Автор «Краткой российской грамматики» Евгений Сырейщиков стал студентом Московского университета то ли в 11, то ли в 13 лет. Александр Грибоедов также был зачислен в Московский университет в 11 и ходил на занятия с гувернёром. Николай Пирогов стал студентом в 14. Как такое могло быть и что нужно было сделать, чтобы поступить в университет в 18−19 вв.
Зачем нам университет?
Первым русским университетом считается Университет Петербургской Академии наук, основанный в 1724 г. За ним последовали Московский (1755 г.), Дерптский (Юрьевский, Тартуский), Виленский, Харьковский, Казанский (все открылись в промежутке между 1802 и 1805 гг.). Далее открыли Александровский (сейчас — университет Хельсинки), Киевский, Одесский, Варшавский, Томский. Самый «молодой» Николаевский университет в Саратове был основан уже в 20-м в., в 1909 г.
Статистика числа студентов в них сегодня впечатляет своей скромностью. В Московском университете поначалу было всего 30 студентов, около 70 лет понадобилось для того, чтобы число обучающихся выросло до 500. Харьковский университет при открытии принял 56 студентов, Казанский — 33. И, хотя к началу 20-го в. число зачисленных уже исчислялось тысячами, количество студентов на 10 тыс. жителей России составляло всего 3,5. Меньше, чем в Великобритании, Германии и Франции.
Несмотря на значение, которое мы придаём университетам сегодня, в 18 — начале 19 вв. они не пользовались большой популярностью. Дворяне предпочитали отдавать отпрысков в военные школы и кадетские корпуса, тем более что там обычно преподавали не только военные дисциплины. Более того, многие учебные заведения этого профиля обеспечивали юношам общее воспитание: там учили математике, механике, географии, истории, большое внимание уделяли физической подготовке. В сухопутном кадетском корпусе юноши выбирали окончательную специализацию только на пятой ступени обучения, в 18 лет, а до этого были относительно свободны в определении приоритетов.
К тому же цель военного образования была понятна, а вот зачем поступать в университет? На первых порах, перспективы выпускников были туманны.
Без гимназии нет университета
Второй проблемой, которая стояла не менее остро, было отсутствие гимназий, которые готовили бы молодых людей к этому самому университету. Начальная и средняя образовательные ступени формировались одновременно с высшей.
Здание Казанского университета. (kzn.ru)
По этим причинам почти 80% студентов первого университета Петербурга были дети иностранцев. Регламент Академии наук, принятый в 1747 г., снимал ограничения: принимать в академический университет можно было всех, кто проявляет способности. Но студентов оставалось очень мало, около 30. В конце 1750-х гг. Михаил Ломоносов написал записку «О необходимости преобразования Академии наук», в которой говорил и о проблемах университета: «Другие европейские государства наполнены людьми учёными всякого звания, однако ни единому человеку не запрещено в университетах учиться, кто бы он ни был, и в университете там студент тот почтеннее, кто больше научился, а чей он сын, в том нет нужды. Здесь, в Российском государстве, учёных людей мало: дворянам для низкости и неимения рангов нет ободрения; в подушный оклад положенным запрещено в Академии учиться (эта норма закрывала доступ в университеты для крестьян и многих посадских — прим. ред.). Может быть, сочинитель думал, что Российскому государству великая будет тягость, ежели оно 40 алтын в год потеряет для получения учёного россиянина, но пусть хотя бы и 40 алтын жаль было, а не жаль бы 1800 руб., чтобы иноземца выписать; однако чем те виноваты, которые, состоя в подушном окладе, имеют такой достаток, что на своем коште детей своих в науку отдать могут? И для чего выключены все глухо, не различив хороших людей посадских от крепостных помещичьих?».
Так что теперь понятно, почему вступительных экзаменов в университет не было. Тут уж принять бы тех, кто пришёл. Лишь иногда профессора могли проверить, на что способен ученик. Были случаи, когда студента брали «на пробу», а потом могли и отчислить.
Оценка знаний
По мере роста числа гимназий возникла необходимость в изменении правил приёма в университет. В 1830-е годы действовал следующий регламент: поступающие, независимо от того, где и как они учились, должны были подать прошение на имя ректора и подтвердить знания по основному гимназическому курсу. В него входили Закон Божий, священная история, математика, физика, география, история, русский язык, а также иностранные — латынь, французский и немецкий. Если же у абитуриента имелся отличный гимназический аттестат, его принимали без экзаменов.
Статистика свидетельствует, что в некоторые годы доля студентов, которые не сдавали вступительные испытания, достигала 70%.
В 1849 г. Николай I, с подозрением относившийся к университетам (мало ли, рассадник вольнодумства) ограничил количество студентов в одном вузе числом 399. Исключение было сделано для медицинских факультетов. Александр II это ограничение отменил, однако предложил ужесточить контроль знаний. Администрации университетов, в частности петербургского, напротив, просили разрешить им принимать студентов просто на основании гимназического аттестата. Зачастую учебным заведениям было сложно организовать нормальную приёмную кампанию, это требовало от них слишком больших усилий. В результате было принято решение «ни нашим, ни вашим» — вступительные экзамены оставили, а дисциплину на них усилили.
В 1860 г. систему поступления сделали более дифференцированной. Теперь от вступительных испытаний освободили обладателей аттестатов с отличием и стипендиатов Царства Польского (молодых людей, которые готовились к учительским должностям и получали образование за счёт казённых средств). Выпускников гимназий без отличных аттестатов экзаменовали по сокращённой программе, не учившиеся в гимназиях проходили самый строгий отбор. Полная программа испытаний включала приблизительно те же предметы, что перечислены выше, плюс естественную историю, а также греческий язык. Право поступления в университет имели юноши старше 17 лет.
Оценок было всего три — «неудовлетворительно», «удовлетворительно» и «весьма удовлетворительно». Последние две давали право стать студентом. Василий Ключевский, поступавший в Московский университет в 1861 г., так описывал приёмную кампанию: «8-го начались экзамены и продолжались каждый день до 16-го, исключая двух праздников; духу перевести нельзя было, к каждому дню нужно было перечитать кипу книг — одним словом, было горячее время… Экзамены кончились, и кончились лучше для меня, чем я когда-нибудь думал. Я по всем предметам поставил «удовлетворительно», кроме истории, русской словесности (с сочинением), латинского и греческого языков, по которым я отвечал «весьма удовлетворительно». (Замечу, что в университете существует три балла: неудовлетворительный — для неотвечавших или отвечавших слабо, удовлетворительный — для отвечавших сколько нужно и весьма удовлетворительный — для отвечавших отчетливо и более чем сколько нужно для первоначального знания.)».
«Почти ЕГЭ»
К середине 1860-х сложилась система, при которой выпускные из гимназий фактически равнялись вступительным в университет. Той же привилегией пользовались семинаристы — например, выходцем из семинарии, поступившим в университет, был Николай Чернышевский.
В целом получалось похоже на современный ЕГЭ. Совпадали и другие особенности. Сегодня университеты и другие вузы с большим конкурсом имеют право проводить дополнительное вступительное испытание. В 19-м в. университеты имели то же право, и не использовал его только Казанский — там обычно был небольшой конкурс.
Университеты порой жаловались на то, что гимназии «приписывают» успехи выпускникам и оценки в аттестатах не всегда соответствуют реальному уровню знаний. Однако проблема не была настолько острой, насколько можно подумать. Так, в 1870 г. в Московском округе из 133 гимназистов не приняли в вуз только 11, меньше 10%. Впрочем, в других, не центральных, округах ситуация могла быть и не такой радужной.
«Держать в рамках»
Периодически случавшиеся студенческие волнения заставляли Министерство народного просвещения пересматривать правила приёма. Главное задачей поправок было ограничить доступ в вуз малоимущих студентов, которые виделись основными бунтовщиками. По мнению чиновников, большинство таких учащихся приходили из семинарий, так что доступ семинаристов в университеты в конце 1870-х гг. был сильно ограничен.
Весьма строгие рамки установили и для евреев, поступавших в университеты. В 1887 г. правительство ввело «процентную норму» для абитуриентов: в черте оседлости она составляла 10%, вне черты — 5%, в Петербурге и Москве — 3%.
Дополнительным ограничителем для поступающих служила плата за обучение. В 1860-х годах она составляла около 60 руб. за год, к концу 19-го в. выросла примерно до 100 руб. Можно было получить стипендию, но для этого надо было сдать дополнительный экзамен, предоставить справку о материальном положении и положительное отзыв администрации о поведении.
Революция 1917 г. сломала устоявшуюся было систему. Основным критерием для поступающих в университеты на несколько лет стало пролетарское происхождение. Окончил ли абитуриент школу и как именно, не важно. Заново выстраивать схему вступительных испытаний начали только в 1930-е.