Был тихий час. У ног шумел прибой.
Ты улыбнулась, молвив на прощанье:
Мы встретимся… До нового свиданья…"
То был обман. И знали мы с тобой,
что навсегда в тот вечер мы прощались.
Пунцовым пламенем зарделись небеса.
На корабле надулись паруса.
Над морем крики чаек раздавались…
А. Белый «Любовь»
Здравствуйте уважаемые.
Продолжим с вами полюбившуюся многим, и немного раздражающую некоторых (в очередной раз прошу прощения) серию об интересных и непростых с любой точки зрения людях эпохи «Серебряного века». Впрочем, кому что не нравится, я же не заставляю читать :-))) А особенно grammar nazi :-) Ну, а кому хоть чуточку интересно, придолжим
Разбирая жизнь Блока мы с Вами краешком упомянули крайне странного человека, и прекрасного поэта-символиста А. Белого. Знаете, я как-то на проводимых у нас в Петербургской блогосфере интеллектуальных играх, задал вопрос про него, процитировав известные сроки. Как и ожидал, все вспомнили фамилию Белый, но примерно половина написала Саша Белый (ну да, помнят «Бригаду» то) :-))) Но наш герой вовсе не Саша, а Андрей Белый, хотя это всего лишь псевдоним, и, кстати, вполне характерный, учитывая глубокое погружение в символизм. Настоящее ФИО поэта Борис Николаевич Бугаев, и я Вам признаюсь, несмотря на отсутствие ярких девиаций, как у наших прежних героев — он, крайне странный человек.
И скорее всего странности эти связаны с его детскими годами. Родился он в 1880 году в семье ученого Николая Васильевича Бугаева, декана физико-математического факультета Московского университета, и его жены Александры Дмитриевны, урожденной Егоровой. Родители были абсолютно разными людьми и не подходили друг другу совершенно. Жевущий абстракциями и науками отец, и кокетливая и даже ветреная мать своими скандалами видимо немного нарушили психику остро чувствующего и талантливого ребенка.
Отец
Как писал хорошо знающий его известный поэт и мемуарист Владислав Ходасевич: «Каждое явление, попадая в семью Бугаевых, подвергалось противоположным оценкам со стороны отца и со стороны матери. Что принималось и одобрялось отцом, то отвергалось и осуждалось матерью — и наоборот. «Раздираемый», по собственному выражению, между родителями, Белый по всякому поводу переживал относительную правоту и неправоту каждого из них. Всякое явление оказывалось двусмысленно, раскрывалось двусторонне, двузначаще. Сперва это ставило в тупик и пугало. С годами вошло в привычку и стало модусом отношения к людям, к событиям, к идеям. Он полюбил совместимость несовместимого, трагизм и сложность внутренних противоречий, правду в неправде, может быть — добро в зле и зло в добре. Сперва он привык таить от отца любовь к матери (и ко всему «материнскому»), а от матери любовь к отцу (и ко всему «отцовскому») — и научился понимать, что в таком притворстве нет внутренней лжи».
Мать.
Он действительно был очень талантлив, умен, образован и эрудирован. Прекрасно умел говорить и обвораживать людей, и особенно дам. Очень хороший поэт и классный символист
Комната матери в родном доме А. Белого
Упал на землю солнца красный круг.
И над землей, стремительно блистая,
Приподнялась зеркальность золотая
И в пятнах пепла тлела.
Все вокруг вдруг стало: и — туманисто;
и — серо…
Стеклянно зеленеет бирюза,
И яркая заяснилась слеза —
Алмазная, алмазная Венера.
Но при этом его действия редко были логичны, а некоторые я бы и вовсе описал бы как истеричные. Похоже, он далеко не всегда знал, чего именно он хочет. Как любят писать ныне некоторые личности в паблике социальных сетей «все сложно» :-)
Его с раннего детства очень тянуло к женщинам (материнские гены), но… называть их отношения как нормальными я бы не мог. Он втирался в доверие, обвораживал, влюблял, и влюблялся сам, давал намеки, и ели на них реагировали и пытались его обольстить — страшно негодовал и… бежал. А если не пытались — обижался еще страшнее :-) Долгое время такой вот своеобразный флирт заменял ему здоровую сексуальную жизнь.
Выжигая мозг себе и многим женщинам (а зачастую ломая им судьбы), Белый, однако запомнился участием сразу в 2 известнейших любовных треугольниках. Первым была его связь с поэтессой Ниной Ивановной Петровской. У нее и так нестабильная психика была, а после того, как вроде бы соблазнивший ее Белый начал выделывать свои обычные кунштюки, и вовсе с резьбы съехала. Любовь Петровской превратилась в исступленное мистическое поклонение Белому, отчего поэт традиционно бежал, «чтобы ее слишком земная любовь не пятнала его чистых риз». Тем более, у него появился новый предмет поклонения.
Нина Петровская
Тогда ей предложил союз другой интереснейший персонаж того времени Валерий Брюсов (о нем поговорим дополнительно), при этом всячески поддерживающий в ней любовь к Белому и наблюдающий как бы со стороны, иногда вмешиваясь в эти странные отношения. Получилось трагично для всех. Брюсов внушавший Петровской уверенность в ее ведовских способностях, поэтесса увлеклась оккультными практиками, которые были призваны вернуть ей расположенность Белого. Естественно, не получилось. Тогда уже окончательно съехавшая с катушек Петровская решила убить Белого.
Вот как описывает те события Ходасевич:
«Весной 1905 года в малой аудитории Политехнического музея Белый читал лекцию. В антракте Нина Петровская подошла к нему и выстрелила из браунинга в упор. Револьвер дал осечку…«
Оружие было подарком Брюсова…
Любовь Менделеева в роли Офелии в домашнем спектакле.
Может бы Белый и не ушел от Петровской, ибо ему нравилось так мучить (и мучиться самому), но на его горизонте появилась Любовь Менделеева-Блок, о романе с которой мы уже с вами говорили. Белый пытался перетянуть Менделееву к себе, и тут же осыпал себя проклятиями и презирал и себя и ее, за то, что он унижает и предает чувства друга и почти брата -Блока. Писал ему такие строчки:
Ты видишь — в пространствах бескрайних
Сокрыта заветная цель.
Но в пытках, но в ужасах тайных
Ты брата забудешь: — ужель?
Тебе ль ничего я не значу?
И мне ль ты противник и враг?
Ты видишь — зову я и плачу,
Ты видишь — я беден и наг!
Но, милый, не верю в потерю:
Не гаснет бескрайняя высь.
Молчанью не верю, не верю.
Не верю — и жду: отзовись.
Терзаясь угрызениями совести и разрываясь между братской и плотской любовью, Белый угрожал покончить с собой, посылал Менделеевой, Блоку и матери Блока «ливни писем», морил себя голодом и неделями бродил по своей квартире, не снимая черную дамскую маску. Он воображал, что в этом наряде и с кинжалом в руке предстанет перед Любовью Дмитриевной. В общем, непонятно себя вел.
В конце-концов это надоело Менделеевой и она ушла от него.
А. Белый и Ася Тургенева
И самое интересное, что перенес этот уход он не так сильно, как мог бы. Обещал самоубится, но не стал и уехал за границу, где вскоре познакомился с Анной «Асей» Тургеневой, племянницей великого русского писателя Ивана Тургенева. Она сопровождала его в путешествиях, а через 2 года они поженились. Правда брак был тоже странноватый. Он остался в России — она в Германии. После революции его долго не выпускали из страны, а когда выпустили, то жена решила с ним развестись, ибо она решила полностью посвятить себя делу Рудольфа Штейнера, за что её даже называли «антропософской монахиней». Это окончательно добило Белого, и он стал совершать невменяемые и глупейшие поступки. В итоге был буквально вынужден вернутся в Россию, где женился еще раз. Его супругу звали Клавдия Николаевна Васильева (урожденная Алексеева), а он называл ее Клодя.
Клодя
С этой женщиной он и прожил до конца жизни. Он умер 8 января 1934 года от инсульта — следствие солнечного удара, случившегося с ним в Коктебеле. Интересно, что свою смерть он предсказал задолго до этого:
Золотому блеску верил,
А умер от солнечных стрел.
Думой века измерил,
А жизнь прожить не сумел.
Власти распорядились изъять его мозг и передать на хранение в Институт мозга человека
Вот такой вот человек был…
Продолжение следует…
Приятного времени суток.
Комментарии