Со смертями великих русских поэтов не все так просто, как может показаться на первый взгляд. На счет гибели Есенина до сих пор существует множество споров, в то время как существуют теории, которые утверждают, что дуэль Пушкина была заказана власть имущими и Дантес лишь исполнял их волю. К Пушкину и Есенину можно прибавить еще и Владимира Маяковского.
Последние годы Маяковского: реконструкция событий
Как и в истории с самоубийством Сергея Есенина, казалось бы, что все вело к добровольному уходу из жизни и Владимира Маяковского. А 1930 год складывался для поэта во многом крайне неудачно. Да и годом ранее ему отказали в визе во Францию, где он собирался обручиться с Татьяной Яковлевой. Позже он получил известия о ее скором замужестве. Полностью провалилась его выставка «20 лет работы», в которой он подводил итоги своего двадцатилетнего творчества. Это мероприятие было проигнорировано важными государственными персонами и видными культурными деятелями того времени, а Маяковский наделся, что они удостоят его честью посетить выставку. Многие коллеги и знакомые говорили, что он не только окончательно исписался, но и что он давно не представляет из себя «того самого» Маяковского, верного служителя революции.
К тому же вместе с выставкой провалились постановка его пьесы «Баня». Да и весь этот год поэта преследовали ссоры и скандалы, отчего газеты наклеили на него ярлык «попутчик советской власти», тогда как он сам придерживался более активных позиций. И вскоре, в утро 14 апреля 1930 года, в доме на Лубянке, где в то время работал Владимир Маяковский, было назначено свидание поэта с Вероникой Полонской. Тогда они состояли в тесных отношениях уже не один год: Маяковский желал создать с ней семью. И именно тогда он затеял с ней решительный разговор, требуя от нее развода с артистом Михаилом Яншиным. Судя по всему, беседа закончилась для него неудачно. Затем актриса ушла и, дойдя до парадной, внезапно услышала выстрел.
Показания свидетелей
Собственно, только Полонская из близких для Маяковского людей успела застать последние мгновения жизни поэта. Вот так она вспоминает этот роковой день: «Я спросила, не проводит ли он меня. «Нет», — сказал он, но обещал позвонить. И ещё спросил, есть ли у меня деньги на такси. Денег у меня не было, он дал двадцать рублей… Я успела дойти до парадной двери и услышала выстрел. Заметалась, боялась вернуться. Потом вошла и увидела ещё не рассеявшийся дым от выстрела. На груди Маяковского было небольшое кровавое пятно. Я бросилась к нему, я повторяла: «Что вы сделали?..» Он пытался приподнять голову. Потом голова упала, и он стал страшно бледнеть… Появились люди, мне кто-то сказал: «Бегите, встречайте карету «скорой помощи»». Выбежала, встретила. Вернулась, а на лестнице мне кто-то говорит: «Поздно. Умер…».
Однако касательно показаний свидетелей есть один интересный момент, на который некогда указал исследователь обстоятельств гибели Валентин Скорятин. Он обратил внимание на важную деталь, заключавшуюся в том, что все прибежавшие после выстрела застали поэта лежащим в положении «ноги к двери», а появившиеся позже — в положении «голова к двери». Возникает вопрос: в чем была необходимость передвигать мертвое тело поэта? Вполне возможно, что в этой суматохе кому-то понадобилось представить такую картину: в момент выстрела поэт стоял спиной к двери, вот пулевой удар в грудь изнутри комнаты и опрокинул его навзничь, головой к порогу. А это, в свою очередь, уже напоминает акт убийства. Как бы все выглядело, если он стоял лицом к двери? Тот же удар опять-таки опрокинул бы его навзничь, но уже ногами к двери. Правда, в таком случае выстрел мог произвести не только Маяковский, но и убийца, который действовал предельно быстро.
Также не может не вызвать сомнения тот факт, как следователи пытались быстро похоронить поэта. Так, Скорятин на основе многочисленных документов уверен, что руководитель ОГПУ Яков Агранов, к слову, один из лидеров этого репрессивного органа, стремился устроить самоубийце спешные похороны, однако позже передумал, посчитав это весьма подозрительным.
Посмертная маска Маяковского
Также масла в огонь подливает замечание художника А. Давыдова касательно посмертной маски Маяковского, которая была сделана Луцким уже вечером 14 апреля 1930 года. А это дает основание утверждать, что Маяковский упал лицом вниз, а не на спину, как бывает при выстреле в самого себя.
Есть также теория, что поэт застрелился из-за того, что был болен сифилисом. Однако этот довод не имеет под собой никаких оснований, так как результаты вскрытия, проведенного некоторое время спустя, показали, что Маяковский не страдал от этого недуга. Притом сам вердикт не был нигде опубликован, что вызвало самые разнообразные сплетни касательно здоровья поэта. По крайней мере, в некрологе, опубликованном в газете «Правда» и подписанном другими коллегами писателя, упоминалась некая «стремительная болезнь», приведшая его к самоубийству.
Лиля Брик говорила, что Маяковский не раз думал о самоубийстве, а Осип Брик как-то раз убеждал своего товарища: «Перечитайте его стихи, и вы убедитесь, как часто он говорит… о своем неизбежном самоубийстве».
Стоит отметить, что следствием занимались в самых высоких инстанциях. Изначально за это взялся упомянутый выше Яков Агранов, а потом И. Сырцов. Расследование тогда полностью именовалось как «Уголовное дело № 02−29, 1930 года, народного следователя 2 уч. Баум. района г. Москвы И. Сырцова о самоубийстве В. В. Маяковского». И уже 14 апреля Сырцев, после допроса Полонской на Лубянке, заявил: «Самоубийство вызвано причинами личного порядка». И это сообщение было опубликовано на следующий день в советских газетах.
Когда Маяковский погиб, то Брики в это время были за границей. И потому Валентин Скорятин, работая с многочисленным материалами и документами, выдвинул версию, что Брики специально покинули своего друга в феврале 1930 года, так как знали, что будет скоро непременно убит. А по утверждению Скорятина, Брики могли быть причастны к таким организациям, как ЧК и ОГПУ. У них даже имелись свои номера чекистских удостоверений: 15073 у Лили, а у Осипа — 25541.
А необходимость в том, чтобы убить поэта, строилась на том, что Маяковский порядком надоел советским властям. В последние годы жизни поэта все чаще появлялись ноты недовольства и нескрываемого разочарования.
Вместе с этим выстрел никак не могла совершить Вероника Полонская, потому что по показаниям актрисы и соседей, выстрел прогремел сразу после того, как она покинула помещение. Поэтому все с нее можно снять все подозрения. Имя убийцы Маяковского, если убийство все-таки имело место быть, неизвестно.
Странная записка
Нельзя не обратить внимание на предсмертную записку, которую оставил Владимир Маяковский:
«Всем
В том, что умираю, не вините никого и, пожалуйста, не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил.
Мама, сестры и товарищи, простите, — это не способ (другим не советую), но у меня выходов нет. Лиля — люби меня.
Товарищ правительство, моя семья — это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская. Если ты устроишь им сносную жизнь — спасибо. Начатые стихи отдайте Брикам, они разберутся. Как говорят — «инцидент исперчен», любовная лодка разбилась о быт. Я с жизнью в расчете, и не к чему перечень взаимных болей, бед и обид, Счастливо оставаться.
Владимир Маяковский.
Товарищи Вапповцы, не считайте меня малодушным. Серьезно — ничего не поделаешь. Привет. Ермилову скажите, что жаль — снял лозунг, надо бы доругаться.
В. М.
В столе у меня 2000 руб. внесите в налог.
Остальное получите с Гиза».
Казалось бы, трогательное на первый взгляд предсмертное письмо прямо указывает на то, что Маяковский планировал самоубийство заранее. Этот тезис подкрепляется тем, что записка датирована 12 апреля. Но возникает вопрос: почему, готовясь к решающему разговору с Вероникой Полонской, Маяковский заранее, 12 апреля, предопределяет исход еще не состоявшегося с нею разговора — «любовная лодка разбилась…», как он пишет? Нельзя также не обратить внимания на то, чем именно написаны эти строки. А они были начерканы карандашом.
Дело в том, что авторский почерк удобнее всего подделать карандашом. А само предсмертное письмо Маяковского долгое время хранилось в секретных архивах ОГПУ. Товарищи Маяковского, Ходасевич и Эйзенштейн, ссылаясь на оскорбительный тон по отношению к матери и сестре, заявляли, что Маяковский написать что-то такое в подобном духе никак не мог. Так можно предположить, что записка была не более, чем фальшивкой, составленной в органах ОГПУ и призванной всех убедить этим в качестве основного доказательства самоубийства Маяковского.
Причем сама записка никак не упоминается в протоколе с места происшествия. Она фигурирует лишь в итоговом заключении дела, где следует, что письмо написано «в необычных условиях» в состоянии, «вызванном волнением». На этом история записки не заканчивается: Валентин Скорятин полагает, что датировка 12 апреля объясняется достаточно просто. По его мнению, в тот день убийство Маяковского сорвалось, и потому эту фальсификацию приберегли на следующий раз. И этот «следующий раз» выпал на утро 14 апреля 1930 года.
Смерть Маяковского была подобно грому среди ясного неба. Брики немедленно вернулись из своего путешествия по Европе. Смерть поэта стала большим ударом для всех его друзей и близких. И сейчас принято считать, что Владимир Маяковский добровольно ушел из жизни, хотя некоторые исследователи этого дела твердо убеждены, что его намеренно «убрали». Некоторое время спустя Иосиф Сталин назовет его лучшим поэтом Советского Союза. А Полонская стала последним близким человеком Маяковского. Именно с ней поэт провел последние мгновения жизни.