарать жителей. Марию Нагую насильно постригли в монахини. Её братьев после допросов (в том числе с пытками) отправили в ссылку. Правда, позже при воцарении Лжедмитрия I все они были амнистированы и получили хорошие должности.
Хуже пришлось угличанам: по сведениям летописцев, наказанию подверглись до 200 человек — одних казнили, других отправили в Пелымский острог. Плетьми, урезанием языка, ссылкой был наказан даже колокол, созвавший народ на бунт.
Маленькие и большие версии
Но что же в действительности стало причиной гибели Дмитрия Иоанновича? Версии произошедшего эволюционировали, сначала благодаря политической конъюнктуре, потом благодаря изменениям в научном подходе.
При жизни царя Фёдора и Бориса Годунова, также ставшего в итоге царём, считалось, что царевич нанёс себе смертельное ранение. В период недолгого правления Лжедмитрия I официальной версией стало чудесное спасение — в Угличе погиб другой мальчик. Пришедший к власти после первого самозванца Василий Шуйский был вынужден опровергнуть выводы собственного расследования и признать царевича убитым по приказу Годунова, а также содействовать его канонизации.
Эта версия, освящённая православной церковью, многократно повторенная летописцами и вдохновившая Александра Пушкина на трагедию «Борис Годунов», считалась безальтернативной до второй половины 19-го века. Но с развитием исторической науки, в частности, источниковедения, изменился взгляд на результаты деятельности Шуйского в Угличе.
Материалы комиссии по расследованию убийства стали рассматриваться не как заведомо сфальсифицированный наспех вывод, а как весомый документальный источник. Появились и предположения о том, что Борис Годунов весной 1591 года вовсе не был заинтересован в гибели Дмитрия Иоанновича, так как не оставил надежды, что супруга царя, его родная сестра, родит наследника престола.
Настал 20-й век, и своё слово сказали педиатры. По их мнению, ребёнок с первой секунды эпилептического припадка был не способен удержать в руке любой предмет, в том числе и нож. Поэтому самая первая версия, что ребёнок ударил себя сам, — не обоснована.
Сторонники несчастного случая предполагают, что ребёнка могли неумышленно травмировать товарищи по игре, торопливо вынимая нож из- под упавшего тела. Непреднамеренный юный убийца мог или не понять, что произошло, или, скорее, умолчать о случившемся.
Наконец, из дискуссионного пространства ещё не ушла версия, которая привела Лжедмитрия I на московский трон: Дмитрий Иоаннович за несколько дней до трагедии был вывезен из Углича, потом — из России, а под ножом убийцы погиб посторонний мальчик. В таком случае Нагие, современники Уильяма Шекспира, являются актёрами мирового уровня: они разыграли сцену горя и гнева так, что никто не заподозрил обмана.
Маленький святой
Дмитрий Иоаннович — не только самый известный отрок допетровской Руси, но и святой благоверный царевич Димитрий Углицкий (Московский). Слухи о первых исцелениях у могилы в Угличе в дворцовом храме Преображения Господня начались ещё в царствование Годунова. Считалось, что чаще всего исцеляются болящие глазами.
Инициатором канонизации стал взошедший на престол Василий Шуйский. В июне 1606 года гроб с телом Дмитрия был перенесён из Углича в Москву, в Архангельский собор Кремля. Когда гробик открыли, в левой руке царевича было вышитое золотом полотенце, в правой — горсточка орехов. Во всяком случае, такие подробности сообщали придворные летописцы.
Шуйский не скрывал, что эта акция направлена против самозванцев: «уста лжущия заградить и очи неверующия ослепить глаголющим, яко живый избеже». Однако любая скорая канонизация невозможна без искреннего народного почитания.
Гибель малолетнего царевича действительно потрясла современников. Образ сына царя Ивана Грозного, мечтавшего рубить головы не снежным бабам, а боярам, остался достоянием историков. В народном сознании сохранился образ невинного ребёнка, ставшего жертвой взрослых интриг, погибшего от ножа и положенного в гроб с горсткой орехов, зажатых в ладошке.