Мистерия авангарда (часть 3)

Предложив читателю темы для размышлений в двух предыдущих постах, и, не обращая внимания на то, что читатели «вежливо жалят, как змеи в овсе», я перейду к третьей части.

Итак, в начале ХХ века двумя величайшими поэтами были созданы два произведения авангардного поэтического искусства — «Двенадцать» и «Тринадцатый апостол» («Облако в штанах» появилось после запрещения цензурой первоначального названия). Русская (и не только русская) религиозная философия пронизывала в то время все художественное пространство, авангард являлся отчасти ее продуктом. Н. Бердяев, С. Булгаков, Вл. Соловьев, Ф. Ницше, А. Шопенгауэр, и др. возымели огромное влияние на русскую литературу и живопись. Н. Бердяев статье «Смысл творчества» (1916)говорит:

«Бог ждет от человека творческого акта как ответа человека на творческий акт Бога» (т.е. творческий ответ на любовь Бога).

«Символизм в искусстве переходит за грани классического искусства и его норм, в символизме открываются последние пределы творческого художественного акта, в нем путь к теургии».

«Символ и символизация предполагают существование двух миров, двух порядков бытия. Символ не может иметь места, если существует лишь один мир, один порядок бытия. Символ говорит о том, что смысл одного мира лежит в другом мире, что из другого мира подается знак о смысле» (ст. «Символ, миф и догмат»). То есть, истинный художник должен чувствовать реальное существование иного мира (миров). А

«символ значит посредник, знак и вместе с тем связь» (та же статья).

Как я уже писала, я заметила, что символом перехода в иной мир у символистов часто бывает буря, снег, в том числе в горах. И человек, попав в такую бурю, начинает беседовать с божеством. А. Блок (по мотивам Ибсена, который, к слову, использовал приемы авангарда) в наброске К «Дионису Гиперборейскому» обозначает границу — долина, после которой идти дальше могут только самые сильные —«Смелые, идите за мною — выше, ибо среди этих камней я еще не вижу моего бога». В «Двенадцати» также очевидным символом перехода, моста, «портала» является буран, и человек «на ногах не стоит».

Снег воронкой завился,

Снег столбушкой поднялся…

рис. Ю.Анненкова (разумеется, читатель понял, почему ставлю именно его иллюстрации). Посмотрите на них внимательно- «авангард авангарду друг, товарищ и брат»)).

В это время (во сне, или в «мОроке»)появляются то ли апостолы, то ли демоны (я склоняюсь ко второму) и совершают возмездие над женщиной, помеченной на плече «родинкой пунцовой». Мне представляется, что это символ орудия дьявола — Иродиада, а также символ нечистой совести, мести (ведь она отомстила Иоанну) — «Эх, эх, попляши!», «Эх, эх, поблуди!», шрам на шее. Причем, страшное преступление- убийство человека, крестившего Христа, тоже в виде символа

Помнишь, Катя, офицера —

Не ушел он от ножа…

Аль не вспомнила, холера?

Али память не свежа?

У Ф. Ницше тоже горы- в «Так говорит Заратустра»: «Когда Заратустре исполнилось тридцать лет, покинул он свою родину и озеро своей родины и пошел в горы». Затем, набравшись высоко в горах мудрости, он вернулся к людям и стал проповедовать. «Сверхчеловек -смысл земли. Пусть же ваша воля говорит: да будет сверхчеловек смыслом земли!» «Прежде хула на Бога была величайшей хулой; но Бог умер, и вместе с ним умерли и эти хулители». В «Облаке" —

Проповедует,

мечась и стеня,

сегодняшнего дня крикогубый Заратустра! (важный момент- «мечась и стеня»)

То есть Маяковский вещает от имени «сверхчеловека», «тринадцатого апостола», пророка.

Я, воспевающий машину и Англию,

может быть, просто,

в самом обыкновенном Евангелии

тринадцатый апостол

А вот опять Ницше- в компании с «ролью-мечтой» (см. часть 2) нигилистом- Базаровым.

Я над всем, что сделано,

ставлю «nihil»

К слову, здесь также Иродиада:

Тысячу раз опляшет Иродиадой

солнце землю —

голову Крестителя.

В целом, все «Облако» пропитано ницшеанством, т. е. антагонизмом к Богу, духом соперничества с ним, что очень характерно для авангардизма. В этом «две большие разницы» между мистерией Блока и мистерией Маяковского. Блок, используя авангард, гениально избежал богоборчества и проповедь его — как человека, а не как «сверхчеловека» (и символы христианства налицо в поэме). Что такое «мистерия" — это тайна, таинство, «священные действия, в которых под видимым образом сообщается верующим невидимая благодать Божья». Любая религия придает огромное значение символам — к вопросу о «мостике». Наверное, А. Блок постиг главный, сакральный смысл существования поэзии — быть проводником. Умер он своей смертью, о самоубийстве думал мало и недолго. Хотел уйти от мира (как вариант- в монастырь), но не из мира. Принимал волю божью. Маяковский смерти (и особенно старости) очень боялся и воли Божьей ждать не захотел. Вообще, «смерть поэта" — это всегда своего рода мистерия. Будучи эпицентром и лучшим профессионалом группы футуристов, он все же существование Бога не отрицает. Вот такой «творческий ответ" — осознание себя центром мира, «пупом земли», «человеком- «малой Вселенной». Для него переход в иной мир- он сам. В обеих поэмах при этом использован образ революции- у Блока- случившейся, у Маяковского- предстоящей, «облачко предвещало бурю».

Эй вы!

Небо?

Снимите шляпу!

Я иду!

…

Не случан ответ, которого попросту нет- «глухо».

И пришел. Душа — где «ни одного седого волоса…». Об этом приходе М. Цветаева в своей статье «Искусство при свете совести» ответит на вопрос, почему он это сделал: «Двенадцать лет подряд человек Маяковский убивал в себе Маяковского-поэта, на тринадцатый поэт встал и человека убил». Опять преследуют эти цифры- 12 и 13.

…Негоже, Сережа!

…Негоже, Володя!

А помнишь, как матом

Во весь свой эстрадный

Басище — меня-то

Обкладывал? — Ладно… («Сережа" — Есенин)

«Негоже»,

однако же,

сделала то же…

возможно, продолжу.

P. S. «В мой последний грех? — воскликнул Заратустра, гневно смеясь над своим собственным словом. Что же было оставлено мне как мой последний грех?»