Одним из первых документов, регламентирующих русско-японские отношения, стал Симодский трактат, подписанный 26 января 1855 года. Согласно второй статье трактата граница устанавливалась между островами Уруп и Итуруп — то есть владением Японии признавались все четыре острова, на которые Япония претендует в наши дни. С 1981 г. день заключения Симодского трактата в Японии отмечается как «День Северных территорий». Другое дело, что, опираясь на Симодский трактат как один из основополагающих документов, в Японии забывают об одном немаловажном моменте. В 1904 г. Япония, напав на русскую эскадру в Порт-Артуре и развязав русско-японскую войну, сама нарушила условия первого пункта трактата, предусматривавшего дружбу и добрососедские отношения между государствами.
Симодский трактат не определял принадлежность Сахалина, где находились как русские, так и японские поселения, и к середине 70-х годов назрело решение и этого вопроса. В 1875 г. был подписан Санкт-Петербургский договор, который неоднозначно оценили обе стороны, рассматривая его как собственную неудачу. По условиям договора к Японии теперь полностью отходили все Курильские острова, а Россия получала полный контроль над Сахалином.
Позднее по итогам русско-японской войны, согласно Портсмутскому договору, к Японии отошла южная часть Сахалина до 50 параллели. Портсмутский договор продержался недолго. В апреле 1918 г. началась военная интервенция Японии на российском Дальнем Востоке, что являлось вмешательством во внутренние дела страны и противоречило договору 1905 г. С японской стороны данные события рассматривались как часть Первой мировой войны со странами Германского блока, а завершение самой войны датируется 1922 г., при том, что японцы задержались на территории бывшей Российской империи дольше всех — до середины мая 1925 г., когда их последние части были выведены с Северного Сахалина. Тогда же в 1925 г. в Пекине была подписана советско-японская конвенция, в целом подтверждавшая условия Портсмутского договора. Как известно, конец 30-х — начало 40-х годов были крайне напряженными в советско-японских отношениях и были связаны с серией различных по своим масштабам военных конфликтов от постоянных столкновений на границе до необъявленной войны на Халхин-Голе. Заключенный в апреле 1941 г. пакт Молотова-Мацуока, несколько разрядил напряженность, но не мог стать гарантией безопасности советского Дальнего Востока. В заявлении министру иностранных дел Германии Риббентропу МИД Японии отмечал в мае 1941г: «никакой японский премьер-министр или министр иностранных дел не сумеет заставить Японии остаться нейтральной если между СССР и Германией возникнет конфликт. В этом случае Япония будет вынуждена, естественно, напасть на Россию на стороне Германией. Тут не поможет никакой Пакт о нейтралитете». Единственным сдерживающим фактором оставалась мощная советская военная группировка Дальневосточного фронта.
Ситуация стала постепенно меняться, когда во Второй мировой войне наметился коренной перелом, а перспектива поражения для Токио становилась все более очевидной. На этом фоне возник вопрос о послевоенном устройстве мира. Так, согласно условиям Ялтинской конференции, СССР обязывался вступить в войну против Японии, а к Советскому Союзу отходили Южный Сахалин и Курильские острова. Правда, тогда же японское руководство готово было в обмен на нейтралитет СССР и поставки советской нефти добровольно уступить эти территории. Но Советский Союз на подобный весьма скользкий шаг не пошел. Поражение Японии к тому моменту было делом может не быстрого, но все же времени. И главное, устраняясь от решительных действий, Советский Союз фактически бы отдавал ситуацию на Дальнем Востоке в руки США и их союзников. Это относится и к событиям советско-японской войны и непосредственно Курильской десантной операции, которая изначально не была предусмотрена и считалась предприятием крайнее рискованным. Когда же стало известно о подготовке высадки американских войск на Курилы, в срочном порядке за сутки была подготовлена Курильская десантная операция. Ожесточенные бои в августе 1945 года закончились капитуляцией японских гарнизонов на Курилах. К счастью, японское командование не знало реальной численности советских десантников и, не используя полностью свой подавляющий численный перевес, поспешило капитулировать. Одновременно была проведена и Южно-Сахалинская наступательная операция.
2 сентября 1945 г. в Токийском заливе был подписан акт о капитуляции Японии. Но этот документ касался военных и отчасти политических вопросов, но никак не обозначал территориальные изменения по итогам Второй мировой. А непосредственно мирный договор между державами-победительницами и Японией был подписан в Сан-Франциско лишь 8 сентября 1951 года. Япония согласно данному документу отказалась от всяких прав на Курильские острова. Однако советская делегация этот договор не подписала. Ряд исследователей считает это серьезной ошибкой советской дипломатии, однако для этого были весьма веские основания. Во-первых, в документе не указывалось что такое Курильские острова с их перечислением: американская сторона заявила, что это может установить только специальный международный суд. Да и глава японской делегации заявил, что Кунашир, Итуруп, Шикотан и Хабомаи не относятся к группе Курильских островов. Во-вторых, интересно, что Япония от прав на острова отказывалась, но из документа не следовало, к кому данные острова переходили. Пункт С 2-й статьи договора гласил: «Япония отказывается от всех прав, правооснований и претензий на Курильские острова и на ту часть острова Сахалин и прилегающих к нему островов, суверенитет над которыми Япония приобрела по Портсмутскому Договору от 5 сентября 1905 года»…Таким образом, договор не подтверждал право СССР на Курилы. Уже после смерти Сталина была предпринята попытка двустороннего решения проблемы. 19 октября 1956 г. была подписана советско-японская декларация, призванная подготовить базу для подготовки мирного договора. На этой волне СССР «идя на встречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, соглашается на передачу Японии островов Хабомаи и Сикотан (Шикотан) с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после подписания мирного договора». Но, как и многие правовые документы, данная декларация, которую в наши дни с таким трепетом любят вспоминать японские политики, имеет еще ряд тонкостей.
Во-первых, если СССР готов передать, значит подобный документ признает саму принадлежность островов Советскому Союзу. Ибо можно передать только то, чем владеешь… Во-вторых, передача должна состояться после подписания мирного договора. И, в-третьих, речь шла только о двух южных островах Хабомаи и Шикотан.
Для 1956 г. данная декларация действительно стала позитивным прорывом в советско-японских отношениях, что в немалой степени встревожило США. Под давление Вашингтона был сменен кабинет министров Японии, а курс взят на подписание американо-японского военного договора, который был окончательно оформлен в 1960 году.
Тогда впервые с японской стороны, не без помощи США, были озвучены требования на передачу уже не двух, а всех четырех островов. Соединенные Штаты же указывали, что Ялтинские соглашения носят декларативный, но вовсе не обязательный к реализации характер. Поскольку договор включал пункты о размещении американских баз в Японии, в памятной записке правительства СССР правительству Японии от 27 января 1960 года отмечалось: «Новый военный договор, подписанный правительством Японии направлен против Советского Союза, как и против Китайской Народной Республики, не может содействовать тому, чтобы передачей указанных Японии островов была расширена территория, используемая иностранными войсками. Ввиду этого, Советское правительство считает необходимым заявить, что только при условии вывода всех иностранных войск с территории Японии и подписанием мирного договора между СССР и Японией острова Хабомаи и Сикотан будут переданы Японии, как это предусмотрено Совместной декларацией».
В 1970-х годах заметных подвижек в вопросах подписания мирного договора не произошло. В Японии прекрасно понимали, что в условиях Холодной войны Япония является важнейшим союзником США на Тихом океане и любая уступка со стороны СССР в данный момент невозможна. А вот в условиях ослабления СССР, во второй половине 1980-х годов, вопрос о передаче Курильских островов был вновь поднят Японией. Ряд шагов советской и молодой российской дипломатии, не соответствовал интересам государства. Одной из ключевых ошибок стало признание проблемы спорной принадлежности островов и ведение переговоров в выгодном для противоположной стороны направлении. Курилы вполне могли стать разменной монетой в политике как Горбачева, так и Ельцина, рассчитывавших на приличную материальную компенсацию в обмен на острова. И если первый и последний президент СССР вел форсированный процесс, то Ельцин допускал передачу островов в отдаленном будущем (15−20 лет). Но одновременно власти не могли не считаться с теми колоссальными издержками, которые неизбежно проявились бы внутри страны в случае территориальных уступок. В результате, т акая политика маятника продолжалась практически всю «ельцинскую эпоху», когда российская дипломатия уходила от прямого решения проблемы, что в условиях кризиса негативного сказалось во всех отношениях. На современном этапе процесс зашел в тупик и серьезных подвижек в вопросе Курильских островов не происходит в силу крайне неуступчивой позиции Японии, ставящей в качестве предварительного условия передачу всех четырех островов, а затем уже обсуждение и подписания мирного договора. Какие дальше условия может выдвинуть японский МИД можно только догадываться.