«Новый мир», Коминтерн и новое искусство

Опубликовано: 12 июня 2017 в 22:54 Распечатать Сохранить в PDF

«Строители нового мира» — это выставка в Манеже, организованная совместно центром РОСИЗО, Историческим музеем и Архивом социально-политической истории. В общем, понятно, что вписывается она в модную (или обязательную?) в этом сезоне линию «юбилейных» экспозиций — год как-никак 17-й.

Насчет «нового» искусства — речь тут, честно говоря, отнюдь не о традиционализме и авангарде. А о том, как вписывались художники в новый социум, как его отражали и что для них из этого вышло.

А попадает зритель практически сразу в сценки уличной жизни ранних 20-х годов. И вот вам разнообразные беспризорники Федора Богородского (в дальнейшем он будет писать большей частью революционных матросов).

Рядом — график Александр Вахрамеев, который создал в 1917−20 годах цикл, получивший название «Типы и сцены Петрограда».

В фиксации сцен раннего послереволюционного периода замечен даже Мстислав Добужинский (который вскоре эмигрирует).

Уже очень нездоровый Борис Кустодиев оставит нам не только ироничных «матросов с барышнями», но и «Ночной праздник на Неве» с подзаголовком «Празднование II конгресса III Интернационала в Петрограде». Это 1920 год, и III Интернационал давайте отметим — он еще всплывет в этом разговоре.

Скульпторы между тем подтягиваются к задуманному новой властью плану монументальной пропаганды. Вера Мухина делает в 1922 году вот такой проект памятника Якову Свердлову — с названием «Пламя революции» (проект не осуществился).

Перестроился и Государственный (ранее Императорский) фарфоровый завод. Вместе с такими художниками, как ученица Билибина Александра Щекочихина-Потоцкая (проведет около полутора десятилетий в эмиграции, но в 1936 году — очень вовремя! — вернется) или мирискусник Сергей Чехонин (уедет в эмиграцию в 1928 году и окончательно).

А скульптор Наталья Данько именно в это время создает свои известные шахматы «Красные и белые» (из блокадного Ленинграда ее в 1942 году все же эвакуируют, но, вероятно, поздно — Наталья Данько умрет от последствий истощения сразу после прибытия на Урал).

Ну, так вот, III Интернационал, он же Коминтерн. Его второй конгресс состоялся в 1920 году в Петрограде. Не в новой-старой столице Москве, а, так сказать, в «городе трех революций». И на фоне мечтаний о революции мировой — что особенно ярко отражалось, например, в плакатах, как ручной работы («Окна Главполитпросвета»), так и печатных.

Между тем II конгресс Коминтерна мыслился событием далеко не протокольным Он был призван не просто собрать для дискуссий разнокалиберных леваков разных стран и континентов, но подчинить их четкой организационной структуре — с центром, понятно, в Москве как «генеральном штабе мировой революции». По принятому в Петрограде уставу организация должна была выступать в качестве «всемирной партии пролетариата», состоящей не из самостоятельных партий, а из «национальных секций».

Но я тут, собственно, не об истории Коминтерна, а о фиксации его конгресса 1920 года в изобразительном искусстве. Такое решение было принято заблаговременно, и главный исполнитель тоже был подобран — причем отнюдь не из среды авангардистов.

Исаак Бродский, ученик Репина и художник, по общему мнению его учителей по Академии художеств, весьма талантливый, с октябрьским переворотом сам произвел резкий разворот и стал активно фабриковать портреты большевистских лидеров. О том, как это выглядело на раннем этапе, можно судить по работе 1919 года «Ленин и манифестация».

Короче, художник успел себя зарекомендовать. И поэтому работу поручили именно ему.

Вот оно, внушительное полотно, размером где-то три с половиной на пять с половиной метров, предоставленное для экспонирования Историческим музеем (куда попало с переданными ГИМу фондами Музея Ленина). Но до этого, между прочим, десятилетия провело в так называемом «спецхране». И лишь не так давно «вышло в свет» на весьма любопытной ГИМовской выставке «Мифология вождей» (о ней я писала здесь — а также на старом «Дилетанте», куда, понятно, ссылки уже не дашь).

А вот почему помпезно-официальную картину постигла такая судьба — сейчас будем разбираться.

Да, вот этот фрагмент уже показателен. Почтенная дама в зеленом в центре президиума — это Клара Цеткин. Вполне похожа на себя самое (вообще художник, трудясь непосредственно в зале заседания, сделал более сотни портретных набросков — и часть из них тоже представлена на выставке).

В общем, из примерно шести сотен (!) изображенных примерно двести (то есть треть) портретны и узнаваемы.

«Однако за время пути…» ©, то есть за время работы над масштабным полотном, что заняло около четырех лет, отдельные герои II конгресса успели перейти в категорию «не наш сукин сын». И если бы еще это были личности малозаметные — а то, например, глава компартии Германии и член президиума того петроградского конгресса Пауль Леви, который в 1921 году громко хлопнул дверью, протестуя против стратегии Москвы (не забудем о неудачном мартовском того года вооруженном восстании в Германии). Вот его-то художник и заменил в срочном порядке (и против всякой исторической достоверности) на по-прежнему приемлемую Клару.

Впервые картина была показана в 1924 году делегатам уже V конгресса Коминтерна, в Москве, в Георгиевском зале Большого кремлевского дворца. Коллеги-художники над этой «гигантской раскрашенной фотографией» немало поиздевались. Но власти, с идеологической точки зрения, одобрили — и картина, после двухмесячного публичного экспонирования в Москве, даже отправилась на гастроли по стране.

Для удобства зрителей во время экспонирования работы к ней даже печатались специальные схемы со списком изображенных (что во многом помогло и сегодняшним исследователям, которые подготовили для экспозиции в Манеже интерактивную схему).

Почему же все-таки полотно угодило в спецхран (могло, впрочем, и вовсе не выжить)?

А потому, что число «сукиных сынов» на ней продолжало увеличиваться. Вот секретариат ЦК ВКП (б) и констатирует: «Картина не может быть когда-либо экспонирована ввиду того, что среди персонажей есть ныне разоблаченные враги народа». Действительно, тут вам и Троцкий, и Радек, и Бухарин, и много еще кто — ну куда же это демонстрировать?

Художнику Бродскому это, правда, в карьере не повредило, и он продолжал благополучно множить портреты вождей и «расстрелы бакинских комиссаров», а в мир иной, в отличие от многих героев его портретов, отошел в своей постели.

А картину — как и многих на ней изображенных — «реабилитировали» только в 1989 году. Правда, по-прежнему экспонируют не часто — но теперь уже скорее из-за размеров.

Комментарии 4

Чтобы добавить комментарий, необходимо авторизоваться или зарегистрироваться на сайте
Речка Лесная 13.06.2017 | 15:5915:59

Вообще- "Коминтерн" существует до сих пор, не все об этом знают. Т.н. Четвертый Интернационал. Активно функционирует в Европе и США

Татьяна Пелипейко 14.06.2017 | 14:3714:37

Ну, из осколков "четвертого" там их столько развелось...

Борис Вараксин 13.06.2017 | 07:5607:56

Яков Свердлов - прямо-таки настоящий Данко...

Татьяна Пелипейко 14.06.2017 | 14:3614:36

Ну, надо полагать, автор из такого образа и исходила. :)