Политическая карьера Поля Думера была длинной и насыщенной, хотя поначалу ничто не обещало больших перспектив. Он родился в 1857 году, его отец работал на железной дороге. Денег в семье не было, но Поль смог учиться бесплатно и получил математическое образование. Работал преподавателем, потом журналистом, а в 1880-е гг. пошёл в политику. Сначала стал чиновником местной администрации в городе Лане, потом прошёл в национальный парламент.
В конце 1890-х гг. он стал министром финансов Франции, в течение пяти лет занимал должность генерал-губернатора Индокитая. В 1906 году впервые баллотировался на пост президента страны, выборы проиграл, но активность не снизил, хотя направил её в область бизнеса. Во время Первой мировой именно ему доверили переговоры с Россией по поводу отправки войск во Францию, в том числе он встречался с Николаем II. В сложный послевоенный период Думер вновь стал министром финансов, провёл налоговую реформу, добился роста доходов бюджета. В третий раз он оказался на этом посту в 1925—1926 гг., и снова ему пришлось решать сложные задачи: сокращать дефицит бюджета и останавливать падение курса франка.
В 1931 году Думер выиграл президентские выборы и стал самым «возрастным» человеком на этом посту, ему было уже 74 года. В период Третьей республики президент не являлся ключевой фигурой, но важно было то, что Думер оказался компромиссным кандидатом, который устраивал все политические силы.
6 мая 1932 года президент посетил книжную выставку-ярмарку, устроенную в пользу ветеранов Первой мировой. Масштаб мероприятия явно не предполагал присутствия первых лиц государства, однако у Думера на войне погибли три сына, четвёртый сын и дочь умерли от её последствий, и президент решил посетить выставку. Когда церемония открытия уже подходила к концу и Думер готовился войти в здание, к нему подошёл рослый мужчина и выстрелил несколько раз. Президент был ранен в спину и голову, его тут же отправили в госпиталь, а стрелявшего схватили на месте.
7 мая 1932 года Поль Думер умер. На посту президента он пробыл меньше года.
Странный убийца
Первый допрос задержанного проводил шеф полиции Гишар, а затем дело продолжил судебный следователь Фужери. Провести расследование планировали как можно быстрее, и главной задачей Фужери было выяснить, какие силы стояли за покушением. Полученная в ходе допросов информация ясности не внесла.
Убийца оказался русским эмигрантом по имени Павел Горгулов. Он родился в 1895 году на Кубани, получил фельдшерское образование, собирался продолжить учёбу и стать врачом, но не успел — началась Первая мировая. Горгулов ушёл на фронт. Потом участвовал в Гражданской войне, как он сам утверждал, на стороне Врангеля. В итоге осел в Праге, выучился на врача и начал практику, правда, незаконную — делал нелегальные аборты. Позже некоторые пациентки обвинили Горгулова в том, что он подвергал их насилию. Много писал и печатался, но был, видимо, классическим графоманом, художественной ценности его произведения не представляли. Женился на состоятельных невестах (всего в его биографии было четыре брака) и достаточно быстро тратил приданое на издательскую деятельность. Основал Всероссийскую народную крестьянскую (земледельческую) партию «Зелёных» профашистского толка, но не исключено, что он и был единственным членом собственной партии. Во всяком случае, об её активной деятельности ничего не известно.
Его идеям и писательским талантам дал короткую, но безжалостную характеристику Владислав Ходасевич: «Книжка в зелёной обложке лежит передо мной. На её заглавном листе, наискось, с франтоватой небрежностью, сделан автограф — ловким, нарядным почерком самовлюблённого человека. Об «идеях», которые высказал (или лучше — выкрикнул) в своей книжке Горгулов, я уж теперь не стану говорить по существу. Во-первых, после процесса они стали общеизвестны; во-вторых, — просто нелюбопытно разбираться ещё раз в этой бессмысленной, экстатической мешанине, к тому же изложенной совершенно безграмотно (Горгулов слаб даже в простой орфографии)».
Из Чехословакии Горгулова в итоге выслали за незаконную деятельность, и он отправился в Париж с намерением вступить в Иностранный легион. Во Франции продолжал заниматься медицинской практикой, литературой, в очередной раз женился. И наконец, по приглашению на имя Павла Бреда (литературный псевдоним) оказался на книжной ярмарке.
Все эти данные, полученные следователями, не прояснили одного: кто именно стоял за Горгуловым.
Кому было выгодно убийство?
Сам он утверждал, что хотел спровоцировать своим поступком войну против большевистской России, к которой Запад, и в частности, Франция, были, по мнению Горгулова, слишком лояльны. «Я убил не гражданина Поля Думера, а президента Франции Поля Думера. Вы тут все заснули и не понимаете, что завтра Европу захватят большевики. Нужна большая война, иначе большевизм не истребить», — объяснял он на суде.
Эмигрантские организации поспешили отмежеваться от Горгулова, опасаясь, что убийство президента Франции обернётся против всех эмигрантов. В частности, генерал Павел Шатилов, один из руководителей Русского Общевоинского союза (РОВС), утверждал, что о прибытии Горгулова в Париж сообщила разведка РОВС и отметила, что он является человеком ненадёжным и способным на самые невероятные поступки. А значит, дела с ним иметь никто не собирался.
Советский Союз также выразил большую заинтересованность в том, чтобы дело было расследовано, на суде присутствовал полпред СССР, корреспондент «Правды», а также Илья Эренбург как спецкорр «Известий». Сохранилась стенограмма собрания Областного и Городского партактива в Свердловске от 16 октября 1932 года, на котором присутствовал Эренбург. Когда его спросили о деле Горгулова, он сказал: «Он очень ругал большевиков, социалистов, евреев и французов. На суде ругать французов была глупость, т. к. кругом все сидели французы, евреев, также нельзя ругать, потому что председатель суда был Дрейфус <…>, рядом сидел присяжный переводчик Наум Цацель, также еврей — не поругаешь. Значит, на суде ругал большевиков, монархистов, немцев. Поразительно то, что Горгулов не вызвал никакой симпатии у французов, по существу, всякой человек, который идёт на смерть, мог вызвать известную долю сентиментальной романтической симпатии. Горгулов же был лишён привлекательности и настолько чужд и далёк психологически французам, что не было ни одной минуты, чтобы какая-нибудь волна симпатии прошла по лицам французов. Я продолжаю настаивать в своих корреспонденциях, телеграммах, что, конечно, Горгулов является типом рядового эмигранта, а отнюдь не представителем какой-то сложной боевой террористической организации <…> Огромную роль сыграло, это я повторяю, — личное озлобление».
Так оно и было, Горгулова толкнули на преступление его внутренние мотивы и ненависть к большевикам, которую он не скрывал. У защиты был только один вариант — провести психиатрическую экспертизу и сыграть на том, что в момент совершения преступления убийца был невменяем. Экспертизу сделали, психические нарушения подтвердили, однако факт невменяемости не признали: Фужери скрупулёзно собрал свидетельства того, что убийца тщательно готовился к покушению. В итоге Горгулова приговорили к смертной казни, кассация и прошение о помиловании были отклонены, и в сентябре 1932 года приговор привели в исполнение.
Писатель, критик, активный участник литературных эмигрантских кружков Василий Яновский, который был знаком с Горгуловым, писал: «[Он] умер среди толпы чужих, на манер Остапа Бульбы («слышишь ли ты меня, батько»). В другое время, под иными звёздами, в знакомой среде из него вышел бы, пожалуй, ещё герой». И герой всё-таки получился, правда, наверное, не такой, как хотелось ему самому. В советской печати тут же начали появляться заголовки типа «Французский суд выгораживает сообщников и вдохновителей белобандита Горгулова», а также карикатуры, изображавшие смеющихся белогвардейцев, которые прячутся за спинами судей. Анри Барбюс требовал суда над правительством Тардьё как истинным организатором убийства президента, а в СССР о Горгулове хотели даже снять фильм.
18 сентября 1932 года, всего через четыре дня после исполнения смертного приговора, газета «Кино» написала: «Илья Эренбург согласился написать для Московской кинофабрики треста Росфильм (Союзкино) сценарий о роли белогвардейщины в планах мирового империализма против СССР. В сценарии писатель предполагает дать драматургическое изображение противоречий капитализма, явлений загнивания капитализма и таящихся в нём опасностей (крахи, самоубийства финансовых магнатов, лакейскую роль белогвардейской эмиграции, подготовка интервенции и пр.)». Фильм, правда, так и не был снят.