Разблудите свои заблуждения

Рассуждая о проблемах Евросоюза, неплохо бы вспомнить о том, с чего всё начиналось.

«Европа будет создана не сразу и не в готовом виде; она возникнет на основе реальных дел и фактической солидарности. Объединение европейских наций требует устранения векового противостояния Франции и Германии: предпринятое действие должно затронуть прежде всего Францию и Германию.

С этой целью французское правительство предлагает направить усилия только в одну, но решающую точку.

Французское правительство предлагает поместить совместное франко- немецкое производство угля и стали под руководство общего Высшего Органа власти в качестве организации, открытой для участия всех стран Европы.

Создание совместного производства угля и стали сразу же заложит основы общего экономического развития как первого этапа европейской Федерации и изменит судьбу регионов, ранее обреченных на производство оружия, постоянной жертвой которого сами же они и становились.

Установленные таким образом совместные производственные связи будут означать, что любая война между Францией и Германией отныне станет не только немыслимой, но и практически невозможной. Создание этого мощного совместного производства, открытого для всех стран, пожелавших к нему присоединиться, приведет к тому, что у всех стран-участниц появятся основные элементы для индустриального производства на тех же основаниях, и будет заложен фундамент их экономического выравнивания».

Цитата из Декларации Шумана, представленной публике 9-го мая 1950-го года министром иностранных дел Франции Робером Шуманом. Почему-то в салоне часов (чтобы показать, что время пришло? или что время уходит?).

Родившийся в Люксембурге в семье выходцев из Лотарингии, Шуман в Первую Мировую имел германское подданство и находился на гражданской службе, избежав призыва в армию по состоянию здоровья. После войны Лотарингия отходит Франции. Шуман принимает французское гражданство и уже в следующем году становится депутатом Национального собрания.

В 1940-м году его арестовывают немцы. Он бежит из нацистских застенков и участвует в Сопротивлении. После войны возобновляет политическую деятельность. До того, как стать министром иностранных дел, успел побывать министром финансов и премьер-министром.

Оглашённый Шуманом проект был подготовлен Жаном Монне, занимавшим тогда должность комиссара по планированию.

Монне, происходивший из семьи торговцев коньяком, как и Шуман избежал призыва в армию по состоянию здоровья, однако носился с планами централизованного снабжения армий Антанты. В 1919—1923 — Генеральный секретарь Лиги Наций. После этого имел возможность познакомиться с проблемами мировой экономики, работая в Польше, Румынии, США и Китае. Перед Второй Мировой работал над созданием союза Франции и Британии в противостоянии Германии. После поражения Франции представляет в США Британский совет по поставкам. В 1943-м становится членом Французского комитета национального освобождения, объявившего себя временным правительством Франции и союзником антигитлеровской коалиции.

Проект Монне вызывает интерес Шумана и одобрение канцлера Германии Аденауэра. Через пару недель после речи Шумана в салоне часов, Монне, получив разрешение от Совета при Верховной комиссии союзников, отправляется на переговоры в Бонн. Аденауэр, по воспоминаниям Монне, сказал ему:

«Вот уже двадцать пять лет, как я ожидаю подобной инициативы. Мое правительство и моя страна присоединяются к ней без всяких скрытых гегемонистских намерений. С 1933 года история нас научила, сколь бесплодно стремление к господству. Германия знает, что ее судьба связана с судьбой Западной Европы».

Монне станет первым президентом Европейского союза угля и стали, ставшего первым шагом к созданию Европейского союза. Поначалу в союз вошли 6 стан: Франция, Германия, Италия, Бельгия, Нидерланды и Люксембург.

Основой объединения, как видите, предполагались реальные дела и производственные связи. Создатели союза понимали, что прочный политический союз невозможен без прочной экономической основы. Этим объясняются успехи европейской интеграции. Последовательное расширение хозяйственных связей и добровольное ограничение суверинитета рассматривались организаторами сообщества, как препятствие возрождения национализма и возникновения новой войны.

Приём в 80-е годы в Евросоюз стран Южной Европы (Греции, Испании и Португалии) был политическим решением, не учитывающим экономических реалий. Расширение союза за счёт восточноевропейских стран ещё более усложнило ситуацию. Однако, на мой взгляд, Евросоюз демонстрирует способность исправлять политические ошибки и не терять жизнеспособности. Политические авантюристы используют естественные реакции людей на общемировые экономические и демографические процессы, как повод для дезинтеграции, не приводя, однако, никаких доказательств того, что в одиночку с существующими проблемами справиться будет легче.

«Всевозможными способами и путями природа учит людей согласию. … Различные предметы доставляются из различных стран; уже это одно учит людей взаимному уважению. … Греки удачно называли такое соотношение антипеларгозис, что означает: понимание взаимной выгоды».

Эразм Роттердамский пишет это в 1517-м году. Но в те же времена формируется колониальная система. То, что различные предметы доставляются из различных стран, вызывает не взаимное уважение и стремление установить взаимовыгодный обмен, а стремление попросту захватить эти страны или установить над ними контроль. Колониальная система просуществует до двадцатого века и обрушится после мировых войн. Понадобится более четырёх столетий, две мировые войны, унесшие десятки миллионов жизней, изобретение и применение ядерного оружия, способного уничтожить человечество, чтобы Европа, наконец, обратилась к принципам организации, о которых говорит Эразм.

Так называемые интеллектуалы постоянно утверждают, что самое главное — понимание проблем ими, интеллектуалами. Потом они, якобы, несут своё понимание в массы и через это тёмные массы становятся как бы светлее. Однако история ничего такого не подтверждает. Когда «порядок вещей» рано или поздно за уши и другие части тела подводит человека к более разумному способу поведения, то человек нехотя соглашается, что — да, и древние греки об этом говорили, и народные поговорки на этот счёт имеются, и вообще, наверное, по уму жить даже лучше. Но при этом периодически пытается ушмыгнуть к чему-нибудь неразумному, поскольку желание купить на грош пятаков истребить в человеке чрезвычайно сложно (если вообще возможно). Заблуждение же интеллектуалов объясняется тем, что ощущением понимания отношение к любой проблеме у них и заканчивается. Бюлее того, к чему-либо неразумному, вроде коммунизма или национализма, интеллектуалы относятся с гораздо большим энтузиазмом, чем к разумному.

Герцена задела статья Густава Фогта в газете «Les Etats-Unis de l’Europe» от 12 января 1868-го года, в которой тот пишет:

«Немец и француз знают, что каждый из них хочет мира; могут ли то же самое сказать о русских их соседи?».

Забавно, что Фогт всерьёз пишет об стремлении немцев и французов к миру за два с половиной года до Франко-Прусской войны. Войны, после которой Маркс напишет, что победа Пруссии над Францией неизбежно ведёт к войне с Россией.

Не шибко понимание чего-либо «интеллектуалами» влияет на исторические процессы.