Был ли Сталин на фронте?

Вопрос, собственно, извлекла на белый свет не я, а устроители выставки «В штабах победы. 1943», которая проходит сейчас в Новом Манеже (продолжение долгоиграющего проекта РГАСПИ, Российского архива социально-политической истории, который сначала, в 2015 году, попытался впихнуть интересные документы военного времени в одну выставку, а потом, поняв, что всё не влезет, добавил еще ежегодные экспозиции по отдельным годам).

Ну так вот, в одном из залов зритель издали видит внушительное живописное полотно.

Автор — небезызвестный создатель «портретов вождей» Александр Герасимов. Датирована работа 1944 годом. Да она, собственно, и не единственная в таком роде — успели отметиться и другие официальные живописцы.

Герасимов, в прошлом, в МУЖВЗ (Московском училище живописи, ваяния и зодчества), ученик Коровина, Архипова и Серова, перейдя на рельсы соцреализма умения, разумеется, не утратил. Работа монументальная (вертикальный формат, фигура поставлена почти от нижнего до верхнего края рамы, заслоняя собой все прочее). На заднем плане — не только заснеженная деревня, но и скачущие кони, движущиеся танки. Вверху самолеты. В руках у героя картины бинокль — как бы намек на то, что линия фронта совсем рядом, можно увидеть воочию.

Но… Был ли Сталин на фронте? — вопрос, который задавался неоднократно. И кому, как не архивариусам, раскопать, есть ли тому подтверждение.

Вот и посмотрим, что кураторы выставки нарыли.

Откопали, во-первых, высказывание маршала Василевского (с мая 1942 года — начальник Генерального штаба): «Мне известна лишь одна его поездка. Это было в первых числах августа 1943 года, в период подготовки Смоленской операции».

Упоминал об этом эпизоде Василевский и в своих мемуарах («Дело всей жизни»), вышедших уже в 1970-х годах. Что интересно, с оговоркой: «На мой взгляд, для Сталина, возглавлявшего руководство партией, страной в целом, не было острой необходимости в таких выездах. Наиболее выгодным и для фронта, и для страны являлось его пребывание в ЦК партии и Ставке, куда сходились все нити телефонной и телеграфной связи и потоком шла разнообразная информация». С чем не поспоришь.

Однако мемуары — хоть и источник информации, но не документ. Тем более что Василевский не пишет, что лично участвовал в такой поездке или ее подготовке — напротив, в то время сам он часто бывал на фронтах и отсутствовал в Москве.

Идем дальше — что еще дадут нам архивы?

А вот это уже непосредственно из фондов РГАСПИ. Послание Сталина Рузвельту («секретное и личное»), датированное 8 августа 1943 года: «Только теперь, по возвращении с фронта, я могу ответить Вам на Ваше последнее послание от 16 июля». Дальше там еще: «Приходится чаще лично бывать на различных участках фронта и подчинять интересам фронта все остальное».

Это что же за «остальное» такое? Чтобы понять, надо прочесть письмо целиком. А речь там — о возможности непосредственной встречи союзников. Точнее, о ее невозможности — по крайней мере в данный момент: «Я надеюсь, что при таких обстоятельствах Вам будет вполне понятно, что в данный момент я не могу отправиться в далекое путешествие и не смогу, к сожалению, в течение лета и осени выполнить своего обещания, данного Вам через г-на Дэвиса» (Джозеф Эдвард Дэвис, с 1936−38 годах посол США в СССР, во время войны — специальный помощник госсекретаря США, в мае 1943 года приезжал в Москву и встречался со Сталиным).

Написать в письме, впрочем, можно все, что угодно — кто проверит. С другой стороны — совсем врать опасно, могут ведь и проверить. Так что еще вопрос — а не была ли действительно совершена такая поездка именно как аргумент в дипломатических контактах?

А если была — то когда (понятно, что ранее 8 августа, но и не позднее 1 августа, если верить Малиновскому) и куда?

И представьте, единственная бумага, которую смогли предъявить нам архивисты — вот эта. Адресована «в Государственный исторический музей», а подписана «зав. райотделом культпросветработы А. Расторгуевой».

«Райотдел» тут — Ржевский. А написана бумага в ГИМ вот по какому поводу: «сообщаем, что текст мемориальной доски на домике, в дер. ХОРОШЕВО, где 4 и 5 августа останавливался тов. Сталин, следующий:»… Ну, и собственно текст ровно эту же информацию повторяет.

Когда написана бумага? Смотрим штамп вверху слева. «Исполнительный комитет Ржевского районного совета депутатов трудящихся Калининской обл.». И от руки вписанная дата: 14 февраля 1948 года.

Деревня такая реально имеется. Находится к западу от города Ржева, на правом берегу Волги. Остается напомнить, что город Ржев был взят советскими войсками в начале марта 1943 года. С чем 4 марта Сталина поздравил Черчилль — а 7 марта в ответном послании Сталин поблагодарил его за это поздравление. К концу марта немецкие войска отошли из Ржевского выступа — то есть более чем на сто километров от Ржева.

К чему мы приходим? Во-первых, все подтверждения действительности поездки Сталина на фронт — косвенные (мемуары лиц, при том не присутствовавших, дипломатическая переписка, райисполкомовская бумага от 1948 года — это все, чем смогли порадовать нас архивные ведомства).

Во-вторых: никаких фотографий, тем паче кинохроники нет — следовательно, поездка, если таковая и была, не была направлена на внутреннюю пропаганду (живописные творения опустим — они вполне могли создаваться и без всякой опоры на реальные события, просто как образ).

В-третьих: а вот ради дипломатического эффекта такая поездка (тем паче, судя по всему, достаточно безопасная) совершена могла быть. Но в любом случае мы здесь остаемся в сфере предположений.

А что же упомянутая деревня Хорошёво (ныне: девять улиц, 900 с чем-то жителей, школа, фельдшерский пункт, АЗС и кафе)? Вполне возможно (верим бумаге от тов. Расторгуевой) там когда-то была мемориальная доска на доме, где вроде бы останавливался Сталин. Как бы то ни было, в 50-х годах она исчезла. Но оказывается, в 2015 году доску в Хорошеве повесили вновь — от имени РВИО, Российского военно-исторического общества, председательствует в котором министр культуры Владимир Мединский. Сельскую библиотеку в Хорошеве реконструировали и превратили в музей (нашли ли при этом другое помещение для библиотеки — выяснить не удалось). Фото ниже — пресс-служба РВИО.

Но последняя история, понятно, уже за пределами нынешней архивной выставки. На которой, разумеется, есть, наряду с описанием военных действий, и немало любопытностей вроде многочисленных переделок проекта государственного гимна, приказа о создании школ СМЕРШ или постановления о порядке выдачи водки в действующей армии.

Выставка в Новом Манеже запланирована по 24 июня.