Во время последней кампании Гражданской войны в своем дневнике генерал Пепеляев записал: «Мои политические убеждения не знаю. Я не партийный. Даже не знаю, правый или левый. Я хочу добра и счастья народу, хочу, чтобы русский народ был добрый, мирный, но сильный и могучий народ. Я верю в бога. Верю в призванье России». Анатолий Николаевич Пепеляев возглавил авантюрный поход на Якутск, чтобы помочь повстанцам Якутской области в их борьбе против большевиков. «Уж большевики то точно не те, кто заботится о счастье народа!», — думал генерал.
Пепеляев все время был в гуще исторических событий. Первую мировую он начал поручиком, лихим, боевым — его любили бойцы, награждало командование. В 1917 г., когда Пепеляев уже стал подполковником, солдаты, которым Временное правительство разрешило выбирать себе командиров, выбрали его. И он любил их, называл «братьями». Большевиков Пепеляев не принял; заключенный ими «похабный» Брестский мир, национализация, развал армии, экспроприации — все это сделало Пепеляева белым офицером. Соратниками он был прозван «сибирским Суворовым» — это он возглавил офицерское восстание в Томске в мае 1918 г. и сформировал 1-й Средне-Сибирский корпус, это он, Пепеляев, освободил Красноярск и Верхнеудинск и стал после этого самым молодым генералом Колчака — всего в 27 лет. В декабре 1918 г. пепеляевцы взяли Пермь. Там генерал распустил по домам 20 тыс. пленных красных. Так он заслужил славу. Но дела на фронте вскоре пошли скверно, и корпус Пепеляева погиб, прикрывая отход белых между Томском и Красноярском. Вскоре погиб и его брат — Виктор Николаевич Пепеляев служил премьер-министром Колчака, и его расстреляли вместе с адмиралом. Анатолий же спасся и бежал с женой и сыновьями в Манчжурию, в г. Харбин. Работал там извозчиком и плотником.
Сотрудничество предлагали и белые, и красные (вторые обещали и хорошие назначения, и деньги). Но какое-то время генерал ни на что не соглашался. К началу 1922 года большевики уже почти полностью выдавили из страны своих противников. Остатки белых ушли в Китай, но часть еще держала за собой Приморье и отчасти Якутскую область. Красных тут было еще немного. Местные якуты, тунгусы и русские восстали против них, в марте 1922 г. заняли Якутск (всего около 200 человек) и обратились к белым за помощью. На зов откликнулись — генерал Дитерихс предложил Пепеляеву помочь повстанцам. И тот согласился — слишком заманчива была идея вернуться в родную Сибирь (род. в Томске), жива была надежда, что народ все же наконец решил поддержать белых и чудом получится освободить земли к востоку от Урала.
«Аргонавты белой мечты»
Летом 1922 года Пепеляев отправился во Владивосток и начал формирование отряда. Благодаря его авторитету быстро нашлось много добровольцев — 720 человек, из них 372 — офицеры, многие тоже из Харбина. «Сибирскую Добровольческую Дружину» для конспирации называли «милицией Северной области».
Для похода на Якутск дружинники собрали 2 пулемета Кольта, 175 тыс. патронов, винтовки на всех (часть — берданки), 9807 ручных гранат, продовольствие на 4−5 месяцев, зимнее обмундирование человек на четыреста. Пушек не нашлось. Орудия хотели купить у японцев, и те даже взяли предоплату, но обманули Пепеляева. С этим скромным арсеналом и без надежд на дальнейшее снабжение 553 человека погрузились на два судна (остальные отправились чуть позже) и отплыли. Десант высадился 8 сентября в портовом селе Аян. В это время восставшие в Якутске были уже отошли на восток. Здесь они и примкнули к Пепеляеву. По пути на Якутск Пепеляев собирал белых партизан (численность отряда достигла в итоге 800 человек).
Продвигались к Якутску тяжело, хотя красных было мало, да и их гарнизоны были разбросаны на огромных просторах. Тунгусы дали три сотни оленей. Благодаря этим животным и возможен был поход, особенно когда выпал снег. Несмотря на болота и сложные переправы, дожди, недостаток еды, отсутствие жилья и хорошей сменной обуви, дружина шла вперед. До цели было 800 км. Взяли с. Нелькан и стали пережидать там распутицу. По пути к селу отряд потерял много провизии. В Нелькане пришлось уже есть собак и стрелять ворон. Там же в декабре наладили радио и получили сообщение из Аяна — белые во Владивостоке пали. Пепеляевцы остались последними белогвардейцами в России. Пепеляев писал: «Теперь одни мы остались, затерявшись в бесконечных пространствах Якутской тайги. Одни, совсем одни. Холодно».
Осада деревни: последние бои войны
2 февраля 1923 г. отряд подошел к Амге — пригороду Якутска. Дошли туда белые полуголодными, на ужин иной раз варили кожу с обуви. На зверском холоде около -40 градусов пепелявцы пошли в штыковую, перебили гарнизон и взяли селение. Жители помогли обогреться, дали поесть. И отряд готов был идти дальше. Но путь к Якутску преградил красный отряд Ивана Строда (282 человека). Обойти их и оставить в тылу врага было нельзя, поэтому Пепеляев решил разделаться со Стродом. Внезапной атаки не получилось — накануне два или три перебежчика выдали белых. Красноармейцы укрепились в зимовье Сасыл-Сысы, в паре домов.
13 февраля Пепеляев оцепил Сасыл-Сысы. Больше двух недель длилась осада и штурмы. Чудовищные морозы (до 47−49 градусов днем) убивали и тех, и других, погибали от обморожения так же, как от вражеских пуль. Красные использовали в качестве укрепления нагромождения обледенелого навоза (якуты копят его, чтобы весной использовать как удобрение) и баррикады из замерзших трупов. Они крепко держались (погибло 63 человека). Фатальным для Пепеляева стало отсутствие орудий.
Осада стала решающим моментом похода. Белые застряли в этом зимовье. Весь замысел Пепеляева был основан на надежде совершенно призрачной, поддержать его тут было некому. Иван Строд был совершенно прав, выдвинув белым ультиматум: «Откажитесь от бесполезной борьбы, сложите оружие. Это единственно правильный и разумный выход из того тупика, в котором очутились все вы и из которого не выбраться обратно, ибо все пути отступления отрезаны». Но Пепеляев пока не сдался. Взять Якутск — это был единственный шанс. В Якутске можно было укрепиться и попытаться мобилизовать местный народ.
Но Строд выстоял. Пока красные оборонялись, к ним шла подмога, 760 человек с пушками. Они выбили 150 белых из Амги. 3 марта Пепеляев снял осаду с Сасыл-Сысы и начал отступать на Аян. Поход был проигран, это теперь было очевидно. На восток шли, чтобы сохранить жизнь и свободу — попытаться эвакуироваться. По пути якуты, присоединившиеся ранее к белым, покидали отряд. В июне остатки пепеляевцев (более 500 человек) пришли в Аян. Построить лодки они не успели, дождаться какого-нибудь японского транспорта тоже. На Аян наступал красный отряд Степана Вострецова. В ночь на 18 июня группа красных в 500−550 штыков прокралась в поселок и захватила штаб Пепеляева. Бессмысленным кровопролитием стала бы попытка отбиться. Генерал приказал своим людям сложить оружие. Гражданская война, несколько лет терзавшая Россию, наконец-то закончилась.
Развязка драмы: сожаление, тюрьма, смерть
Около сотни пепеляевцев не сдались, скрылись в лесах, чтобы партизанить или попытаться вернуться домой. Что с ними стало, неизвестно. Еще несколько десятков во главе с ген. Вишневским ушли на север и были эвакуированы японскими рыбаками. Более 400 человек попали в плен к красным. Над пленными в том походе не издевались ни белые, ни красные. Все устали от насилия и знали — войне конец. «Обращение хорошее, — записал Пепеляев. Оскорблений нет, люди порядочные, я рад, что не пролилось крови». По пути во Владивосток Вострецов и Пепеляев беседовали — о войне, политике, религии. Вострецов потом дал белому генералу такую характеристику: «очень религиозен», «очень честный, бескорыстный, жил наравне с (…) солдатами, лозунг их — все братья, брат генерал, брат солдат…» На суде над белыми Иван Строд тоже хорошо отзывался о Пепеляеве — тот не мучил пленных, не зверствовал: «…я считаю его гуманным человеком». В свою очередь, белый генерал открыто восхищался доблестью Строда и его людей. Ненависти между ними не было.
Пепеляева, конечно, судили и приговорили к смерти. Он написал Калинину просьбу о помиловании. По какой причине помиловал его Калинин (из личного хорошего настроения или не хотели расстрелом отпугнуть военспецов, бывших белых), непонятно. Но помиловал. Казнь заменили 10 годами тюрьмы. После двух лет изоляции в «одиночке» Пепеляеву разрешили работать и даже переписываться с семьей. Он жалел только о родных: «Семью жаль. Идеалист я — зачем бросил на произвол. Все что-то жду, какой-то правды. А они там голодают может быть. […] Как Дон Кихоты мы боролись с ветряными мельницами…»
Работал генерал стекольщиком и плотником. Его десятилетнее заключение закончилось в 1933 г., но срок продлили. Выпустили Пепеляева лишь в 1936 г. и отправили в Воронеж, устроили столяром. Бывший генерал думал — теперь дадут спокойно работать, жить. Даже предлагал жене с детьми переехать в Советский Союз, но она не осмелилась. И правильно. В августе 1937 г. Пепеляева снова арестовали, обвинили в создании «кадетско-монархической повстанческой организации» и приговорили к расстрелу. 14 января 1938 года приговор был приведен в исполнение в Новосибирске. Место захоронения Пепеляева неизвестно. В 1989 г. советская прокуратура реабилитировала генерала.
***
Бывших врагов постигла общая судьба. Незадолго до гибели Пепеляева расстреляли и Ивана Строда — победителя последних боев Гражданской войны обвинили как участника несуществующей антисоветской организации.