Дом Наркомфина

Что ж, продолжим разговор о домах «переходного типа», начатый Речкой Лесной вот здесь.

Но сначала — о том, как виделась архитекторам 20-х годов планировка не «переходная», а предназначенная собственно для «дома-коммуны». Такие планы можно посмотреть сейчас в Музее архитектуры на выставке «Авангардстрой».

Тут мы видим вообще не квартиры, а так называемые «жилые ячейки». Планируемые из расчета 9 кв. м на человека. Но вот в целом на человека планируется больше — за счет, во-первых, общей кубатуры (высокие потолки), а во-вторых — общественных зон.

И вот смотрите: небольшие жилые ячейки предназначены, согласно авторской экспликации, «для сна и занятий». Каких уж там «занятий» в этой тесноте — непонятно. Но уже зарядку предлагается делать в ближайшей общественной зоне. А по центру этажа (то есть, вообще-то, на самом ходу), предполагается зона «тихого отдыха».

Это проект общежития на две тысячи (!) человек, представленный на конкурс для Ленинграда в 1930 году.

Ну, а теперь непосредственно к московскому «Дому Наркомфина», выстроенному по проекту архитектора Моисея Гинзбурга. Как и чистые «дома-коммуны», он предполагал, помимо жилой части (прямоугольник В на плане), еще и часть коммунальную (квадрат А), соединенную с жилой надземным переходом.

В этом здании должны были располагаться спортзал, библиотека-читальня — и, конечно, столовая. Поскольку «общественное питание раскрепощает женщину».

Вот очень кстати случившийся на выставке в МУАРе макет Дома Наркомфина — сейчас сфотографировать его вот так полностью невозможно из-за разросшихся деревьев.

«Переходность» гинзбурговских проектов была связана, конечно, не с переходами между зданиями, а с убежденностью архитектора, что к полностью коммунальному житью люди пока еще не готовы, и их надо будет приучать постепенно. Эту позицию, к слову, разделял и заказчик строительства — тогдашний нарком финансов Николай Милютин (который еще до революции успел немного поучиться на архитектора, а позже, к началу 40-х, даже написал диссертацию на тему «Марксистская теория социалистического расселения» (sic!)). Таким образом основой структуры здания стала все-таки не ячейка-комната, а ячейка-квартира.

Ну, а теперь войдем внутрь дома.

Здесь длинные коридоры за счет того, что дом, хотя и довольно протяженный (больше 80 метров), не поделен на подъезды. Здесь всего две лестницы, расположенные в торцах здания. Колонны, кстати, функциональны — в них упрятаны коммуникации.

Квартиры здесь разных типов и размеров (вариантов насчитывают до десятка). Зайдем для начала в относительно небольшую.

Да, не удивляйтесь, внутрь квартиры надо, из крошечной передней с туалетом, подниматься по лестнице. Мы попадаем в основное пространство (скажем так, гостиную), небольшой площади, но довольно большого объема, высотой 3,6 м. Тут ленточное остекление — от стенки до стенки.

По левую руку, сбоку от лестницы, расположен небольшой «кухонный уголок».

А справа сразу — вторая лестница, в спальную зону. Это что-то вроде антресоли, и высота здесь меньше — 2,3 м.

Сверху взглянем еще раз на «гостиную», чтоб оценить размеры.

Таким образом, каждая ячейка представляет собой структуру сложной конфигурации, а дом в целом — что-то вроде сложенного из них конструктора.

Заодно обратим внимание на устройство окон. Здесь сдвижные рамы — и кое-где они сохранились в оригинале, даже вместе с фурнитурой.

[

За окнами устроены ящики для цветов. Обратим на них внимание — и не из соображений эстетики, а потому, что их наличие определенным образом повлияло на состояние дома. Но об этом позже.

А теперь движемся в квартиру побольше. Многокомнатную!

Гостиная здесь не только побольше, она еще и выше — 5 м — и обнесена по внутренней стороне галереей. А там двери — в две отдельные спальни, да еще с душевой.

Такое, конечно, предназначалось для номенклатуры повыше рангом (кстати, был в этом доме еще и своеобразный «пентхаус» — куда въехал с семьей непосредственно нарком, тот самый любитель авангардной архитектуры).

Раз зашла речь о пентхаусе, то пошли и на крышу. :)

Крыша плоская (что крайне неудобно в снежном климате). Здесь предполагалась еще одна общественная зона — так сказать, солярий.

Отсюда неплохо видно и стоящее неподалеку общественное здание — увы, сейчас совсем не в лучшем состоянии.

Особенно пострадал — и нуждается в приведении в порядок — его огромный витраж.

А вот каково внутреннее состояние строения (обратим внимание, кстати, что в какой-то момент (какой — неизвестно) внутренние функциональные колонны умудрились украсить капителями). Да еще и наставили лишних перегородок.

Да, слово «реставрация» произнесено. Причем вполне официально. Она необходима — в доме ни разу не было капитального ремонта. Плюс при строительстве использовались дешевые, не всегда прочные материалы — да еще и разнородные. Их разрушение заметно там, где осыпалась штукатурка.

И вот тут вернемся еще раз к теме идущих вдоль всех этажей цветочных ящиков.

При проектировании в них был предусмотрен дренаж. Вода уходила куда надо, и проблем не возникало. До тех пор, пока при элементарной покраске-штукатурке фасадов труженики жэка эти дренажные щели не замазали. И вода стала задерживаться, проходя между штукатуркой и кладкой, разрушая внутренние материалы.

Еще существенный момент: первоначально дом не имел первого этажа и стоял на колоннах. Впоследствии это пространство застроили — но сейчас предполагается вернуться к исходному варианту.

Юридически же ситуация такова: сейчас почти все квартиры дома выкуплены у прежних владельцев и сосредоточены в одних руках. Разработкой проекта реставрации руководит архитектор Алексей Гинзбург (да, вы правильно подумали о родстве с автором дома — это его внук). Предполагается именно реставрация, без изменения планировки и структурного устройства, без изменения назначения помещений — это по-прежнему должны быть жилые квартиры, а не гостиница или офисы (говорят, что уже есть желающие купить здесь жилье). В коммунальном же корпусе намереваются устроить кафе и другие общественные пространства.

Ну, а все прочие надеются, что интересный архитектурный памятник уцелеет. А также будет доступен для публики (впрочем, одну из квартир вроде бы собираются в этих целях музеефицировать). Но посмотрим, что будет.