Франсиско Писсарро в детстве имел прозвище «El Ropero», что в данном случае переводится как «сын кастелянши». Матери он был обязан не только прозвищем, но и именем, ибо назвали его в ее честь. Отца — испанского офицера Гонсало Писарро — Франсиско почти не знал. Дело в том, что родился он вне брака, а сама история вышла скверной. Его мать Франсиска Гонсалес и Метос должна была принять монашеский сан. Но тут на ее пути встретился красавец-Гонсало, который соблазнил ее, сделал ей ребенка, но так и не женился. Для него это была обычная история. Позже Гонсало нарожает от разных женщин целую толпу бастардов. Так появились на свет Гонсало-младший, Хуан и Эрнандо. Перед смертью он признал всех своих детей, кроме одного — Франсиско.
Империя инков. С 1438-го по 1527-го.
Надо сказать, что младшие братья старшего тоже не жаловали. Они вспомнили о нем лишь после того, как тот удачно съездил в Новый Свет. Именно тогда к нему прибились Гонсало и Хуан, а чуть позже и Эрнандо. А до поры до времени Франсиско шел по жизни без поддержки родственников. Мать довольно рано умерла, отец не хотел знать его, а дядя, чтобы избавиться от племянника, отправил его служить в армию. Когда семнадцатилетний Писарро принял участие в своем первом сражении, трех его братьев еще не было на свете. Кроме, может быть, Эрнандо чья дата рождения точно неизвестна и определяется на участке между 1478-м и 1508-м годом.
В Новом Свете
Алонсо де Охеда — первый покровитель Франсиско Писарро
После службы Писарро вернулся в родную Эстремадуру, где тут же завербовался на службу к именитому земляку дону Николасу де Овандо. Овандо вскоре взял Писарро с собой в Новый Свет. Испанцы осваивали один из крупнейших карибских островов — Гаити, который тогда назывался Эспаньолой. Овандо с невероятной жестокостью истреблял местное население — индейцев таино. Видимо, именно там Писарро привили типичные взгляды колонизатора XVI-го века. Они сводились к тому, что индейцы не люди и делать с ними, в принципе, можно все, что угодно. Главное найти повод.
В 1502-м Писарро примкнул к Алонсо де Охеде, которые отправлялся в южную часть Новой Испании на поиски очередных «несметных сокровищ». Охеда поставил его комендантом крепости Ураба и вернулся в Испанию. Писсарро застрял в Новом Свете на 20 лет. Все изменилось после того, как стало известно об удивительном завоевании Кортеса и богатстве Ацтеков. Глаза алчных конкистадоров загорелись от жажды наживы. Испанцы бросились искать новые источники золота, но, в отличие от большинства авантюристов, опытный Писарро уже знал, что и где искать. До него не раз доходили слухи о богатом народе инков, населявших территории современных Перу и Эквадора. Писарро дважды пытался добраться до тех земель и дважды терпел неудачу. Потом он вернулся в Испанию, встретился с Кортесом, забрал с собой двух младших братьев Гонсало и Хуана и, завербовав в свой отряд порядка 500 человек, вновь отправился искать несметные богатства.
Империя Инков
Атауальпа — жертва испанского коварства
У великого правителя Империи Инков Уайна Капака, на годы царствования которого пришелся расцвет этой державы, на его беду тоже было много сыновей и тоже от разных женщин. Сыновья, вроде бы, должны были продолжить дело отца, но вместо этого они развязали войну. Ее виновником был сам Уайна Капак. Перед смертью он решил разделить свою Империю между старшим сыном Уаскаром и любимым сыном Атауальпой.
Едва отец испустил дух, как братья начали воевать. В этом деле приняли участие и трое других сыновей Уайны Капака: Тупака Уальпа, Манко Инка и Инка Паулью. Они поддерживали то одного брата, то другого, а те, время от времени, пытались устранить потенциальных конкурентов. Война продолжалась до 1532-го года, когда Атауальпе удалось захватить Уаскара в плен и казнить его. Так любимый сын Уайна Капака стал единоличным правителем Империи. Ненадолго. Уже через несколько месяцев инки познакомились с испанскими конкистадорами. В отличие от своих наивных подданных, Атауальпа уже знал о существовании европейцев. Он познакомился с ними в 1528-м, когда к нему привели двух людей Писарро Хуана Мартина и Родриго Санчеса. Обоих испанцев позже принесли в жертву богам. Вот только Атауальпа уже знал, что имеет дело с людьми, а не с богами, как думали многие инки.
Тем не менее, в момент прибытия Писарро, Империя Инков находилась в упадке. Только-только закончилась война. Население, еще не знавшее европейцев, успело уже познакомиться с европейскими болезнями. К тому же, не все малые племена поддерживали Атауальпу. В их лице испанцы нашли союзников и проводников. Примкнул к Писарро и брат Великого Инки Тупак Уальпа. Летом 1532-го Атауальпа познакомился с послами Писарро, которые немного ошеломили его. Инки впервые видели лошадей и огнестрельное оружие.
Но испугались и испанцы. Инков было слишком много. Отряду, численность которого сократилась до 250−300 человек, целая армия вооруженных индейцев была не по зубам. Писарро пригласил Атауальпу на переговоры. Местом встречи был избран город Кахамарка, где инки любезно разместили испанцев. Пока Атауальпа собирался на встречу, Писарро готовил засаду. Несколько пушек, заряженных картечью, всадники в латах, заряженные мушкеты по несколько штук на человека, чтобы каждый мог сделать три-четыре выстрела. Атауальпа прибыл в Кахамарку в сопровождении свиты из 80 тысяч человек, но в город с ним пошло лишь семь тысяч. И те без оружия.
У ворот Инку встретил священник. Он протянул ему Библию и предложил услышать глас Божий. Атауальпа приложил священное писание к уху, ничего не услышал и бросил книгу на землю. За его спиной закрылись ворота, а испанцы открыли огонь. Резня в Кахамарке, почему-то, называется битвой. На деле это было избиение. Испанцы ни потеряли ни одного человека, потери инков исчислялись тысячами. Атауальпа попал в плен, его армия была деморализована и, по сути, сдалась на милость победителя. При этом, даже без своего Императора, инки превосходили испанцев числом в несколько тысяч раз. Кахамарку можно было осадить и вынудить конкистадоров сдаться. Так предлагал поступить Манко Инка — брат Атауальпы, но его не послушали.
Выкуп Атауальпы
Пленение Атауальпы
Это самая известная часть грустной истории последних лет Империи Инков. Атауальпа долго пытался выяснить, чем он может купить себе свободу. Как оказалось, испанцы пришли за серебром и золотом. Инки знали эти металлы, но не догадывались, что европейцы ценят их так высоко. Его использовали для изготовления посуды и разного рода изображений, а также в церемониальных обрядах.
При встрече с Писарро Атауальпа сделал тому ошеломляющее предложение. В обмен на свободу он заполнит свою камеру золотом от пола, до высоты вытянутой над головой руки. Писарро, видимо, потерял дар речи от такого предложения. Атауальпа, решив, что тому мало, предложил заполнить соседнюю камеру серебром. «Она же меньше, — возразил алчный конкистадор». «Тогда я заполню ее серебром дважды», — ответил Инка. Так начался сбор самого большого выкупа в истории человечества. В следующие несколько месяцев в Кахамарку прибывали караваны с серебром и золотом. Общая стоимость добычи, полученной испанцами, в пересчете на современную валюту составил порядка 7 миллиардов долларов. Ничью свободу и никогда не покупали так дорого. При этом, по свидетельству современников, доля самого Писарро составила лишь 60 тысяч песо и четыре тысячи марок серебра.
Но судьба выкупа — отдельная глава. Когда комнаты были заполнены серебром и золотом, конкистадоры осознали, что не могут выполнить свою часть договора. Писарро боялся отпускать Атауальпу. Ведь ценный заложник был единственной гарантией того, что инки не нападут. Да и находились испанцы в осажденной крепости. В итоге, Писарро договорился с Тупаком Уальпой. Тот, фактически, признал себя вассалом испанского короля, хотя, кажется, Уальпа не вполне понял смысл договора. Он, видимо, решил, что испанцы теперь восстановят в Империи законную власть, но у Писарро были другие планы. Атауапльпу же, в итоге, обвинили в убийстве брата Уаскара и удавили гарротой на центральной площади Кахамарки. Перед смертью Великий Инка принял католичество, чтобы избежать сожжения на костре и сохранить в целости свое тело для погребального обряда.
Младшенькие
Гонсало Писарро
Тупак Уальпа должен был вести конкистадоров в Куско, но по дороге он умер. Его могли отравить, но, с тем же успехом, новый Великий Инка мог умереть от самого обычного насморка. Конкистадоры прямо по пути короновали Манко Инку, и именно он стал верховным правителем Империи и вассалом испанского короля. Но Писарро пробыл в Куско недолго. За это время он успел только поссориться со своим ближайшим соратником — доном Диего де Альмагрой.
Два влиятельных конкистадора не поделили полномочия. Альмагро, имевший хорошие отношения с инками, забрал своих людей и ушел. Вскоре Куско покинул и Писарро, мечтавший найти новые богатства. Править вместо него остались его младшие братья Гонсало и Хуан. Чуть позже к ним присоединился еще и Эрнандо. А между тем, двое других принялись вытрясать из индейцев все, что можно было вытрясти. Осквернение храмов, избиения, унижения, изнасилования, убийства. Пострадал и Манко Инка.
По свидетельству современников, нового Императора братья в глаза называли собакой. Сохранилось упоминания о том, как на Манко надели ошейник и выставили его голым на всеобщее обозрение. Чуть позже Гонсало пожелал себе сестру Манко, которая, по закону, была Великому Инки еще и женой. На этом Манко не выдержал и поднял восстание. Остановить войну пытался Эрнандо Писарро, но у него ничего не вышло. Манко бежал из Куско, а вернулся туда уже во главе огромной армии. Индейцы быстро выкурили завоевателей из столицы. Причем выкурили в прямом смысле. Манко поджег город, центр которого выгорел дотла. В огне погибло не меньше сотни испанцев, но братья Писарро удалось бежать. Они попытались прорваться к крепости Саксауаман, но были разбиты. В конце концов, однако, Гонсало удалость ворваться в крепость и захватить ее, но при штурме он потерял брата. Один из инков сбросил на Хуана огромный камень, когда тот пытался забраться на стену.
Тем временем в Куско вернулся Альмагро. Альмагро имел очень хорошие отношения с Манко и предлагал ему союз против Госнало Писарро, но тот, почему-то, отказался. Альмагро, впрочем, разобрался сам. Он сумел захватить Саксауаман и пленил Гонсало. Тот, однако, исхитрился бежать. Вскоре он разыскал брата Франсиско и привел его на подмогу. Тот разбил Альмагро, взял его в плен и вскоре казнил.
После этого Франсиско начала охоту за Манко, который бежал в горы, куда попасть можно было лишь узкими тропами, идущими через сельву. На этих тропах инки ставили ловушки, мосты разрушались, деревья рубились для создания искусственных завалов. Здесь между гор и джунглей выросла альтернативная столица Империи — город Вилькабамба — собственная вотчина Манку. Время от времени он совершал отсюда дерзкие набеги на испанцев. Но куда чаще в эти места наведывались конкистадоры. За голову Манко была назначена солидная награда, и многие хотели попытать счастья. Правда, до Вилькабамбы захватчики сумели добраться лишь однажды, когда их повел в бой сам Писарро. Их жестоко разбили, от полного уничтожения конкистадоров спас последний преданный им отпрыск Уайна Капака — младший из братьев — Инка Паулью. Он вывел Писарро и остальных из-под града неприятельских стрел. Паулью, удивительным образом, нашел с испанцам общий язык. Он оставался с ними до последних дней жизни, а те не унижали его и не пытались убить. При отходе от Валькабамбы Писарро захватил в плен любимую жену-сестру Манко. Ту самую, которую Гонсало пытался изнасиловать. Несколько позже она будет убита Франсиско как акт устрашения.
Брата Гонсало Франсиско до управления больше не допускал. Но он нашел себе нового друга — Франсиско Орельяна. Тот отправлялся на поиски очередного «Эльдорадо». На этот раз еще дальше на юг — на территорию современного Чили. Гонсало пошел с ним, будучи уверен, что их вновь ждет богатая добыча. В путь отправилось триста человек, домой вернулось около 20. Суровые перевалы Анд встретили испанцев не менее суровыми снегопадами. Конкистадоры просидели месяц в пещере, ожидая, когда погода изменится к лучшему, но она становилась только хуже. Писарро и Орельяна разругались, лошади умирали одна за другое, и немедленно становились пищей. В конце концов, конкистадоры бежали от перевалов на юг, а на восток. Кто-то из индейцев сказал, что впереди земли, богатые провизией и золотом. Но впереди были только джунгли. Писарро сжег несколько деревень, пытаясь выбить сведения об Эльдорадо, индейцы ответили мелкими налетами.
От большого отряда осталась кучка измученных, озлобленных и голодных людей, которая чудом набрела на какую-то небольшую реку и решила выбраться по ней куда-нибудь. Куда угодно, лишь бы подальше от этих проклятых джунглей. Так была построена бригантина «Сан-Педро». Орельяна должен был опробовать ее. Вот только с Писарро отношения у них не ладились. А потому Орельяна просто уплыл, бросив Гонсало на произвол судьбы. Тот, правда, не понял этого. Решив, что Орельяна и его люди погибли, Гонсало отважился на обратный путь. Через полгода его полуживого и больного нашли в джунглях близ Куско.
Всем смерть
Франсиско Писарро и покоренная им Империя Инков на венгерской Марке, выпущенной к 500-летию открытия Америки
Казнь Альмагро стала поворотным событием в судьбе семьи Писарро. У того нашлись влиятельные друзья в Испании, которые подали ситуацию короне в нужном свете. Король Карл V принял сторону погибшего и решил сменить вице-короля Перу. На переговоры с двором Писарро-старший отправил брата Эрнандо, но тот не смог договориться. По прибытии в Мадрид он был арестован и брошен в темницу. Никто не знает точно, сколько он просидел в заточении, но даже по самым скромным подсчетам выходит 30 лет.
В 1541-м сын Альмагро, тоже дон Диего, ворвавшись с вооруженными людьми в резиденцию Писарро в Куско, убил его и нескольких его слуг. Писарро защищался отчаянно и даже убил двух нападавших, но позже был исколот кинжалами и изрублен мечами. Новый вице-король Кристобаль Васко де Кастро разбил и пленил Альмагро-младшего, который, как и отец, был вскоре казнен. Некоторые из его людей укрылись в джунглях и нашли приют в Вилькабамбе у Манко Инки. Тот помнил добро и тепло принял людей Альмагро, который всегда был другом Манко.
Меж тем, Гонсало Писарро не поладил с новым начальством. Ему не понравились новые законы, предоставлявшие индейцам довольно широкие права. Их теперь защищала испанская корона, и Гонсало не мог, как прежде, отбирать их имущество и убивать их по своему усмотрению. Он взбунтовался и бунтовал несколько лет, но успеха так и не добился. Его разбили и загнали в джунгли. Гонсало тяжело заболел, несколько месяцев скитался по диким лесам, питаясь листьями. Немногочисленные сторонники, в конце концов, выдали его, полубезумного и больного, новому представителю испанского престола Нуньесу Веле. Тот казнил Гонсало без суда. Через несколько месяцев погиб Манко Инка. Он пытался договориться о мире с Нуньесом Велой и даже имел с ним переписку. Манко просил помилования для себя и семерых друзей-испанцев. Но те оказались сметливее. Их лидер Диего Мендес рассудил, что его и товарищей точно помилуют, если они принесут Веле голову Манко. Тем более, что наград за нее никто пока не отменял. Мендес и его друзья убили Манко во время игры в метание оков. Он получил двадцать семь ранений кинжалами и умер через три дня от заражения крови. Но Мендес с товарищами не ушли далеко. Инки догнали их на полпути к Куско, загнали в какую-то хижину, которую забаррикадировали и подожгли. Убийцы последнего свободного Великого Инки приняли мучительную смерть.
Из всех братьев Писарро лишь Эрнандо умер своей смертью. Судя по всему, свои дни он окончил в той самой тюрьме, куда его бросили в 1540-м году. Про его кончину ничего толком неизвестно. Даже дата. При некоторых подсчетах получается так, что последний из братьев прожил чуть ли не сто лет.
Река, на которой Франсиско Орельяна бросил Гонсало Писарро, оказалась, немного немало, Амазонкой. Орлельяна на «Сан-Педро» проплыл ее от истоков до устья. Он не нашел Эльдорадо, но стал первооткрывателем самой большой реки планеты. Что же касается золота, полученного за несчастного Атауальпу, то оно очень быстро утекло из Испании в другие европейские страны. Корона потратила его на военные расходы. Это золото по сей день можно увидеть в Риме, Флоренции и других городах Италии. Им отделаны потолки многих церквей, построенных тут в конце XVI-го века, уже после того, как Писарро и его братья приняли насильственную смерть.