«Мы уверены, что прибытие новых воинских частей из Советского Союза в Литву произошло именно в целях большей безопасности самой Литвы и Советского Союза. Поэтому эта армия пришла к нам как дружественная союзная армия. Так она была встречена нашей армией, так она и трактуется. <…> Наши внутренние социальные, культурные, экономические и политические дела не должны быть этим затронуты», — утверждал в обращении к жителям Литовской республики премьер-министр страны Антанас Меркис 16 июня 1940 года. Однако уже спустя месяц Литва будет присоединена, а главные действующие лица политической жизни государства последних десятилетий окажутся в ссылках или тюрьмах. Включению Литвы в состав СССР предшествовал год советского военного присутствия в стране, начавшийся в связи с разразившейся в Европе Второй мировой войной.
Литва и СССР — вынужденная доброжелательность
Объявившая о своей независимости в 1918 году, Литва практически сразу оказалась в неблагополучном положении: в стране ещё оставались немецкие войска, с востока наседали большевики, аннулировавшие Брестский мирный договор, а с юга набирали силу польские части, стремившиеся возродить Речь Посполитую. Несмотря на это, к 1922 году внутреннее и внешнее положение молодой республики пришло в норму, а за два года до этого Каунас и Москва подписали мирный договор, который оказался весьма благожелательным для Литвы: Советская Россия признавала права страны на Вильно.
Москва использовала Литву в качестве естественного союзника против Польши, поэтому занимала сторону первой на протяжении последующих лет, когда отношения Ковно и Варшавы вновь ухудшались из-за проблемы Вильно. Внутри страны такое положение вызывало неоднозначную реакцию: хотя поддержка СССР придавала немного уверенности во время переговоров с Польшей, литовские политики прекрасно осознавали, чем обоснована такая благожелательность. Дело касалось большой политики.
На переговорах с англо-французскими союзниками весной 1939 года, в условиях усиливающейся напряжённости ситуации в Европе, министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов заявил об «особых интересах» Москвы в Прибалтике. Правительство в Каунасе отнеслось к этому с подозрительностью. Планы Сталина включить Литву в сферу своих интересов, разместив там ограниченный воинский контингент, был назван «превентивной оккупацией». Несмотря на это, Литва всё ещё рассчитывала на помощь западноевропейских стран в реализации политики нейтралитета. Заключение пакта Молотова-Риббентропа и начало Второй мировой кардинально поменяли ситуацию.
Вильно — ваш, Литва — почти наша
Согласно советско-германскому договору, Литва изначально входила в сферу интересов Третьего рейха. Ещё весной 1939 года Германия, угрожая силой, вернула под свой контроль Мемель-Клайпеду, утерянный после Первой мировой войны. Стремительный разгром Польши и подписание нового соглашения между Москвой и Берлином, «О дружбе и границе», немного скорректировали сферы влияния стран. Теперь Литва передавалась на попечение СССР в обмен на территории части Варшавского и целого Люблинского воеводства разгромленной Польши.
Ещё до подписания договора с Германией СССР начал переговоры с Эстонией и Латвией относительно допуска советских военных на территорию страны. Во время них Москва столкнулась с серьёзным сопротивлением оппонентов, преодолеть которое смогла, почти напрямую угрожая военным вмешательством. В случае Литвы Сталин решил применить метод «пряника», в качестве которого служил захваченный у Польши Вильно. Ещё в сентябре 1939 года Молотов обозначил позицию Москвы по этому вопросу в беседе с послом Литвы Ладасом Наткевичюсом: «Проблема Вильнюса может быть решена благоприятно для Литвы, однако в настоящей сумятице следует подождать, а позже будем говорить и договоримся».
Несмотря на эту приманку, переговоры СССР и Литвы, начавшиеся в Москве 3 cетября 1939 года, проходили тяжело. Министр иностранных дел республики Юозас Урбшис, прибывший для консультаций, неохотно шёл на уступки по вопросу о размещении советских военных баз на территории своей страны. Вновь, как и в случае с Эстонией и Латвией, убедить литовцев удалось лишь при помощи демонстрации военной силы у границ и угрозами в случае провала переговоров передать Вильно в состав Белорусской ССР. В итоге Урбшис был вынужден уступить: 10 октября СССР и Литва подписали договор о передаче Литовской республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой. Согласно документу, на территории республики были размещены 20 тыс. советских военнослужащих.
Известия о вводе войск вызвали неоднозначную реакцию у населения Литвы. Многие небеспочвенно опасались, что это лишь первый шаг на пути к окончательному присоединению к СССР. Жители страны горько шутили: «Вильнюс — наш, а Литва — русская». Несмотря на это, официальный Каунас преподнёс известие о заключении договора с Москвой как свою дипломатическую победу: ведь теперь древняя столица, Вильно, принадлежала Литве! Антанас Сметона в обращении к нации 12 октября 1939 года источал комплименты СССР: «Порукой этому [дружественным отношениям] являются общие границы с великим соседом, которые в случае необходимости мы будем вместе защищать».
31 октября 1939 года Молотов, выступая на V сессии Верховного Совета СССР, говоря о заключённых с прибалтийскими государствами пактах, заявил: «Эти пакты исходят из взаимного уважения государственной, социальной и экономической структуры другой стороны и должны укрепить основу мирного, добрососедского сотрудничества между нашими народами».
Литовский кризис и ультиматум
Мирное, добрососедское сотрудничество длилось недолго. Местное население относилось к советским военнослужащим с недоверием — в некоторых регионах им настоятельно не рекомендовалось как-либо взаимодействовать с гарнизонами. Более того, неспокойно было и в самом расположении советских частей. Полпред СССР в Литве Николай Поздняков в конце мая 1940 года сообщал в Москву: «Красноармеец-танкист Носов 24 апреля сбежал с поста с винтовкой. 18 мая сбежал красноармеец-танкист Шмавгонец. Надеясь на свой розыск, командование за содействием к нам пока не обращалось. Литовские власти молчат, делая вид, что им эти случаи неизвестны».
СССР обвинил Литву в похищении своих солдат и их вербовке, хотя на самом деле речь шла о простом дезертирстве — тем более, что скоро Носов и Шмавгонец вернулись в расположение частей. Тем не менее эти факты вместе со встречами представителей прибалтийских государств, на которых планировалось возродить «Балтийскую Антанту» (это ставится под сомнение большинством современных историков), стали козырями в руках Москвы для того, чтобы претворить в жизнь план по присоединению страны, к чему готовились уже с апреля.
Несмотря на уступчивость литовских властей, пообещавших расследовать случаи пропажи советских солдат и даже отправивших в отставку нескольких министров, всё уже было решено. Вечером 14 июня Молотов зачитал текст ультиматума Урбшису, гостившему в то время в Москве. В заявлении советская сторона требовала предать суду подавших в отставку министра внутренних дел Казимира Скучаса и начальника департамента госбезопасности МВД Литвы Аугустинуса Повилайтиса, сформировать правительство, которое могло бы соблюдать договор о взаимопомощи и допуск дополнительного контингента советских войск. На ответ давалось 10 часов, а Молотов подкрепил документ словами: «Если ответ задержится, то Советское правительство немедленно осуществит свои меры и безоговорочно».
Несмотря на раскол литовского правительства (диктатор Антанас Сметона, недавно говоривший о дружественных отношениях с восточным соседом, предлагал сопротивляться вторжению, однако правительство его не поддержало), утвердительный ответ не заставил себя ждать — в Литву вошли советские войска. Дальше события пошли по похожему сценарию во всех прибалтийских странах: вместо старого правительства было сформировано новое. В Литве его возглавил писатель Юстас Палескис, в своё время пострадавший за неприятие диктатуры Сметоны. Между делом сам литовский вождь, не дожидаясь прихода советских войск, вместе с семьёй бежал в Германию.
Новое правительство стремительно зачистило политический ландшафт, оставшийся после Сметоны, и назначило на 14 июля выборы в новый Сейм, на котором почти все голоса получил Союз трудового народа Литвы. Коммунистический парламент собрался 21 июля и первым делом вынес предложение о присоединении к СССР, которые было единогласно принято. Со своей стороны, Москва объявила Литву новой союзной республикой 3 августа.