Последний язычник

Юлиан, сын брата Константина Великого, родился в 331 году в новой столице — Константинополе.

Он и его брат (сводный) Галл с младенчества были под особой опекой дяди-императора, считаясь потенциальной угрозой.

В год созыва Никейского Собора (325), Константин Равноапостальный казнил (хотя и обещал помиловать) сдавшегося соперника и зятя, Лициния, затем, его одиннадцатилетнего сына, затем собственного старшего сына (в 326) Криспа, якобы, за связь с мачехой, Фаустой, а Фаусту нашли задохнувшейся в бане (в парилке)…

После смерти Константина Великого, во время «резни 337 г.», его сыновья уничтожили всех отцовских родственников мужского пола. Отца Юлиана и Галла убили, их не тронули по малолетству.

В 340 г. братья-цезари Константин II и Констант развязали междоусобную войну, Константин II погиб, и империя была поделена между Констанцием (Восток) и Константом (Запад).

Местом проживания Галлу и Юлиану определили Никомедию — старую столицу Восточной империи. Её епископ, их родственник, арианин Евсевий, продолжал пользовался особым благорасположением принцепсов, и дети оказались на его попечении. Обучением занимался ритор Мардоний, христианин, но знаток эллинской философии и литературы.

После смерти Евсевия подростков перевели отдаленное императорское поместье в Малой Азии под надзор епископа Георгия. В отличие от Юлиана, усвоившего произведения Гомера и Гесиода, Вергилия и Овидия, его брат Галл, поверхностный знаток Библии, вырос под влиянием арианских учителей «добрым христианином» и лицемером, вполне достойным своих августейших родственников.

Некрещеный, как и его отец, Констанций, искренне считал себя выдающимся христианским богословом. <<…называл себя господином всей Земли и «Моя Вечность» (aeternitatem meam), и верил, что был орудием, избранным Всевышним, и находится под защитой ангела, чьи воздушно-мерцающие контуры он сам иногда якобы видел.>> (К. Дешнер)

Как орудие Всевышнего, Констанций, развернул, невиданные ранее, гонения на иудеев, восторженно приветствуемые христианским клиром. Он продолжил преследование донатистов в Африке.

[Донатисты учили, что главным признаком истинной церкви является святость, проявляющаяся в безупречном образе жизни священнослужителей. Крещение, принятое от неправедного пастыря, считалось недействительным. Неприятие существующего симбиоза Церкви с мирскими властями, тоже не способствовало популярности у сильных мира сего.]

Император низложил богослова-никейца Афанасия Александрийского с митрополичьей кафедры и усиленно искоренял язычество. Прежде всего, культ мистерий, опаснейшего конкурента христианства. <<…Изиды, Озириса, Сераписа, Кибеллы, Аттиса, Диониса-Бахуса и Афродиты, культов Солнца и Митры, важнейших культов в раннехристианское время, с особенно многими и поразительными параллелями по отношению к христианству.>>(К.Дешнер)

В 350 г. Констанций стал единоличным правителем всей Римской империи, его брата, Константа, убил узурпатор Максенций.

Вот тут-то и пригодился двоюродный брат (все остальные близкие родственники были уничтожены). Призванный Констанцием Галл вскоре был назначен, ни много, не мало — Цезарем, для управления всем Востоком.

В жены ему, для укрепления родственных связей, Констанций отдал свою овдовевшую сестру Констанцию, намного более старшую, чем Галл. «Дикая фурия, — пишет Аммиан Марцеллин, современник событий — жадная до человеческой крови, как и ее супруг».

…Юлиан, штудировавший эллинских авторов, изучивший Плотина, Порфирия и отлично разбиравшийся в вопросах христианской веры, продолжал играть роль смиренного правоверного арианина. Тогда как Галлу была уготована судьба возможного преемника Констанция, Юлиана грозил монашеский постриг. Высокообразованный родственник императора на посту епископа мог быть весьма полезен.

Местом жительства юноше определили Никомедию. Этот город был центром античного просвещения, в котором обитали знаменитые на всю империю философы-неоплатоники: Ямблих, Эдесий, Максим, остроумный поэт и писатель Либаний, язвительный обличитель церкви. Забавно, но и Иоанн Златоуст был учеником Либания.

Тем временем, Галл приступил к наведению порядка в Палестине.

<<Христианин Галл, с ранних пор любивший кулачных бойцов, которые ломали друг другу кости, позволял себе в Антиохии, своей столице, тиранические выходки, акты произвола, процессы по делам государственной измены и колдовства, которые часто пренебрегали всеми правовыми нормами и вели к конфискациям, ссылкам, к жестоким пыткам и казням. К этому прибавилась фанатичная борьба против язычников. Целая система шпионажа опутала города. …А когда евреи в 352 г (вероятно, снова мессиански возбужденные) восстали против запрета владеть рабами-неевреями, напали для захвата оружия на римский гарнизон и сделали царем известного патриция (первое большое восстание при христианском правителе), правоверный Галл приказал сжечь в Палестине целые города, а население уничтожить — вплоть до детей.>> (К.Дешнер)

Антиохия восстала <<по разным сложным причинам>> (Аммиан Марцелин).

Толпа требовала хлеба (перед этим из-за неурожая Галл декретом установил максимально допустимую цену на продукты, и в результате они вообще исчезли с рынка). Вышедший к народу Галл трусливо обвинил в дефиците городского префекта Феофила, тут же растерзанного на месте толпой…

Император Констанций вызвал соправителя вместе с женой (своей сестрой) «для совета». Но Констанция умерла в пути, Галл среди дороги был арестован, пытался свалить всю вину на жену и был обезглавлен. Голову провезли по всем провинциям Востока, в которых он до того правил. Таков был обычай…

Юлиан, пока Цезарем был брат, под чьей юрисдикцией он теперь находился, успел пожить в Пергаме и полгода проучился в афинской Академии. В Пергаме он был посвящен в таинства Митры. Его любопытство искусно подогревал маг (фокусник, другими словами) и мистик, знаменитый Максим. Юлиан был одержим (по Либанию) проблемами личного бессмертия — навязчивая идея, близко роднившая митраизм и христианство.

Афины. О воздействии этой родины муз на умы отлично сказано у Мережковского.

<<Я взглянул, увидел все сразу и сразу понял — скалы Акрополя, Парфенон, Пропилеи, и почувствовал то, чего не забуду до самой смерти. В душу хлынула радость того великого освобождения от жизни, которое дает красота. Смешной заботы о деньгах, невыносимой жары, утомления от путешествия, современного, пошленького скептицизма — всего этого как не бывало. И — растерянный, полубезумный — я повторял: «Господи, да что же это такое!">>

Учителем Юлиана в Академии был Проэресий. Знаменитый на всю Ойкумену философ-неоплатоник и, что было редкостью, искренний христианин. И еще здесь юношу посвятили в Элевсинские таинства…

Христианский бог окончательно проиграл борьбу за эту душу.