В 1745 году якобитский претендент Карл Эдуард Стюарт высадился в Шотландии с целью свергнуть с престола Георга II. В начале восстания, когда принцу сопутствовал успех, горцы отправили письмо Елизавете Петровне, в котором просили ее о помощи Стюартам. Не осталось никаких свидетельств того, что в Петербурге ответили на это послание.
ПИСЬМО ШОТЛАНДЦЕВ К ИМПЕРАТРИЦЕ ЕЛИЗАВЕТЕ ПЕТРОВНЕ
Государыня!
Счастие, которым наслаждаются народы России со времени благополучного вступления вашего императорского величества на престол было доныне предметом нашей зависти и удивления целой Европы. Мы завидовали смелости ваших подданных, которые явили нам пример силы народной любви к своим законным государям. Да не позавидуют они нам в свою очередь, что мы, следуя их примеру и правоте, дерзнули составить славный замысел, возвести на наш престол принца, достойного того и по правам своего рождения и по личным своим качествам.
Мы поняли, по примеру Россиян, что истинного счастия нельзя ожидать от похитителя престола и что похищение, каким бы громким названием оно ни прикрывались, всё-таки влечет за собою несправедливость и порабощение. Если верить королю Георгу, царствующему в Лондоне, он желал, подобно своему предшественнику, лишь освободить Британцев от владычества тирана; по-видимому он и теперь желает править нами единственно для того, чтобы сделать нас народом свободным, чтобы охранять наши привилегии, блюсти наши законы, снискивать нам уважение прочих народов и обогащать нас их сокровищами посредством цветущей торговли.
Государыня, таковы действительно правила великих монархов; таковы начала, которым вы следуете в вашем мудром правлении. Но король Георг не так думает, как говорит. Вся Европа знает, что с тех пор как мы подчинились его власти, мы стали менее свободны, чем были в то время, когда король царствовал в Шотландии. Наши короли были доступны всем своим подданным; нам было дозволено подавать им наши жалобы, они принимали и удовлетворяли их; но Лондонский король отдален от нас столько же пространством, сколько и своим презрением к нам.
Мы всегда платили королю Георгу те же самые подати, которыми были обложены при наших государях, и с неудовольствием видели, как наше золото, плод наших тяжких трудов, переходило в Лондон, а оттуда в отдаленную страну [т. е. в Ганновер — прим. ред.], где оно обогащало иностранцев, не имеющих никакого законного права на наше имущество и нашу личность; наша горесть усиливается еще более тем, что вдали от нас томился принц, который несмотря на нашу неверность сохранил к нам свою любовь; за нее мы не можем его достаточно вознаградить ни жертвою наших имуществ, ни жертвою нас самих.
Наконец руководимые чувством справедливости и уповая на промысл Всевышнего, мы предприняли возвратить этому законному государю наследство его праотцев; мы решились повиноваться только ему одному и скорее умереть с оружием в руках, чем отказаться от надежды видеть его власть признанною всем народом. Справедливость вооружила нас, она одна может нас обезоружить.
Мы надеемся, государыня, что ваше величество будете тронуты сходством своей судьбы с судьбою принца Карла Эдуарда Стюарта. Как он, ваше величество были отстранены от престола отцовского; вы видели на престоле незаконного государя, которому принуждены были непосредственно повиноваться, чего не испытал принц; за то он подвергся несчастью изгнания и был осужден похитителем на постыдную смерть. Ваш народ, сознав оказанную вам несправедливость, возвратил вам похищенную у вас корону; мы также повергаем к стопам нашего государя скипетр и корону и умоляем его о принятии этих знаков его законной власти.
Возможно ли предположить, что наши усилия будут противны Богу? Успехи, которыми Он ежедневно увенчивает наше предприятие, служат несомненным свидетельством Его одобрения. Если же представится надобность в помощи человеческой, мы дерзаем надеяться, что вы нам не откажете в ней. Для снискания вашей помощи достаточно было бы представить, что справедливость на нашей стороне; но мы обратимся к другой причине для привлечения вас в пользу нашего предприятия. Мы представим вашему величеству, что похититель, иго которого мы хотим с себя стряхнуть, связан узами родства с тем, которого вы низвергли с престола вашего родителя [Король Англии Георг II был сыном Брауншвейгской принцессы Софьи Доротеи, родственницы нашему Антону Ульриху — прим. ред.]. Мы знаем, какую умеренность вы выказали в отношении к нему, и мы решились последовать вашему примеру. Мы испрашиваем вашей помощи не с целью истребить весь род похитителей, по с тем, чтобы сделать его происки и честолюбие безопасными для всех европейских держав.
Мы далеки от варварского воззрения, считающего прочным только тот престол, который скреплен кровью; мы далеки от ужасных изгнаний, противных природе и справедливости. Лучшая опора престола справедливость и любовь народа. Мы наконец решились оградить по мере сил наших личность гражданина и даже иностранца.
Если бы Богу было угодно, чтобы все европейские державы смотрели на наше дело теми глазами, какими вы, ваше величество, на него взглянете, мы не были бы принуждены поддерживать силою оружие права нашего законного государя; тогда все провинции, принадлежащие ему по праву рождения, признали бы его власть над собою.
Внемлите, государыня, внушениям справедливости, которая всегда руководит вашими действиями; ваше величество, будьте столь милостивы, заявите чем-нибудь вашу готовность протянуть нам руку помощи: тогда устрашенные наши враги или рассеятся или присоединятся к нам, и тогда возвратятся в наш край светлые дни, неразрывные с взаимною любовию государя и подданных.
Подписано от лица народа Шотландского, ополчившегося за правое дело.
Эдинбург.
28 сентября (9 октября) 1745.