Христология, начало

В 323 г. Христианская церковь восторжествовала по всей Римской империи. Константин стал единовластным императором и распространил эдикты, дарующие христианам привилегированное положение, на всё государство. Ему позарез был нужен союз с закаленной гонениями Церковью, становившейся могущественной организацией. Империя на глазах распадалась на свои первоначальные части по этническому признаку, и обновленная религия, по мнению императора, могла стать той самой связующей скрепой. Константину казалось, что Церковь, так успешно адаптирующая под себя политеистические верования различных народов, объединит их духовно, раз уж это не получается военной силой. Была одна закавыка: так как государство живет, повинуясь четко сформулированным законам, новым блюстителям веры следовало так же внятно изложить и основы своего учения.

Работа по разрешению главнейших богословских вопросов началась немедленно! И, тут же, существующие разногласия между пастырями в разных частях Империи, ранее не выносившиеся на суд общества ради сохранения единства во времена гонений, вылились в невиданный доселе раскол.

Арий, пресвитер (ранг, предшествующий епископу) из Александрии, еще до победы Константина, начал открыто проповедовать, что второе лицо христианской Троицы вовсе не единосущно Богу Отцу. Согласно Писаниям, говорил Арий, Сын был рожден и следовательно — сотворен, а потому, в отличие от Бога Отца, он — не Творец, но всего лишь тварь. Раз Сын имеет начало, значит, он не вечен. Стало быть, его природа и сила иные, нежели у Бога Отца, которому он подчиняется. Чтобы спасти людей, Христос должен быть «одним из нас»

Замечательно, что Арий творил в Александрии, в стенах легендарного Мусейона, средоточии эллинской философии и месте, где мучительно пытались создать философию христианства другие «отцы христианской науки», например Ориген.

Ария немедленно отлучили, но половина александрийского клира его поддержала, а простой люд по всему Востоку с удовлетворением принял логичную трактовку Св. Писания, понятную язычникам-политеистам. Сын должен подчиняться Отцу. Среди богов всегда есть главный!

Разносторонне одаренный Арий сочинял «корабельные», «мельничные» и «путевые» песни, в которых пропагандировал свои взгляды. К нему примкнули епископы и даже глава Никомедийской (столичной) церкви, Евсевий. Соправитель Константина, Лициний, тоже поддерживал арианство. Вифиния, Антиохия и Египет были за него.

Победивший вскоре Константин, задачей которого было консолидировать Империю, крайне встревожился от такого разделения своих подданных на «остроконечников» и «тупоконечников» (см. у Свифта). В письмах к отлученному Арию и его врагу, митрополиту (примасу) Востока, Александру, император велел прекратить пагубные споры из-за вопросов, не имеющих принципиального значения. Не помогло, и Константин решил созвать всехристианский собор.

Собор в Никее стал невиданным доселе событием, ни в истории церкви, ни в истории культуры. За государственный счет были доставлены на собрание более 300 епископов со всей Ойкумены — от Испании до Персии, от Эфиопии до Скифии и Кавказа. На собор явились такие светочи веры, как Николай Мирликийский и Спиридон Тримифунтский. Ария поддерживали 17 епископов и столичный архиепископ Евсевий. Император лично открыл заседания и принимал участие в прениях, предопределяя, таким образом, их исход.

Выступление Ария, назвавшего Христа «произведением» и «тварью», вызвало бурное негодование присутствовавших, арианский вероисповедальный символ был на глазах у всех разодран в клочья. Большинство святых отцов, хотели сформулировать символ веры, пользуясь текстами Священного Писания. Ариане охотно соглашались на это, но давали словам Писаний собственное толкование.

— Сын от Бога, — начинали одни.

— Конечно! Всё от Бога, — парировали другие, — да не всё — Бог!

— «Иисус Христос есть сияние славы и образ ипостаси Отчей», — цитировали апостола Павла противники ариан.

— И мы созданы по образу и подобию Его, и всякая тварь, даже кузнечики и гусеницы, есть сияние славы Творца, — отвечали ариане, — но это не значит, что мы или даже Христос тождественны Богу по существу. (цитата из исследования Скогорева)

В какой-то момент, взбешенные невозможностью вразумительно доказать неправоту Ария, святые отцы прибегли к рукоприкладству и колдовству.

Николай Мирликийский влепил Арию пощечину, а святой Спиридон взял в руки глиняной черепок и сказал:

— Бог, как этот глиняный черепок, есть Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой.

Магические пассы, заклинание — и из черепка вырвались языки пламени, затем полилась вода и, наконец, образовалась глина.

С таким чудом нельзя было не считаться. Теперь требовалось составить правильный символ веры, не отходя от Писания.

Но, все равно, для доказательств полноты божественности Иисуса Христа пришлось воспользоваться не библейскими, а философскими выражениями. Когда император Константин лично предложил термин «единосущный» (из сущности Отца), дальнейший спор стал неуместен.

Никейский символ 325 г. подправлял Апостольский символ веры, изложенный учениками Христа, где тот еще не назван Богом, а лишь словом «dominus», т. е. господин, хозяин, начальник, учитель. Был принят догмат о единосущии Бога Отца и Бога Сына. Особо подчеркивалось, что засвидетельствованное Писаниями рождение вовсе неравнозначно тварности.

Вот последний абзац Никейского символа:

«А говорящих о Сыне Божием, будто было время, когда Его не было, или будто не было Его до того, как родился Он…, а также говорящих, будто Сын Божий из иной (нежели Отец) ипостаси или сущности, или сотворен, или изменяем, — тех анафематствует кафолическая (т. е. вселенская) Церковь».

Многократное повторение ничем друг друга не дополнявших синонимов показывает, что никейские отцы мучительно искали подходящее определение, да так и не нашли его.

Арий был изгнан, его последователи разбрелись за пределы Империи, где успешно обращали в христианство готов, герулов, вандалов…

Собор оказался не окончанием, а началом разногласий в христианстве. Ариане вновь набрали силу, сам Константин в конце жизни разочаровался в «ортодоксах» и вновь призвал Ария из ссылки. Святые отцы не могли этого допустить.

За три дня до воцерквления Арий был отравлен. На выходе из императорского дворца он почувствовал острые боли, за которыми последовал выброс кишечника и внутренних органов.

В 337 г. на смертном одре Константин принял крещение по арианскому обряду из рук возвращенного из ссылки Евсевия Никомедийского.

После смерти великого Императора империя опять была поделена на части между его сыновьями. От никейского символа отказалась большая часть его сторонников. Наспех сформулированный, он не удовлетворил никого.

Арианство, казалось, победило…