Траур по писателям
Даже о многих трагических моментах своей жизни Раневская предпочитала рассказывать в комическом ключе. К примеру, актриса вспоминала, что в детстве была безумно увлечена книгами. Математика, правописание, иностранные языки — все это казалось ей лишней тратой времени, и только литература занимала все существо маленькой Фанни Фельдман (таково было ее настоящее имя).
Любимыми писателями девочки были Антон Павлович Чехов и Лев Николаевич Толстой. И надо же было такому случиться, что именно на ее ранние годы пришлись последние дни обоих классиков. Когда в 1904 году скончался Чехов, семилетняя Фанни рыдала так, будто трагедия затронула ее семью. В расстроенных чувствах девочка сразу же обратилась к ранее непрочитанным рассказам писателя. Много лет спустя она так вспоминала о впечатлении от его произведений: «На этом кончилось мое детство. Я поняла все об одиночестве человека».
Чеховская героиня
На этом незримое присутствие Чехова в жизни артистки не закончилось. Она любила вспоминать одну историю, произошедшую с ней в Керчи. Однажды девушка, прогуливаясь со знакомым, по пути решила зайти в банк — мать Фаины втайне от отца, порвавшего отношения с дочерью-актрисой, иногда переводила ей небольшие суммы. Правда, полученным деньгам девушка радовалась недолго — неожиданный порыв ветра вырвал купюры из ее рук. Фаина не бросилась собирать их, а лишь произнесла: «Денег жаль, зато как красиво они улетают!» В ответ на это ее знакомый произнес: «Да ведь Вы Раневская! Только она могла так сказать!» Позднее, возвращаясь в памяти к этому случаю, актриса решила использовать фамилию героини чеховского «Вишневого сада» в качестве псевдонима.
Мода на обмороки
Были у Раневской кумиры и среди актеров. В одного из них Фаина Георгиевна, по ее собственному признанию, была «влюблена до одурения». Этим актером оказался Василий Иванович Качалов. Однажды еще малоизвестная Раневская, прогуливаясь по Столешникову переулку в Москве, внезапно услышала его голос и от избытка чувств упала в обморок. К слову, по рассказам Раневской, в ее юности еще модно было картинно терять сознание: «Родилась я в конце прошлого века, когда еще в моде были обмороки. Мне очень не нравилось падать в обморок, к тому же я никогда не расшибалась, старалась падать грациозно. С годами это увлечение прошло. Но один из обмороков принес мне счастье, большое и долгое».
Именно это «счастливая» потеря сознания и произошла в день первой встречи с Качаловым. Спустя несколько лет Раневская решила напомнить актеру о себе и отправила ему письмо следующего содержания: «Пишет Вам та, которая в Столешниковом переулке однажды, услышав Ваш голос, упала в обморок. Я уже начинающая актриса. Приехала в Москву с единственной целью — попасть в театр, когда Вы будете играть. Другой цели в жизни у меня теперь нет. И не будет». Ответ не заставил долго ждать. «Дорогая Фаина, пожалуйста, обратитесь к администратору, у которого на Ваше имя 2 билета. Ваш В. Качалов». Так завязалась дружба знаменитых актеров.
«Муля, не нервируй меня!»
В фильме «Подкидыш», вышедшем на экраны в 1940 году, из уст Фаины Раневской прозвучала легендарная фраза «Муля, не нервируй меня!», вмиг ставшая — и остающаяся до сих пор — устойчивым выражением. Правда, достоверно неизвестно, кто именно придумал эти слова. Фраза оказалась настоящим яблоком раздора. В 1964 году в телепередаче «Кинопанорама» Раневская объявила на всю страну, что авторство знаменитого выражения принадлежит ей. Известно, что после этого заявления на Фаину Георгиевну смертельно обиделась Агния Львовна Барто, сценарист картины. Женщины даже серьезно поссорились по этому поводу.
Так или иначе, Раневская с «Мулей» не расставалась до конца жизни. Каждый хотел блеснуть остроумием и приветствовал актрису исключительно этой фразой. Даже дети, игравшие во дворе, бросали все свои занятия и бежали за Раневской с криками «Муля, не нервируй меня!» Более того, не удержался от соблазна вспомнить Мулю даже Леонид Брежнев, вручавший в 1976 году актрисе орден Ленина. Увидев Раневскую, он произнес: «А вот идёт наш Муля, не нервируй меня!» Фаина Георгиевна парировала: «Леонид Ильич, так ко мне обращаются или мальчишки, или хулиганы». Генеральный секретарь поспешно извинился: «Простите, но я Вас очень люблю».