В середине 1960-х годов на улицах крупных городов США стали появляться странно одетые личности. Молодые люди с длинными немытыми волосами в яркой, но грязной одежде шокировали благопристойных американцев. Волосатики явно не походили на обычных нищих. Они кучковались на тротуарах и лужайках, пели песни под гитару, а иногда просто молча сидели, не обращая внимания ни на что вокруг (о медитации тогда ещё мало кто знал). Вскоре появился термин для обозначения этих странных представителей американской молодёжи — хиппи. Так в одной из телепередач журналист презрительно назвал длинноволосых участников антивоенной демонстрации. Это слово он образовал от сленгового выражения «to be hip». Ещё в 1950-х годах в среде контркультурщиков-битников это означало «быть в курсе всего, врубаться во всё на свете». Журналист хотел оскорбить непонятную ему молодёжь, а ей словечко понравилось, и длинноволосые подростки, которых с каждым днём становилось всё больше, сами стали себя называть хиппи.
Локальные военные конфликты, возникавшие в разных местах планеты, вызывали протест молодёжи, родившейся после 1945 года. Битники 1950-х были настроены скорее пессимистически. Им казалось, что весь мир катится в тартарары. Пришедшее им на смену поколение хиппи относилось к мировым проблемам куда более оптимистично. Новая молодёжь старалась превратить жизнь в праздник. Она верила, что на этом планетарном карнавале не найдётся места ни войнам, ни оружию, ни агрессии, ни страсти к потреблению материальных ценностей, которой, по мнению юных бунтарей, страдали их родители. Вполне в духе карнавала звучали лозунги хиппи: «Flower power» («Власть цветов») и «Make love, not war» («Занимайся любовью, а не войной»).
Самые продвинутые хиппи формулировали цели движения более развёрнуто: «Нынешнее общество бесчеловечно. Оно уродует человека с детства, ещё в семье. Прививает ему жизненные принципы стяжательства. Хиппи предлагают: человек должен стать, наконец, самим собой. Система жизни — коммуна индивидуальностей. Каждый живёт, как хочет, делает, что хочет, проявляет себя, как ему угодно. Институты современного общества, которые калечат людей — роскошь, богатство, собственность, — надо уничтожать. Жизнь должна быть проста. Механизация уродует людей. Ближе к природе. Долой войну. Долой войну во Вьетнаме. Любовь, а не война».
Такая идеология неизбежно провоцировала конфликты в семьях. Отец одного из хиппи жаловался в письме на американское телевидение: «Сын сказал мне: «Ваша семья пронизана концепцией собственности. Вы — со своими автомобилями, телевизионными приёмниками, своими накоплениями, — вы смертельно дезориентированы. Только среди бедных — надежда. Что бы ваши дети ни совершили, это всегда будет здоровее того, что натворили вы»». «Вы думаете, они признают себя больными или виноватыми? — возмущался другой родитель. — Ничуть! Они считают, что в лечении нуждаемся мы».
Неагрессивные «дети цветов» (как себя называли хиппи) не позволяли семейным распрям перерастать в крупные скандалы. Они просто уходили из дома, оставляя там безутешных предков. Бездомные хиппи слонялись по крупным городам, кочевали по США на расписных микроавтобусах, автостопом добирались до солнечной Калифорнии, где образовывали коммуны на окраинах городов и общины в сельской местности. Крупнейшей и самой знаменитой коммуной хиппи стало их сообщество в Сан-Франциско в районе Хейт-Эшбери.
Советская молодёжь узнала о движении «детей цветов» из очерка Генриха Боровика «Путешествие в страну Хипляндию», в котором автор подробно описал свои блуждания по Хейт-Эшбери: «Название «Хэйт-стрит» замазано желтой краской. Чуть ниже выведено: «Лав-стрит»… Мы идём по тротуару, осторожно переступая через ноги. Владельцы сандалий и грязных пяток сидят на асфальте, прислонившись спинами к домам. Тихо переговариваются. Рассматривают прохожих. Целуются. Дремлют, опустив на грудь косматые головы… Стена в книжном магазине увешана… маленькими фотографиями на кнопках, на клейкой ленте «скотч», на жёваном хлебе. На снимках — молодые парни и девушки. Прилично одетые. Прилично подстриженные. Иногда с папой и мамой. Иногда за рулём отличной автомашины. Или на лужайке возле загородного дома. «Пропала Ингрид Дитмар. 500 долларов награды». «Анабелл! Мы любим тебя! Звони за наш счёт. Мама и папа». Таких записок десятки. Напечатанные на машинке, типографским способом, написанные от руки. А над всеми фотографиями размашистая надпись красным: «Зов предков». Информация с иронией». Статья Боровика в журнале «Вокруг света» имела неожиданный эффект: после её выхода в СССР появилось множество собственных хиппи.
В США движение достигло своего расцвета летом 1967 года. Сами «дети цветов» объявили это время «летом любви». В тот момент по США скитались до четырёхсот тысяч молодых людей, называвших себя хиппи. Именно тогда появились неофициальные гимны движения: песни The Beatles «All You Need Is Love» и «She's Leaving Home», композиция «San Francisco (Be Sure to Wear Flowers in Your Hair)», сочинённая участником группы The Mamas & The Papas Джоном Филипсом. Хиппи вообще были неразрывно связаны с рок-музыкой, особенно с её психоделической разновидностью. Волосатики с удовольствием слушали такие группы, как Grateful Dead, Jefferson Airplane и других. Психоделик-рок помогал хиппарям входить в медитативный транс без применения стимулирующих средств. Тем не менее галлюциногенные средства в коммунах продавались почти в открытую.
Уже в конце 1960-х движение хиппи стало преображаться. С одной стороны, его первые адепты, наигравшиеся в свободу от вещизма и бытовых удобств, осознали, что жизнь их родителей, возможно, не совсем правильна, но зато вполне комфортна. Они вернулись домой, переоделись, слегка подстриглись и продолжили типичную жизнь добропорядочных американцев. С другой стороны, модная индустрия осознала внешнюю и коммерческую привлекательность hippie style. Магазины быстро заполнились отнюдь не дешёвой одеждой под хиппи: яркими рубахами, широкими штанами, потёртыми джинсами-клёш. Большим спросом пользовались плетёные браслеты, украшения для волос и прочая бижутерия в том же стиле. Молодые американцы и европейцы, и не думавшие уходить из дома и заниматься трансмедитацией, покупали в ближайшем универмаге модный прикид, отпускали длинные волосы и считали себя хиппи. Такие персонажи примелькались на городских улицах, и на них перестали обращать внимание. Буржуазное общество потребления, против которого так протестовали первые хиппи, без проблем переварило это движение.
Художник Александр Иосифов, давно исследующий культуру и историю хиппи, считает, что у движения была глубочайшая философия. Сложившаяся система человеческих взаимоотношений не устраивала прогрессивную молодёжь, которая решила её подправить. Они считали, что каждый человек должен осмыслить, зачем он живёт на земле, что в нём самом не так, можно ли сетовать на внешние обстоятельства, не изменив сначала свой внутренний мир. Общество материальных благ подталкивало молодых людей к тому, что они должны быть успешными, много зарабатывать. Хиппи же утверждали, что этике успеха надо противопоставить этику братства. Так появились и городские коммуны, и сельские общины. Подобный образ жизни противопоставлялся ячейковому существованию людей в окружавшем мире, который хиппи называли Вавилоном. Молодые люди считали, что собственным примером смогут сподвигнуть к очищению всё человечество.
И сегодня довольно много людей разных возрастов, живущих по законам хиппи. Одна из самых больших коммун находится в одном из районов Копенгагена. «Свободный город Христиания» представляет из себя несколько десятков зданий разной степени трущобности. Обитатели коммуны, общей численностью менее тысячи человек, пытались жить по собственным правилам, не подчиняясь законам Датского королевства. В Христиании так процветала торговля наркотиками, что это надоело копенгагенской полиции. После того как в 2005 году передел местного наркорынка привёл к перестрелке и убийствам, полиция взяла Христианию под контроль. Местные хиппи со вздохом подчинились. Сегодня Христиания является популярным туристическим объектом.
Калифорнийский Хейт-Эшбери с годами превратился в один из самых элитных и дорогих районов Сан-Франциско. Метаморфоза вполне себе символическая.