Греческая колонизация. Поход в Африку
Высадка войска сицилийского тирана Агафокла в Африке стала великолепным примером применения стратегии непрямых действий: пока Сиракузы находились под осадой многочисленной пунийской армии, тиран нанёс удар в самое сердце карфагенской державы. Впрочем, достичь побережья континента и захватить пару городов было ещё недостаточно, чтобы войти в анналы военного искусства и потрясти основы Карфагена. Удайся пунийцам их план по разгрому греческого войска, историки, быть может, воспевали удачные действия Бомилькара и Ганона, посмеиваясь над наивной попыткой Агафокла обратить историю вспять.
Всё решалось в сражении: карфагенянам было достаточно не проиграть, в то время как сиракузец был обязан одержать верх, иначе все его успехи тут же были бы обращены против него самого. Армии противников встретились у Белого Туниса — города, о местоположении которого спорят по сей день. Некоторые специалисты ассоциируют его с современным Тунисом, другие — с исчезнувшим городом к юго-востоку от Карфагена и даже с Триполи. Именно здесь должна была решиться судьба Агафокла Сиракузского — амбициозного сына гончара, добравшегося до вершин власти.
Силы сторон поддаются исчислению с большим трудом: с Агафоклом в Африку прибыло не более 14,5 тысяч человек, включая гребцов и обслугу — именно столько могло поместиться на 60 кораблях его флота. Однако историк Диодор исчисляет греческое войско в 35 тысяч пехотинцев. Очевидное противоречие может быть разрешено, если учесть, что часть ливийских городов уже отпала от Карфагена и снабжала Агафокла и его людей.
По всей видимости, всего у Агафокла было около 20 тысяч воинов, включая сиракузский отряд, личную охрану тирана, греческих наёмников, самнитов, этрусков, кельтов, тысячу застрельщиков (лучников и пращников) и некоторое количество местных войск. Бомилькар с Ганоном имели в распоряжении 30−40 тысяч человек — преимущественно ополченцев-горожан, отряд Священной дружины, тысячу всадников и колесницы. Применялись ли последние действительно или это лишь литературный приём, призванный подчеркнуть могущество карфагенян, сказать трудно.
Занявшие позицию на холме пунийские полководцы, увидев построенную для боя армию Агафокла, начали сражение с атаки колесниц и конницы.
Афина Паллада — помощница греков, противница варваров
Сиракузский тиран оказался не только отличным стратегом, но и искусным военачальником, хорошо понимавшим особенности солдатской психологии и саму суть военного искусства. Примечателен рассказ Диодора о том, как стремясь подбодрить оробевших при виде неприятеля солдат, Агафокл приказал выпустить «во многих местах сов», считавшихся символами Афины — покровительницы справедливой войны и всех эллинов.
И если этот эпизод можно посчитать легендарным, то другой приём, к которому якобы обратился тиран, мог быть осуществлён в реальности. Стремясь выдать желаемое за действительное и показать свою армию более многочисленной, чем она была на самом деле, Агафокл приказал раздать нон-комбатантам небольшие «щиты с покрытием, растянутым на палках», использовать которые в реальном бою было невозможно, но которые создавали у неприятеля иллюзию вооружённого отряда. Так Агафокл сумел добиться преимущества ещё до начала сражения.
По всей видимости, фаланга греков оказалась достаточно крепкой, чтобы выдержать атаку всадников и колесниц и заставить тех повернуть назад, а вот в бою с неприятельскими пехотинцами им пришлось куда сложнее. Особенно отличились пунийцы из Священного отряда, которым лично предводительствовал один из командующих.
Даже гвардия Агафокла оказалась не в силах с ними бороться, однако тут в дело вмешался случай: карфагенянин Ганнон, увлекшись боем, оказался на передовой и «наступал, несмотря на страдания от многих ран, пока не умер от истощения». Смерть командира обескуражила лучшую часть пунийского войска, однако у противоположного крыла карфагенян ещё был шанс. Но Бомилькар, узнав о смерти соратника, не решился продолжать бой: Диодор считает это не столько проявлением малодушия, сколько коварным планом захватить таким образом власть в Карфагене.
Бомилькар, по мнению историка, хотел воспользоваться неразберихой, которая неизбежно должна была начаться после известия о поражении полевой армии, захватить власть, а затем уже лично разгромить врага. Возможно, действия командующего были продиктованы более прозаическими соображениями, так как смерть Ганона могла привести к разгрому правого крыла пунийцев, где были расположены сильнейшие части, и войска Бомилькара оказались бы под угрозой окружения.
Так или иначе, стратег приказал своим частям перегруппироваться и отступить на возвышенность, где располагался лагерь. Задние шеренги фаланги, состоявшие из наименее надёжных и храбрых солдат, вместо организованного отхода бросились бежать куда глаза глядят, после чего их примеру последовали и другие. Дольше всех сражались воины Священной дружины, однако и они были вынуждены отступить с поля сражения, несмотря на то что сохранили порядок.
Греческая экспансия Древней Африки
Потери греков составили, по сообщению Диодора, всего две сотни человек, карфагенян — 1 или 6 тысяч. Такая разница в цифрах может быть устранена, если отнести тысячу павших к воинам Священного отряда, в то время как оставшиеся 5 тысяч потеряли все прочие соединения карфагенского войска. Учитывая превосходство карфагенян в коннице, преследования армия Агафокла фактически не осуществляла, а в разграбленном неприятельском лагере были найдены не только многочисленные ценности и припасы, но и «множество повозок, в которых перевозились более двадцати тысяч пар ручных кандалов», предназначавшихся для греков.
Самонадеянность пунийцев сыграла с ними злую шутку, а Агафокл с войском отныне хозяйничал в Африке, не опасаясь атак неприятеля. Подобно тому, как ещё несколько месяцев назад пунийцу Гамилькару сдавались греческие города Сицилии, теперь греку Агафоклу спешили выказать почтение ливийские города Африки. Те же из них, которые были недостаточно благоразумны, подвергались разорению. В руках тирана оказались Неаполь Ливийский, Адрумет и Тапс — главнейшие после столицы города Карфагенской державы.
Любопытно, как Агафоклу удалось овладеть Адруметом, гарнизон которого отказался капитулировать. Тиран пошёл на хитрость и с небольшим отрядом удалился от города на возвышенность, откуда можно было наблюдать как сам город, так и базу греков в Белом Тунисе. Этот лагерь находился под атакой пунийцев, сумевших собрать новые силы и попытавшихся воспользоваться тем, что вся армия Агафокла была задействована в осаде Адрумета.
Ночью грек приказал своим людям жечь костры, изображая многочисленное войско, расположившееся на холме. Видя новую неприятельскую армию, пунийцы дрогнули и поспешили отступить из-под лагеря противника, а жители Адрумета решили, что к осаждающим спешит внушительное подкрепление, и сдали город, пока их положение не стало безнадёжным. Так небольшими силами Агафокл сумел добиться успеха сразу в двух предприятиях, даже не прибегая к силе оружия. Всё это свидетельствует о том, как тонко тиран чувствовал настроение неприятеля, которому сумел внушить страх перед своими действиями.
Предпринятая в дальнейшем экспедиция Агафокла вглубь континента, целью которой, возможно, был союз с нумидийскими племенами, поставлявшими карфагенянам лучших всадников той эпохи, не увенчалась успехом и едва не привела к гибели всего дела.
В отсутствии тирана пунийцы вновь почувствовали силу и, умножив войска, приступили к освобождению своих земель и вторично осадили тунисский лагерь. Агафокл своевременно узнал о действиях неприятеля и измене Элима. Это был ливийский вождь, сначала перешедший на сторону греков, а как только чаша весов стала склоняться в пользу карфагенян, мгновенно переметнувшийся обратно.
Совершив форсированный марш, Агафокл сумел скрытно подойти к позициям неприятеля и одним решительным ударом сломил их волю к сопротивлению. Перебив фуражиров, которые даже не успели ретироваться перед лицом врага, он напал на противника и одержал верх: пунийцы были побеждены ещё до сражения благодаря скорым и умелым действиям грека. Элим и «множество варваров» были убиты, а сиракузяне снова праздновали триумф.