Жан Гранвиль. Острее шпаги, язвительнее эпиграммы. Окончание

Итак, и дабы всё-таки достучаться до подлого человечества, было решено обратиться к человеку же по фамилии Гранвиль, который сам по себе, вообще-то, и был бы «достоин носить гордое имя Животного», если б уже не был сапиенсом и если бы «время от времени не осквернял свой прекрасный талант изображением себе подобных». Грехи, конечно, тяжкие, но если припёрло, то можно на это дело посмотреть сквозь копыта и когти. Книга «от имени и по поручению» была выпущена издателем Пьером ЖюлемЭтцелем. Гранвиль стал её иллюстратором. В книгу вошли очерки многих известных французских писателей (под псевдонимом П.-Ж. Сталь писал сам Этцель), например, Оноре де Бальзака, а ещё писателя со столь небезразличной для русского уха фамилией Виардо. Ну да, всё правильно у Вас выстроилось: Иван Тургенев — Полина и Луи Виардо. Луи, помимо того, что был мужем Полины, был ещё писателем, переводчиком, литератором, автором путеводителей по музеям Европы. Для «Сцен» он написал рассказ от имени обезьяны. И раз уж этот год — год Обезьяны, то не обойтись без истории этого мудрого зверя (в рассказе — под имени Топаз). Минуя начальные превратности его судьбы, начнем с периода, когда Топаз, неудачно попробовав себя на поприще художника, пережил творческий кризис. Тогда он отважился на мелкое воровство и стал владельцем прибора для дагеротипии. Он покидает Францию и возвращается на родину.

«Обезьян» возложил на себя цивилизаторскую миссию, его планы приобрели самый благородный оттенок. На просторной поляне он выстраивает элегантную хижину, на которой вешает табличку:"Топаз, художник из Парижа". Рядом он открывает лавочку. Фотопортрет стоил по парижским меркам всего ничего- сотню лесных орехов, полсотни фиг, двадцать пататов, два кокосовых ореха. Не сразу соотечественники приняли и поняли новшество, герой узнал почем фунт лиха и что нет пророка в отечестве своём. Наконец, Фортуна ему улыбнулась медвежьей признательностью — дагеротип косолапого вышел на славу. Потом снимок сделал Королевский Фазан, владыка иностранной державы, и пошло-поехало…Снимки желали иметь многие… Но внезапно обозначилась проблема: звери хотели видеть себя лучше, чем есть на самом деле. Им часто казалось, что художник «сохранил недостатки, которые их огорчали, или не воспроизвел достоинства, которыми они гордились».И тем не менее дела процветали

процветали, пока испытать талант Топаза не решился Слон, правитель некой обширной земли, на карте не отмеченной. Топазу были сделаны восхитительные предложения и подарки, и он уже ощущал себя в роли Леонардо, призванного ко двору Франциском I. Зверь двинулся в путь и вскоре уже лобызал одну из огромных ног повелителя. Чем закончилось, понятно. Взглянув на свой снимок слон онемел: «Что это? — вскричал Слон, когда наконец обрел дар речи. — Это портрет Крысы, а вы хотите, чтобы я узнал в нем себя. Вы шутите, любезный друг»

Актуально, правда? Судьба Топаза была печальной -после того, как слон разрушил вредное устройство, примат утопился в водах Амазонки. Такая вот вечная тема «художник и власть»…Напоминаю, это всего-лишь один из рассказов «Сцен». А ведь сколько ярких образов было во всей книге! Таланту Гранвиля было где разгуляться. Я остановилась на этом так подробно потому, что стикеры Telegram как раз и взяты из этого сборника, переиздание которого ждут все любители изящной французской словесности в сентябре, в переводе Веры Мильчинй. Если рисунки Гранвиля там будут присутствовать в том же количестве, то книга займет достойное место в любой библиотеке.

Поскольку на свободе слова были завинчены все репрессивные гайки, Гранвиль вернулся к практике иллюстратора. Он работает с произведениями знакомца Оноре де Бальзака, с баснями Беранже и Лафонтена, Николя Буало, создает иллюстрации для сказок, работает с такими знаковыми книгами, как «Гуливер» Свифта, «Робинзон Крузо» Дефо, «Дон Кихот» Сервантеса. Наверно, узнаёте?

Он издал свои замечательные литографии «Сотни знаменитых пословиц». Иллюстрировал нравоучительный труд «Дьявол в Париже», в котором изобразил нравы и обычаи, характеры и типы парижан. С Гранвилем сотрудничают такие замечательные писатели и драматурги как Мюссе, Жорж Санд, Жерар Нерваль и другие. Но не забывает и про свои рисунки. Эти странные комбинации людей и растений, животных и предметов, людей и машин постепенно становятся всё сложнее и парадоксальнее. Этот точный реализм, сочетающийся с фантастическими деталями, сатирическим содержанием и с использованием какого-либо нюанса (например, детали одежды), придающего рисунку конкретный исторический контекст, становятся визиткой Гранвиля.

Предпосылкой этой точности стали его бесконечные посещения ботанического сада, интенсивные наблюдения за природой, изучение иллюстраций ботаников и зоологов. А. Дюма писал, что и в квартире художника был мини-зоосад, что там он часто видел канареек, лягушек, кошек, золотых рыбок…

Что касается личной жизни Гранвиля, то с определённого момента это был сплошной путь утрат. В 30 лет он женился на своей кузине, и это был счастливый союз. Но их первый сын умер в четыре года. Роды жены проходили сложно и значительно подорвали здоровье женщины. Их второй сын погиб в результате несчастного случая буквально на глазах родителей — подавился кусочком хлеба и умер, задохнувшись. Причём ему тоже было около четырёх. Третий мальчик умрёт в таком же возрасте, уже при жизни с мачехой. Первая жена Гранвиля не перенесла ударов судьбы. После последних родов у неё случился приступ перитонита, неизлечимого в 19 веке. Во втором браке у него родился сын Арман. Но психика художника, потерявшего за 10 лет жизни четырех любимых людей, была подорвана. Правда он и раньше слыл довольно сложным человеком…

Он тяжело заболел. В последние годы он пишет очень странные, болезнено-загадочные интерпретации мира и космоса, вообще, вещей и каких-то предметов-монстров. Он пытается протестовать против мира механизмов, доминанты капитала, в его сознании могущими обернуться Апокалипсисом. Воистину, сон разума рождает чудовищ. Многие не смогли принять этот мир Гранвиля, называя его бредом шизофреника. Да, конечно, видно, что эти работы написаны очень нездоровым человеком, и всё-таки очень талантливым, чтобы ни говорили холодные здоровые реалисты.

Несколько раз в припадке безумия он попадает в клинику. И хотя врачи рассчитывали на благополучный исход, сам художник в него не верит. Он умер спустя несколько дней после смерти своего третьего сына от первого брака. По завещанию его похоронили рядом с первой женой и тремя сыновьями. Арман внешне был очень похож на отца. Он активно занимался его наследием- что-то дарил, обменивал, продавал… Всего лишь несколько музеев (кажется, 6) имеют коллекции рисунков, литографий и офортов Гранвиля, остальное находится в частных коллекциях. Продают их редко.