Полтава. Отступление разбитых шведов. Часть 1

Утром 27 июня (по старому стилю) 1709 года шведская армия разгромно проиграла Полтавскую битву и, перегрупировавшись в лагере близ деревни Пушкарёвка, начала своё отступление. За несколько часов до этого король Швеции Карл XII обсуждал с генералитетом два варианта путей отхода: через Польшу на север или же через юг России в союзную Турцию. Сам король хотел осуществить первый вариант, но был отговорен офицерами, здраво рассуждавшими, что при переходе на север разбитому и уставшему шведскому воинству придётся идти через деревни и города недружественных поляков и русские заслоны, поэтому единственный подходящий вариант — на юг, к Турции. Решение было сразу же принято и войска, подготовив обозы и приведя в чувство раненых, отправились на юг.

Мазепа и Карл XII после Полтавской битвы

Первоначальной целью для отступающих был выбран посёлок Новые Санжары, расположенный в 37 километрах к югу. Там шведы должны были отдохнуть и накопить силы перед продолжением пути. Поначалу армия Карла XII двигалась неплохо, сказывалось общее настроение и практически отсутствовавшее преследование русской армии. Однако уже ночью начались задержки. Из-за темноты обозы и солдаты постоянно натыкались друг на друга и тем самым мешали продвигаться дальше остальной части армии. По словам прапорщика Густафа Абрахама Пипера, «каждый солдат стремился помочь только себе и старался уйти вперёд, забыв о товарищах».

За вечер и часть ночи войска смогли пройти только 20 километров и добраться до Старых Санжар, после чего длинная вереница обозов просто встала. Дальше двигаться таким составом было решительно невозможно и шведское командование это понимало. Решение приняли опять же быстро: пехотинцы отправляются дальше, а обоз поручают охранять Уппландскому резервному конному полку и Карельскому кавалерийскому полку. Артиллерийский конвой и обоз казны так же был усилен драгунами из полка генерал-лейтенанта Юхана Мейерфельта.

Около двух часов ночи Карл XII с охраной и высшими офицерами достиг Новых Санжар. В четыре часа ночи в посёлок вошла большая часть пехотной части армии, а обоз и артиллерия с конвоем достигли цели только около пяти часов утра. Но отдохнуть не успел никто — на рассвете арьергард доложил, что начались бои с преследовавшими шведскую армию русскими. Пётр I выслал в погоню Семёновский пехотный полк и десять полков драгун, отдав приказание «искать короля свейского». А тому, кто захватит его в плен, пообещал генеральский чин и 100 000 рублей в награду.

Артиллерийский обоз, вместе с казной и всей канцелярией, тут же двинулся дальше на юг, к селу Белики. Пехоте, так и не отдохнувшей ни в каких Санжарах, был дан приказ: сжечь ненужное имущество, уничтожить лишние обозы, перепрятать освободившихся лошадей в телеги, везущих раненных и больных. Почти в полном составе пехотинцы пересели на обозы и дальше передвигались верхом. Лишь немногие невезучие солдаты продолжали отступление пешком. В то же время, утром, драгунский полк Мейерфельта вышел из Беликов на север и соединился с основной частью армии, а на юг отправили генерал-квартирмейстера Акселя Юлленкрука с поручением найти переправу через Днепр.

Мейерфельту по прибытию к королю дали одно из самых важных заданий того дня — добраться до царя Петра I и начать переговоры о мире и по возможности задержать отряды преследования. Также он должен был со своими людьми разведать обстановку и выяснить, как велика русская армия преследования. Отправившись на север, Юхан встретил первых русских уже через 6 километров, то были гвардейцы Михаила Голицына. Узнав о цели Мейерфельта, войска остановились и стали ждать приказов царя. Попав на аудиенцию с Петром, Юхан понял, что добиться ни мира, ни чего бы то не было, будет невозможно. Он вместе с охраной был задержан русскими войсками и взят в плен. Однако его делегация сделала всё возможное — русские войска были остановлены почти на два часа и возобновили преследование только в полдень.

Приём пленных шведских офицеров Петром I

В то же время отправленный на юг Юлленкрук вспомнил, что не так давно слышал от мазеповского казака, что подле села Келеберды есть брод через Днепр, по которому при низкой воде можно на телегах перебраться на другой берег. Но в суматохе найти того казака, чтобы он показал этот брод, не представлялось возможным. Попытавшись узнать у местных жителей Белинки про возможную переправу, шведский генерал наткнулся лишь на ненависть и нескрываемую неприязнь. Поняв, что здесь он ничего не добьётся, Аксель отправился дальше, на двадцать километров южнее, в село Кобеляки, в надежде узнать про переправу там.

Остаток шведской армии также двигался в сторону Кобеляк, держась левого берега реки Ворсклы. Командование понимало, что шанс переправиться через Днепр с наскока ничтожно мал, и чтобы хоть как-то обезопасить себя, они держали запасной вариант — переправу через Ворсклу и отход в Крым, к нейтральным татарам.

Добравшись до Кобеляк, Юлленкрук встречает там командира поста генерала Сильверъелма. Тот сразу же сообщает: место для переправы есть, и он непременно покажет его Акселю. Однако, вброд пройти там невозможно, переправиться можно только с помощью понтонного моста, лодок и паромов. Но добавляет — нужное количество лодок он найдёт, и переживать не стоит. Место же для переправы находится подле села Тахтаевка, в 35 километрах южнее. Обрадованный Юлленкрук, однако, не спешит с приказами — ему нужно одобрение на переправу от короля. Отправив курьера с донесением, Аксель не теряет времени, и вместе с людьми Сильверъелма отправляется на поиски материалов для моста и лодок.

Основные колонны шведской армии достигли Кобеляк только к двум часам дня. Обозы и артиллерия проследовали дальше на юг, а полкам дали приказ — встать чуть дальше от села на отдых, на случай появления русских отрядов. Сам же король, быстро пообедав в селе, отправился южнее, в сторону деревни Соколки. До неё оставалось около 20 километров, а до Днепра — больше 45 километров.

Общий ход Северной войны и движение шведской армии

Юлленкрук тем временем стал понимать, что с переправой будут большие сложности. Ширина реки оказалась больше, чем он предполагал, а обещанные «сколько угодно» лодок от Сильверъельма можно было даже не ждать. Днём от начальства он получил всего 14 плотников, у которых в руках были одни лишь топоры. Ни гвоздей, ни канатов, ни дерева, так нужного для постройки моста, они не принесли. Всех свободных людей он отправляет на поиски леса для плотов, и только небольшой конный отряд уходит на разведку в сторону Тахтаевки и села Переволочное. Работа по заготовке плотов шла до поздней ночи.

Рано утром 30 июня оставленные на отдых полки возле Кобеляк снялись с лагеря и отправились за основной частью войска. Но почти сразу в арьергарде колонны послышались крики — русские отряды уже подходили к брошенным бивуакам и медленно, но целенаправленно продолжали преследование. Для шведского командования ситуация выглядела до безумия плохо — впереди было три дефиле, одно из которых нужно было проходить прямо сейчас. Понимая, что если русские пойдут в атаку в момент перехода через ущелье, отбиться от них будет почти невозможно, офицеры оставляют небольшой отряд на месте, в то время как остальные переходят дефиле. Уловка сработала, потому что оставленный отряд мгновенно начал ружейную стрельбу и нескончаемо палил в редких подъезжающих всадников иррегулярной конницы.

Юлленкрук утром того же дня успел сделать многое. Была разобрана небольшая деревянная церквушка, которая превратилась в десяток плотов. Располагаясь между Тахтаевкой и Переволочной, он был вынужден постоянно отправлять в оба места разведчиков, чтобы быть готовым к прибытию армии. На противоположный берег Днепра удалось переправить около 30 человек на плотах, чтобы установить там посты и следить за обстановкой вокруг. В девять часов утра разведка донесла — армия близко. Обоз с артиллерией пошёл на Переволочную, а конница и пехота ушла южнее, сразу к Тахтаевке. По армии прошёл слух, что переправа уже готова и осталось только дойти до берега, как все будут спасены. Эта ложная информация подстегнула обессиленных людей, не евших и не отдыхавших больше двух дней. Многие ускорили шаг, и через несколько часов уже вся шведская армия была в районе Тахтаевки.

Образец шведской армии 1709 года

Прибывший со свитой Карл XII наконец получил полную картину ситуации от взволнованного Юлленкура. Материалов, как и рабочей силы, нет. Возможность сделать переправу крайне сомнительна, и лучше армии было бы остаться возле села Кишенки, где есть разведанный брод, севернее правого берега Днепра. Король, пробормотав «Да-да, надо поворачивать», действительно отъехал чуть севернее, но недалеко — лагерь был разбит в сотне метров от Днепра.

Армия всё прибывала и прибывала. Подойдя к обрывистому плато возле реки, солдаты следовали примеру своих офицеров и спускались дальше, в долину, прямо к самому Днепру. Там они наконец могли отдохнуть, но никак не могли понять — где переправа? Где спасение от наступающей русской армии? Ответа не было даже у короля. Шведские обозы, конница, пехота: всё смешалось в долине на берегу реки. Вся армия сейчас была растянута от Тахтаевки, до Переволочной. На плато вверху осталось лишь немного солдат, и они не могли при случае защитить своих товарищей. Подойди армия Петра прямо сейчас, они бы без труда расстреляли обескураженных шведов с высоты пустынного плато. И Карл XII и Юлленкур поняли: у них остался лишь один выход спасения — переправиться на другой берег.

Пока шведский генералитет ломал головы и думал как быть, люди начали самостоятельно переправляться через реку. Первыми подали пример 300 конников Сильверъема, а за ними — Мазепа со своими казаками, женщинами, казной и награбленным. Но лодок было мало, и даже большую часть вещей пришлось оставить в долине. Возвращаться за ними никто не хотел. Рядовым же казакам не нашлось места в лодках, им приходилось переплывать самостоятельно, держась или за коней, или за лодки. Но ветер и течение усиливались. Это привело к тому, что больше половины казаков утонули, так и не добравшись до спасительного берега.

Видя, что шанс, хоть и небольшой, переправиться всё-таки есть, шведские солдаты и офицеры бросают всё и начинают строить плоты для переправы. Ближайшие деревянные дома разбираются, тонкие редкие деревья рубятся и превращаются в стройматериалы. Армия, так спешившая сюда, к берегу Днепра, начинает понимать — переправы не будет и стоять ждать своей судьбы попросту нет смысла. Однако построенные в спешке плоты и лодки часто тонут от тяжести людей и десятков килограмм награбленного, ведь никто не хочет расставаться с тем, что они заработали потом и кровью.

Кто-то пытается переплыть по-простому — вплавь, держась за ветки, отломанные части повозок или за оторванные деревянные колёса. В Днепр каждые несколько минут заходят группы по 20−30 человек, но выходят на противоположный берег лишь единицы. Эскадронный пастор одного кавалерийского полка позже писал: «Когда увидели мы, с какими стенаниями народ на тот берег перебраться пробовал, решили мы со товарищи, что лучше останемся всем скопом и будь что будет, в любом случае доля более завидная, нежели с собой в реке покончить».

Высший офицерский состав и Карл XII в это же время собираются в штабной палатке, стоящей вверху, на плато. Генералы тут же настойчиво стали уговаривать короля бросить армию и с охраной переправиться на тот берег и идти в Очаков самостоятельно. Карл же, в свою очередь, настаивал на битве с русскими войсками. Произнеся это, он увидел в глазах своих генералов страх. После недолго молчания они наперебой начали доказывать ему, что армия не выдержит и первых выстрелов и помчится скорее топиться в реке.

«Они будут драться, коль скоро я прикажу им!» — резко отвечал на это шведский король. Однако, не выдержав напора осаждавших его генералов, в конце концов сдался и согласился покинуть армию. Но при важном условии — армия в полном составе должна перейти Ворсклу подле села Кишенки и уйти в Крым, к нейтральным татарам.