Первые появления Руси в источниках
Итак, мы стали на точку зрения, что русь в первоначальном своем значении — имя, под которым известны среди восточных славян норманнские дружины. Когда появились эти дружины на юге и к какому времени относятся их первые нападения на Византию, где их называли именем Ρπς? Наша летопись относит первое нападение на Византию — так называемый поход Аскольда и Дира — к «14 лету» царствования Михаила III. Теперь мы знаем, что поход 860 года не был первым появлением Руси на Черном море. Житие св. Георгия Амастридского, написанное, по мнению В. Г. Васильевского, между 820 и 842 годами, сообщает о нападении народа Ρπς на Амастриду. «То, что следует далее, еще более удивительно. Было нашествие варваров, Руси, народа, как все знают в высшей степени дикого и грубого, не носящего в себе никаких следов человеколюбия» и далее все в таком же духе. Это нападение, точную дату которого мы не знаем, можно поставить в связь с построением греками для хазар крепости на Дону и с посольством византийского императора Феофила (829 — 842) к Людовику Благочестивому.
В посольстве приняли участие представители народа, называемого Rhos (латинская транскрипция с греческого Ρπς). В Бертинских анналах сохранилось об этом следующее известие под 839 годом. «Пришли также греческие послы, отправленные императором… и принесли вместе с дарами, достойными императора, письмо. Император с почетом принял их 18 мая в Ингельгейме. Целью их посольства было утверждение договора и мира… Послал он (Феофил) с ними также неких (людей), которые говорили (Феофилу), что их, то есть их народ, зовут Рос, и которых, как они говорили, царь их по имени Хакан (Chacanus) отправил к нему ради дружбы. В упомянутом письме (Феофил) просил, чтобы император милостиво дал им возможность воротиться (в свою страну) и охрану по всей своей империи, так как пути, которыми они прибыли к нему в Константинополь, шли среди варваров, весьма бесчеловечных и диких племен, и он не желал бы, чтобы они, возвращаясь по ним, подверглись опасности. Тщательно расследовав причину их прибытия, император узнал, что они принадлежат к народности шведской (eos gentes esse Sueonum); считая их скорее разведчиками по тому царству и нашему, чем искателями дружбы, Людовик решил задержать их у себя, чтобы можно было достоверно выяснить, с добрыми ли намерениями они пришли туда или нет». Хочу обратить внимание, что, как видно из текста, и имя народа, и титул правителя были сообщены франкам в сопроводительном письме императора Феофила, на что указывал уже Гедеонов. Император же Людовик, как впоследствии Лиутпранд, обнаружил под греческим именем Ρπς (Rhos) известных ему шведов. Что это были за шведы и как они попали к Людовику?
Объяснение известию Пруденция, как мне кажется, можно видеть в следующем. Нападение на Амастриду и другие возможные нападения норманнов на южные берега Черного моря, которые происходили в 30-х годах IX века, заставили греков обратить внимание на народ Ρπς. Прибывший в 838 году в Хазарию для строительства крепости спафарокандидат Петрона попытался, очевидно, через хазар установить связь с этим народом, что ему удалось, и вскоре в Константинополь прибыло первое русское посольство, возможно вместе с посольством от хазар. Не исключено, что хазары перевели грекам титул русского правителя «конунг» своим термином «каган», который и сообщил Феофил в письме Людовику. Выполнив свою миссию, хазары легко могли вернуться домой. Для русов это было не так просто — на их пути лежали «весьма бесчеловечные и дикие племена», что показывает удаленность «Русского каганата» от Черного моря и опровергает гипотезу о «Приазовской Руси». По-видимому, путь через франкскую империю и Балтийское море был удобнее, и руссы отправились вместе с посольством императора Феофила, возглавляемым митрополитом Феодосием Халкидонским и спафарием Феофаном, в далекий Ингельгейм. Там они были задержаны, так как оказались шведами, хотя в греческом письме сообщалось о загадочном народе Рос, и франки заподозрили в них норманнских лазутчиков. Косвенное подтверждение тому, что это были норманны и что Chacanus был титулом их правителя, можно видеть в строках письма Людовика Немецкого (сына Людовика Благочестивого) Василию Македонянину: «Chaganem vero non prelatum Avavrum, non Gasanorum aut Nordmannorum nuncupari reperimus, neque principem Vulgarum, set regem vel dominum Vulgarum».
Местонахождение «Русского каганата»
Где же находился «Русский каганат»? Можно делать только гадательные предположения. В частности, можно прибегнуть к помощи арабских источников, говорящих об «острове руссов». Вот что сообщает Ибн-Ростэ. Сначала он описывает славян, в стране которых страшный холод, так что можно думать, что речь идет о северной группе славян. Неподалеку от них живут руссы, которые «воюют со славянами, к которым подъезжают на кораблях, забирают их в плен, отвозят в Хазран или Булгар и продают там». Вот описание территории и организации этих руссов. «Руссы живут на острове, который со всех сторон окружен морем. Этот остров простирается на 3 дня пути и полон лесами и болотами. Они опасны болотной лихорадкой и такие топкие, что ноги погружаются в почву. Они имеют царя, который называется Хакан-Рус. Этот остров служит им крепостью против тех, кто хочет им повредить чем-нибудь. Их общее число оценивают в 100000 душ». Это очень походит на «Русский каганат», из которого было совершено нападение на Амастриду и послано посольство к грекам. По-видимому, следует искать «остров руссов» на севере, путь руссов через Ингельгейм подтверждает это, сообщения об их поездках в Булгар и Хазарию указывают на район, связанный с бассейном Волги. Однако это самые общие соображения, не позволяющие более или менее точно локализовать «каганат» и ответить на целый ряд вопросов, почему, например, Ибн-Ростэ говорит об «острове руссов», тогда как ни один из островов Балтийского или Белого моря даже отдаленно не отвечает прочим условиям. Пока что можно высказать две рабочие гипотезы.
Можно предположить, что первое государственное образование норманнов в Восточной Европе возникло в 20 — 30-х годах IX века в верховьях Волги и районе оз. Ильменя. Его территорию можно продлить к северу от Ильменя до Ладоги, которая была, очевидно, первым поселением норманнов на востоке. Этот «каганат» служил операционной базой для действовавших на Волжском и, возможно, Днепровском путях торговых и военных скандинавских дружин, которые, оторвавшись от своей родины, сами для себя усваивали имя «русь». Едва ли во главе этой примитивной военно-торговой организации стоял «каган», скорее всего это опосредованное хазарами «конунг».
В качестве второй рабочей гипотезы можно высказать другое предположение, а именно что норманнский «каганат» находился в низовьях Камы и Вятки, соседствуя с Волжской Болгарией. В своей следующей работе я постараюсь аргументировать эту точку зрения, разбирая сведения других арабских авторов о «трех городах Руси» и карту Идриси.
Эпизодичность «каганата руссов»
Во всех случаях этот «каганат» был эпизодическим образованием и не оставил после себя сколько-нибудь значительного следа. Норманнов манила далекая Византия, и постепенно их центр перемещался с севера на юг, в Киев, причем по Западной Двине, минуя Ладогу и Новгород, вливается новая норманнская струя. Речь здесь идет не о переселении норманнов, а только о передвижении основного центра грабежа и торговли, которое произошло, по-видимому, в 50 — 60-х годах IX века. Здесь, на территории с давними культурными традициями, идущими еще от скифов, под влиянием Византии, Хазарии процесс эволюции славян шел гораздо быстрее, чем на севере. Оседавшие в Киеве норманны принимали активное участие в этом процессе, однако их слияние с формирующейся местной знатью затянулось на долгие годы и осложнялось появлением с севера все новых норманнских дружин.
Имя Русь, которое передавалось в славянской среде с севера на юг как имя норманнской дружины и, кроме того, было принесено в Киев самими норманнами «каганата», прижилось там, так что в X веке уже норманны из Скандинавии начинают прозываться Русью, попадая в Киев, и наконец стало именем Русского государства и народа. Тому, что имя правящей верхушки перешло в географическое и этническое имя, способствовало давнее бытование на юге корня «рос», слившегося с корнем «рус», что отразилось в словах «Россия» и «русский".
Первый поход Руси на Константинополь
Обоснование норманнов в Киеве было ознаменовано новым крупным походом на Византию в 860 году. Летописец, заимствовавший сведения об этом походе из продолжателя Амартола, приписал его Аскольду и Диру, князьям, сохранившимся в народной памяти. Насколько он был прав, мы посмотрим дальше. После этого похода, как и после Амастридского набега, вновь в Византии возникает интерес к Руси и «льстивые греки» ищут способа как-то прибрать к рукам грозную северную силу, подчинить ее своему влиянию или хотя бы нейтрализовать. Обычным средством для этого служило распространение христианства. По-видимому, Византия предприняла здесь энергичные попытки. Об этом можно судить, например, из окружного послания к восточным церквам патриарха Фотия (867), где он говорит о русских, что «они переменили эллинскую и безбожную веру, в которой прежде всего содержались, на чистое христианское учение, вошедши в число преданных нам и друзей, хотя незадолго перед тем грабили нас и обнаруживали необузданную дерзость. И в них возгорелась такая жажда веры и ревность, что они приняли пастыря и с великим тщанием исполняют христианские обряды». Константин Багрянородный в биографии своего деда Василия Македонянина тоже сообщает о крещении Руси, приводя знаменитый эпизод с несгоревшим Евангелием, попавший затем в Никоновскую летопись под 876 годом. Не совсем понятно, когда же произошло «крещение Руси» и посылка епископа — при императоре Михаиле и патриархе Фотии или при Василии и Игнатии, однако в самой попытке христианизации нет оснований сомневаться. Христианство приняла, возможно, какая-то часть руси, но в целом миссия успеха не имела.
Интересно то, что после каждого крупного набега Византия ищет установления с нападающими таких отношений, которые гарантировали бы ее безопасность. Так, после нападения на Амастриду, как мы предположили, посольство греков к хазарам установило связь с «Русским каганатом»; после нападения на Константинополь в 860 году была предпринята попытка христианизации Руси, скорее всего Руси Киевской; походы Олега и Игоря закончились договорами, инициатива которых, как я думаю, исходила от греков; в самой общей форме можно сказать, что походы Святослава в Болгарию, спровоцированные самими греками, способствовали интересу Византии к Руси и принятию — на этот раз уже окончательному — христианства при Владимире.