Пересмешник...

Николас Питерс Берхем. «Старшина купцов, принимающий мавра». 1665 г. Переведена с дерева на холст, масло, 98,5×94см. Дрезденская галерея.

Удивительное дело: в аннотации к картине сказано: «искусствоведами до сих пор не расшифрован смысл сцены, запечатлённой на этой картине» (альбом «Дрезденская галерея» изд. СЛОВО/SLOVO). А мне так кажется, что смысл здесь довольно понятен. Хотя, конечно, о сути происходящего догадываешься не сразу. Итак…

Художник постарался напустить туману. Какие-то свирепые собачонки, печальная обезьянка, павлины, немыслимой формы гигантская ваза, странные люди, непонятно чем занимающиеся, величественная архитектура и тревожное небо. Вся фишка, на мой взгляд, состоит в том, чтобы увести внимание зрителя, заставить его размышлять над тем, что на самом деле является несущественным. Это своеобразная картина-обманка. Нечто подобное практиковалось художниками. Задача картины-обманки состояла в том, чтобы зритель поверил в реальность изображённых предметов. То есть их реализм (как правило, это был натюрморт) имел поистине обескураживающий характер. Но обманка может быть по форме, а может — по содержанию. Что здесь мы и имеем.

Что делает художник? Он изображает массу деталей, призванных не прояснить ситуацию, а максимально её запутать. Два человека ярко выраженной восточной наружности (скорей всего — действительно мавры) в полной растерянности блуждают среди беззаботно развлекающейся группы лиц. Художник предлагает нам придти к выводу, что развалившийся на ковре человек — важная персона. И искусствоведы ведутся на это предположение! Но так ли это на самом деле? Ведь, если мы будем повнимательнее, то «старшина купцов» на переднем плане ничем не отличается в своей внешности от молодого человека с лютней в руках на возвышении. Ни одеждой, ни причёской, ни даже неким нахальством, читаемым на лицах обоих. Несчастного мавра явно «разводят». Скорей всего, и оба молодых человека, и эффектная женщина, иронично указывающая новоиспечённому начальнику на необычного гостя, составляют группу актёров, приглашённых истинным хозяином сего великолепного архитектурного ансамбля на какую-нибудь вечеринку (женщина, скорее всего, певица). И тут, на тебе, появляется этакое заморское чудо, не знающее, к кому обратиться. Подобный лох для весёлых бездельников — просто подарок. Наконец-то можно почувствовать себя настоящим человеком! Кстати, мавр чувствует какой-то подвох и с усилием всматривается в наглеца. Но он же не знает, как выглядит истинный хозяин. Вроде, всё сходится, но сомнения гложат. В общем, сценка потрясающая и лютнист уже не в силах сдержать смех. Ну, а зритель, понявший, в чём дело, просто хохочет.

Берхем по-своему честен с публикой. С одной стороны, он не раскрывает все карты, с другой — всячески помогает разобраться, кто есть кто. Например, хохмачей — двое, и павлинов — тоже два. Павлин — символ умения пустить пыль в глаза. Вот вам, пожалуйста… Будьте любезны… Фантастическая ваза — тоже символ: человеческого тщеславия. Тут же — румяное яблоко (символ соблазна) и лимон (символ неизбежного разочарования). Обезьянка — пожалуй, что и символ глупости и относится, по всей видимости, к чудаку-пришельцу, которого уже явно, как и обезьянку, держат на поводке. Свирепые собачонки — это достояние двух светских дам в глубине сцены. Вот уж кому не стоит попадаться на язычок! Вцепятся — не оттащишь! Ну, а истинный хозяин, судя по всему — там, наверху, в тёмной одежде, созерцает происходящее в некоей усталости от человеческого идиотизма. Ему всё давно понятно и светиться нет никакой надобности… Кстати, то, как разводят несчастного посетителя (человека явно состоятельного и гордого) должно доставлять хозяину жизни настоящее удовольствие. Когда-то и он… вот так же… не моргнув глазом…

А картину я бы назвал «Разводка». И зашифровал, да так, чтобы зритель помучился…