Непридуманная история человека, родившегося в простой крестьянской семье, не имевшего образования, но тем не менее ставшего настоящим героем. Он прошёл войну, множество арктических экспедиций, открывал острова, которые теперь носят его имя, совершал подвиги, спасал людей, в каком-то смысле он даже определял историю России и безоговорочно сыграл немаловажную роль в освоении Арктики и развитии географической науки. И покой он нашёл в очередном походе, на любимой Таймырской земле, которой посвятил большую часть своей жизни. Однако обо всём по порядку.
Если ты видел один мыс,
одну гору, одно море,
одну реку — ты уже видел всё.
Роберт Бёртон
Любовь к большой воде у Никифора Бегичева была в крови. Будущий землепроходец родился в 1874-м на Волге, в городе Царёве в крестьянской многодетной семье. С детства он помогал родителям по хозяйству, рыбачил, работал с братьями на путине в дельте Волги, на Каспии. Это и было его образование. Как писал биограф Бегичева П. М. Устимович: «…Ничему его не учили. Ребёнком он сроднился с водной стихией, по душе ему была волжская ширь. Отсюда его отвага <…>, любовь к свободе наряду с верностью к долгу». В 21 год, когда пришло время служить, Никифор решил закрепить свои отношения с морем, попросившись на флот. Его направили в Кронштадт, где и начались первые странствия. За время флотской службы Бегичев избороздил Атлантический, Индийский и Тихий океаны, трижды ходил из Кронштадта к Антильским островам, не раз пересекал экватор. И на учебном судне «Герцог Эдинбургский" участвовал в кругосветных плаваниях. Историки отмечают, что за пять лет Никифор Бегичев обрёл великолепную закалку и профессиональные морские навыки, а также зарекомендовал себя бесстрашным, находчивым и надёжным моряком.
Вероятно, именно такую характеристику Бегичеву дало командование «Герцога Эдинбургского», когда в 1899 году на борту появился лейтенант Ф. А. Матисен, который набирал команду для русской полярной экспедиции под руководством барона Эдуарда Толля. Она должна была отправиться в Северный Ледовитый океан на поиски таинственной Земли Санникова для изучения Северного морского пути и исследования Новосибирских островов. Бегичев со свойственными ему долей авантюризма, страстью к путешествиям и честолюбием оказался одним из немногочисленных добровольцев из рядового состава. Эта экспедиция стала первым судьбоносным поворотом в его жизни.
В арктических льдах
Отправиться на покорение Заполярья команде Толля предстояло на парусно-моторной шхуне «Заря». По словам биографов, Никифору она не понравилась: по сравнению с крейсером «Герцог Эдинбургский" эта посудина была маленькой и грязной. Впрочем, боцман Бегичев быстро навёл порядок и хорошо зарекомендовал себя перед экипажем. Хотя отношения с непосредственным начальником — лейтенантом Колчаком — поначалу не складывались. После того как последний резко указал «нижним чинам» на их место, боцман счёл его заносчивым и высокомерным человеком. Периодически между Бегичевым и молодым лейтенантом происходили ссоры, но интересно, что Колчак всегда первым шёл на примирение и извинялся, если был неправ.
Летом 1900 года «Заря» вышла из Санкт-Петербурга и направилась в сторону Северного Ледовитого океана. И хотя первый поход оказался достаточно непродолжительным, он стал для 26-летнего Бегичева первой школой суровой полярной жизни, которая навсегда запала ему в душу. В сентябре шхуна остановилась на первую зимовку неподалёку от острова Диксон. Круг дел боцмана резко увеличился, так как матросы привлекались к научным наблюдениям и участию в санных маршрутах. А Бегичев всегда проявлял инициативу и рвался во все исследования.
Арктическая навигация 1901 года тоже была весьма короткой, но экспедиция успела дойти до Новосибирских островов, исследование которых являлось одной из задач похода. А за островами должна была показаться земля, некогда увиденная вдали промышленником Яковом Санниковым. Но поиски не приносили результата, и «Заря» встала на вторую зимовку. По решению Толля плавание должно было возобновиться весной 1902 года. Пока же команда разделилась на две экспедиционные партии. Одна под руководством самого Толля отправилась на остров Беннетта. Бегичева, несмотря на его просьбы, туда не взяли, мотивируя решение тем, что он нужен на судне. Вторая группа пошла на остров Новая Сибирь. Весной со сходом льда «Заря» должна была забрать обе партии. Но ледовые условия только ухудшились, и скованная льдами шхуна не смогла пробиться к острову Беннетта и снять группу Толля. «Заря» вернулась в Тикси, оттуда участники экспедиции на судне «Лена» добрались до Якутска, далее на перекладных до железной дороги и — в Петербург.
В 1903 году было принято решение собрать вторую экспедицию, чтобы найти пропавшую группу Толля. Руководить поисковой операцией назначили Колчака, Бегичев вошёл в его команду. Известно, что именно он предложил Колчаку наиболее рациональный способ добраться до места назначения: на собаках из Усть-Янска до Новосибирских островов, а затем на шлюпках до острова Беннетта. Когда же Академия наук настояла на двух группах — сухопутной и морской — опять-таки Бегичев предложил не тащить большую поморскую шлюпку за тысячи вёрст на лошадях, а использовать вельбот «Зари», которая стояла в Тикси. Это позволило ускорить отправку экспедиции. В апреле 1903-го она стартовала. И далее вся операция действительно походит на остросюжетный приключенческий фильм.
Выйдя из Тикси, экспедиция через проливы пошла к острову Котельному, достигнув его южной оконечности только к концу мая. После проведённой там двухмесячной весновки, дождавшись вскрытия моря, двинулась вдоль берегов острова и Земли Бунге. Через трое суток дошла до острова Фаддеевского. Путь был тяжёлый. Команда работала не покладая рук. Чтобы прокормиться, приходилось регулярно охотиться. Но запасы всё равно истощались. Когда в рационе остались сухари, овсянка и консервированные бульоны и команда была изнурена плохим питанием, Бегичев стал неформальным командиром и принял решение не уходить с Фаддеевского без запаса мяса. Пополнить его удалось на следующий день, когда подстрелили двух крупных быков. Двинувшись дальше от восточной оконечности Фаддеевского, экспедиция пересекла Благовещенский пролив и дошла до северной оконечности Новой Сибири — мыса Высокого, где встретилась с наземным отрядом. Оказалось, что эта группа ещё весной обнаружила на мысе стоянку Толля и его записку, из которой следовало, что 13 июля 1902 года он отправился на остров Беннетта. Команда Бегичева последовала за ним. 12 часов беспрерывной гребли, ночёвка на попутной льдине и снова 16 часов гребли. Наконец в тумане показался самый северный из Новосибирских островов — остров Беннетта. Высадившись там ещё через шесть часов, участники экспедиции отправились на мыс Эммы, где Толль оставил следующую весточку.
Судя по всему, в это время произошёл эпизод, без описания которого не обходится, пожалуй, ни один рассказ про Бегичева. Он спас жизнь Колчаку. Вот как сам он описывал это событие: «Я шёл передом, увидел впереди трещину, с разбегу перепрыгнул её. Колчак тоже разбежался и прыгнул, но попал прямо в середину трещины и скрылся под водой. Я бросился к нему, но его не было видно. Потом показалась его ветряная рубашка, я схватил его за неё и вытащил на лёд… Но это было недостаточно — под ним опять подломился лёд, и он совершенно погрузился в воду и стал тонуть. Я быстро схватил его за голову, вытащил еле живого на лёд и осторожно перенёс… к берегу… Потом я снял с себя егерское бельё и стал одевать на Колчака…». Будущий «Верховный правитель России» обещал не забыть этого случая и впоследствии никогда не отказывал Бегичеву в помощи. А на свадьбе Колчака Бегичев и вовсе был поручителем со стороны жениха.
Но вернёмся к поискам Толля. В очередной записке говорилось, что группа собирается сделать стоянку на восточной оконечности острова. Добравшись до неё, спасатели нашли стоянку и последнее письмо Толля, которое прозвучало как приговор: 8 ноября 1902 года группа покинула остров и пошла на юг, к Новой Сибири. Запасов продовольствия осталось на 14 дней. Это означало лишь одно: барон и трое его спутников погибли.
Несмотря на эту трагедию, власти признали экспедиции успешными. Были подробно описаны Новосибирские острова и прилегающие к ним полярные берега Сибири, составлены морские и сухопутные карты, проведены важные научные наблюдения. За трёхлетние труды и лишения Бегичев был представлен к награждению золотой медалью «За усердие».
Война и мир
А дальше судьба забросила нашего героя в Китай. Узнав о начале войны с Японией, Бегичев отправился на Тихий океан и получил назначение в осаждённый японцами Порт-Артур на миноносец «Бесшумный". В августе 1904-го корабль прорвался из японской блокады в корейский порт Циндао, и на этом война для Бегичева завершилась. За храбрость он был награждён Георгиевским крестом IV степени.
Вернувшись в Царёв, в мир и покой, Никифор быстро заскучал. Душу путешественника манил далекий Север. В своих дневниках он писал: «В Петербурге я оставаться на службе не хотел, заниматься торговлей не по мне. Вот я и решил вернуться на старые места к берегам Ледовитого океана, где чувствовал себя ни от кого не зависящим и совершенно свободным гражданином».
В 1906 году он уехал в Туруханский край. И занялся там пушным промыслом. Благодаря природным способностям и опыту, полученному в экспедициях, заслужил уважение местного населения. Бегичев никогда не позволял себе эксплуатировать и обманывать эвенков, ненцев и якутов. Казимир Лисовский писал, что Бегичев «везде в тундре гостем был желанным», здесь нашёл он «дружбы бескорыстное счастье», ибо сам отличался дружелюбием, отзывчивостью, искренностью. Коренные обитатели Таймыра называли его Улахан Анцыфер — Большой Никифор. Они рассказывали ему о внутренних областях Таймыра, горах Бырранга, побережье Ледовитого океана, подвигнув Бегичева на исследование этих мест. На лодках, собаках, оленях и даже пешком он объездил и обошёл практически весь Таймыр и внёс множество уточнений в карту полуострова. Главным его открытием стали два острова в Хатангском заливе, которые теперь носят его имя, — Большой и Малый Бегичев.
В начале 1908 года он с двумя спутниками выдвинулся к устью Анабара. В апреле они дошли до мыса Анабарского залива и увидели таинственную землю, о которой говорили аборигены. На карте Бегичева она ошибочно была обозначена полуостровом. В середине мая путешественники добрались до острова на оленьих упряжках, а к концу июня обошли его и нанесли на карту. Попутно Никифор собирал геологические образцы и растения. Во время обследования острова обнаружил выходившие на поверхность пласты хорошего угля и наткнулся на выходы нефтеносных пород. С западной оконечности Бегичев увидел остров поменьше (ныне Малый Бегичев), а с северной — остров Преображения, которые запеленговал и, конечно, посетил. Эти открытия заинтересовали научное сообщество, Академия наук наградила Бегичева второй золотой медалью и выразила готовность оказывать ему содействие. А сам неутомимый исследователь, посетив Центральную Россию, решил навсегда остаться на Севере.
Спасение экспедиции века
В феврале 1915 года Бегичеву вновь выпал случай выступить в роли спасателя и героя. В ледяной плен попала гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана под руководством Б. А. Вилькицкого. Экспедиция века, как её называют исследователи, изучала возможность прохождения судов из Владивостока в Архангельск по Северному Ледовитому океану. Два судна — «Таймыр» и «Вайгач» — попали в ледяной плен у мыса Штиллинга. Необходимо было срочно эвакуировать часть команды в Дудинку или Гольчиху. Бегичев с помощью местных жителей быстро собрал санный поезд в тысячу оленей, нанял пастухов, заготовил нарты и с первой партией выступил сам. К 1 мая он преодолел многосоткилометровый путь через тундру и реки и добрался до норвежского судна «Эклипс», у которого была радиосвязь с экспедицией Вилькицкого. Тогда он узнал, что у кораблей появилась возможность вырваться изо льдов самостоятельно, эвакуация людей не понадобилась. Но, по некоторым данным, Бегичев всё же вывез 50 моряков экспедиции и часть команды «Эклипса» на материк. После этого случая многие заговорили о подвиге Бегичева.
Следующего звёздного часа Бегичеву пришлось ждать шесть лет. В 1921 году по предложению советского уже правительства он возглавил поиски двух участников знаменитой норвежской экспедиции Руаля Амундсена. В 1919 году Петер Тессем и Пауль Кнутсен отправились с места зимовки судна восточнее мыса Челюскина на остров Диксон к единственной радиостанции, чтобы передать сообщение, но до места назначения так и не дошли. 1 апреля 1921-го экспедиция Бегичева выступила из Дудинки и в июле добралась до мыса Вильда. Там они обнаружили сообщение Тессема и Кнутсена, датированное 1919 годом. В нём говорилось, что норвежцы в порядке и выдвигаются на Диксон. К острову группа Бегичева шла вдоль побережья, обходя бесчисленные заливы, бухты и лагуны. На мысе Приметном нашли следы костра и в нём обгоревшие кости. Спасатели решили, что это место гибели одного из норвежцев, которого второй, не имея сил захоронить, кремировал. Поиски моряка продолжались вплоть до сентября. К этому времени экспедиция из последних сил переправилась через реку Пясину. Припасы истощились, к тому же начались сильные метели. Продолжать поиски было бесполезно, экспедиция вернулась в Дудинку. Историки отмечают, что во время всего похода Бегичев ещё вёл и исследовательскую работу: писал дневники, делал замеры, вносил уточнения в карты и давал тем или иным объектам русские названия.
А вот возможность поставить точку в поисках Тессема Бегичеву представилась годом позднее в составе экспедиции Н. Н. Урванцева. Её целью была разведка угольных месторождений для нужд Северного морского пути. 9 августа 1922 года в 90 км от Диксона участники похода наткнулись на стоянку норвежцев и нашли там почту Амундсена. 28 августа во время охоты на оленей Бегичев переправился с Диксона на материк и у подножия небольшого мыска в пяти километрах от острова обнаружил скелет Тессема, как стало ясно по найденным рядом вещам. Останки перезахоронили. А Бегичев был награждён норвежским правительством золотыми часами.
Последнее дело
Последним делом Никифора Бегичева стала им же организованная промысловая артель «Белый медведь». Главная идея была в том, чтобы создать централизованную сеть промысловых зимовок. Он собрал команду из шести промышленников и весной 1926 года отправился в тундру. Но дело не заладилось, сплочённого и дружного коллектива не получилось. В результате сначала группа долго шла, а потом — медленно работала. К зиме дом и печь достроены не были, с ухудшением погоды начал ощущаться недостаток топлива и продовольствия. Вдобавок ко всему в феврале на зимовке разыгралась цинга. Бегичев заболел, но первое время продолжал работать. К апрелю он совсем ослабел и почти не поднимался с постели. Один из участников группы отправился к Диксону за продуктами и вернулся только 19 мая. За день до этого — 18 мая — Никифор Бегичев скончался. Его похоронили возле зимовья на берегу Пясины, на земле, которой следопыт Севера и полярный одиночка посвятил свою жизнь.