О результатах эксперимента сам Джонс и его ученики молчали долгие годы. Только в 1976-м году профессор решил опубликовать свои воспоминания. До этого момента опыт описывался только в местной школьной газете. Широким массам об эксперименте стало известно из эссе Джонса, которое вызвало большой интерес у читателей и телевизионных продюсеров.
Рон Джонс был преподавателем истории старших классов школы в Пало-Альто, Калифорния. Однажды, во время урока, посвященного Второй мировой и Нацистской Германии, один из студентов задал вопрос: почему обычное население так долго закрывало глаза на ужасы политики Рейха, как простые немцы оправдывали свое бездействие, объясняя это впоследствии незнанием реального положения вещей? У Джонса не было ответа на этот вопрос. Вместо того, чтобы пуститься в пространные рассуждения о сложностях людской психологии, он предложил ребятам поучаствовать в эксперименте, на который была отведена одна учебная неделя. Опыт стартовал в понедельник и был завершен в пятницу.
В первый же день профессор продемонстрировал, какую силу имеет понятие «дисциплина». Он командным тоном приказал всем ученикам сесть в новой позиции — руки заведены за спину и согнуты в районе пояснице, ступни стоят ровно на полу, лодыжки вместе, колени согнуты под углом 90 градусов, спина прямая, подбородок опущен вниз. Затем Джонс заставил класс выучить эту позицию и занимать ее сразу же, присев за парту. Они повторили упражнение несколько раз, учитель делал замечания отдельным студентам, корректируя осанку и положение рук и ног.
Затем Джонс огласил новые правила поведения в классе: все ученики должны занять свои места до того, как прозвенит последний звонок, на каждый урок в обязательном порядке требовалось приносить карандаши и бумагу, желающий задать вопрос должен был встать и обратиться к преподавателю «Мистер Джонс», на любой вопрос следовало отвечать предельно кратко — не более трех слов. За правильные ответы и релевантные вопросы профессор хвалил студентов. К концу урока в дискуссии участвовали все ученики — ситуация совершенно не характерная для класса Джонса, где всегда было несколько лидеров и аморфное большинство. По словам учителя, он был поражен энтузиазмом подростков и их готовностью следовать всем его указаниям.
На следующий день Джонс, войдя в класс, обнаружил всех студентов сидящими за своими столами в той самой позиции, которую они разучивали накануне. Он написал на доске две фразы: «Сила в дисциплине» и «Сила в общности». Затем Джонс прочитал студентам лекцию о том, как важно быть единым организмом, сплоченным коллективом, где каждый чувствует плечо и поддержку другого участника.
После профессор поднял двух учеников и заставил их скандировать формулировки, записанные им на доске. К первым двум он присоединил еще одну пару студентов и так по очереди был задействован весь класс. В конце урока Джонс показал студентам жест, которым они могли приветствовать друг друга. Правая рука согнута в локте параллельно линии плеч и изогнута волнообразно. Жест получил название «Третья волна» — по словам учителя, в цепочке волн именно последняя, третья, — самая значительная по величине. Приветствие это могло использоваться только среди «своих», и в тот же день студенты группы Джонса начали салютовать друг другу на перемене в коридоре, за обедом в столовой, библиотеке и спортивном зале. Вскоре другие ученики начали интересоваться жестом и спросили, могут ли они присоединиться. На следующий день группа увеличилась с 30 человек до 43 за счет новых студентов.
В среду профессор объяснил ученикам важность действия. Сами по себе единение и дисциплина без действия не имеют смысла. Джонс раздал всем студентам так называемым членские карточки. На трех из них стояла буква X — это означало, что ученики, получившие такую карточку, должны следить за порядком и докладывать преподавателю обо всех нарушениях. Джонс потребовал от подростков следить за тем, чтобы в его класс не мог зайти ни один студент, не принадлежавший к «волне». Им также предстояло убедить как минимум 20 детишек из младших классов в том, что та самая позиция посадки за партой — необходимое условие для лучшего обучения. Кроме того, каждый студент должен был написать на бумажке имя и адрес надежного друга, который мог бы присоединиться к их движению, и передать записочку профессору. Нововведения были приняты с большим энтузиазмом. Напоследок Джонс дал задание совместно разработать символику — нарисовать «логотип» Третьей волны.
Для новых членов, желавших вступить в клуб избранных, была разработана отдельная процедура. Каждый из них мог быть приглашен в группу уже действующим членом и получить от Джонса карточку участника. Затем вновь прибывшему предстояло продемонстрировать знание устава и внутренних правил, а также готовность им подчиняться.
Новость об эксперименте разлетелась по всей школе. Как вспоминал Джонс, в среду к нему подошел директор и поприветствовал «волной». К концу третьего дня опыта в рядах движения было уже более 200 студентов. Из них двадцать занялись откровенным стукачеством, хотя право на «донос» было дано только троим. Один ученик, Роберт, который, по словам профессора, не блистал ни умом, ни атлетическими достижениями и вообще всегда ощущал себя в школе потерянным и одиноким, взял на себя роль личного охранника Джонса. Он сопровождал его на протяжении всего дня, открывал двери и просто находился рядом, так как опасался, что с учителем «что-нибудь случится».
Несколько девочек из класса, которых Джонс относил к числу выдающихся учеников, рассказали об эксперименте своим родителям. По мнению профессора, у наиболее одаренных студентов опыт вызвал некую фрустрацию — блестящие знания больше не выделяли их на фоне остальных, так как принципы оценки стали несколько иными.
Вечером в среду Джонсу позвонил раввин, которому поступил тревожный сигнал от родителей одной из учениц. Он вежливо поинтересовался, что именно происходит на уроках. Профессор объяснил цель эксперимента, и, к своему удивлению, не встретил от раввина никакого сопротивления. Тот пообещал успокоить родителей девочки и выразил одобрение методике учителя.
Сам Джонс испытывал большое беспокойство. Эксперимент принимал угрожающие масштабы: ученики сбегали с других уроков, чтобы присоединиться к группе профессора, устраивали допрос с пристрастием своим однокашникам, проверяя их на верность идеологии. Джонс не был уверен, стоит ли вообще доводить опыт до конца. Однако счел, что прерывание эксперимента в данном случае нанесет больше вреда психике учеников.
Следующим уроком профессора стала «сила в гордости». Утром в четверг количество учеников в классе превысило 80 человек. Помещение было забито до отказа. Джонс выступил перед ними с речью. Он убедил студентов в том, что «Третья волна» — это не просто школьный эксперимент, но часть общенациональной программы по поиску талантливой молодежи, способной в будущем взять на себя управление страной. «Вы — избранные», «гордость — это то, что никто не сможет у вас отнять», «именно вы можете изменить будущее нации», «ваша цель — привнести порядок, используя те знания, которые вы получили за прошедшие дни», — такие слова Джонс адресовал аудитории.
Затем он обратился к тем трем ученицам, которые поставили эксперимент под сомнение и рассказали о нем родителям. Джонс приказал девушкам покинуть его класс в сопровождении «охраны», состоявшей из нескольких студентов. Учитель анонсировал, что в пятницу по телевизору выступит новый кандидат на пост президента и объявит о национальной программе «Молодежной Третьей волны». По его словам, в ней приняли участие более 1000 учеников американских школ. Он спросил класс, готовы ли они появиться перед журналистами и показать себя во всей красе? Никаких возражений не последовало — студенты согласно закивали. Им предстояло собраться в школьном зале без 10 минут пополудни пятницы и продемонстрировать, как хорошо они усвоили уроки Джонса: дисциплина, общность и гордость.
В последний день эксперимента более 200 студентов пришли в аудиторию послушать выступление. Джонс пригласил нескольких друзей, которые должны были изображать фотографов и журналистов. Он объявил, что пресс-конференция начнется через пять минут, а пока стоит продемонстрировать репортерам, чему они научились. Он произнес фразу «сила в дисциплине», и ее повторил хор голосов. После Джонс погасил свет в комнате и включил телевизор. Две сотни глаз замерли в ожидании начала трансляции. Две минуты они пялились в экран, где не было ничего, кроме белой заставки. Несколько студентов поднялись со своих мест, послышались выкрики. Джонс выключил телевизор и взял слово. В аудитории была гробовая тишина.
«[…] Нет никакого лидера, нет никакой национальной молодежной организации «Третья волна». Вас использовали. Вами манипулировали. Вы ничем не отличаетесь от жителей Германии времен Рейха, вы не лучше и не хуже. Вы думали, что вы — избранные, что вы лучше тех, кого сейчас нет в этой комнате […] Как далеко вы могли бы зайти? Я покажу вам ваше будущее», — с такой речью Джонс обратился к присутствующим.
После этого он зажег проектор, и на большом экране появились кадры из кинохроники Третьего Рейха. Военные парады, съемки из концлагерей, заседания суда, на которых обвиняемые повторяли фразу: «Я только делал свою работу». Показ закончился кадром с надписью «Все должны осознать вину. Никто не может заявить, что в той или иной мере не принимал участия». Аудитория, хранившая молчание на протяжении еще нескольких минут после окончания показа, постепенно пробудилась.
Джонс ответил на несколько вопросов, а затем еще раз взял слово, чтобы объяснить значение последнего и самого главного урока — «сила через осознание», осознание своей ответственности и вины за то, что происходит вокруг. Несколько человек, в том числе, Роберт, исполнявший роль телохранителя, плакали навзрыд, другие молча покинули аудиторию, третьи остались сидеть на своих местах, сконфузившись.
По словам Джонса, многие из его бывших учеников хранили молчание об этом инциденте на протяжении множества лет, вероятно, из чувства неловкости за свое поведение. После публикации эссе в 1976-м году многие телевизионщики заинтересовались сюжетом — профессора приглашали принять участие в шоу, было снято несколько фильмов, художественных и документальных, написана книга и даже поставлен мюзикл.