«Спасение Арсинои»

Тинторетто. «Спасение Арсинои». 153×251см, холст, масло. Дрезденская галерея.

На редкость загадочная картина. Здесь непонятно всё: формат, в который с трудом вписывается лодка, поведение героев и их внешний вид. Но по порядку…

Итак, спасение Арсинои. Кто она? С одной стороны, Арсиноя — героиня древнегреческого эпоса. Не самая заметная, прямо скажем, но всё же. Причём героиня, в каких-то подвигах не замеченная. Так что предположить её участие в данном эпизоде несколько затруднительно. Есть и другая Арсиноя, с гораздо более насыщенной биографией — младшая сестра Клеопатры, всячески гонимая и преследуемая своей царственной родственницей. Кстати, было за что, ибо эта Арсиноя вполне обоснованно предъявляла претензии на египетский престол и была очень опасна самим фактом своего существования. Вот её-то могли заточить в темницу и держать там до скончания века. Нечто подобное, как известно, широко практиковалось в Средневековье. Поэтому нет ничего удивительного, что в XIII веке появилась французская повесть о злоключениях Арсинои, которую, видимо, Тинторетто и имел ввиду, когда писал свою картину. Что ж, будем исходить из этого предположения.

Тинторетто — художник необычный: как для венецианской живописи второй половины XVI века, так и всего итальянского Возрождения. Его легко узнать, хотя бы по весьма своеобразной манере изображения обнажённых женских тел. Мне видится в этих картинно позирующих фигурах сильное влияние маньеризма. Некую нарочитость, искусственность своей живописи Тинторетто не скрывает и всячески демонстрирует и подчёркивает. Вот и здесь. Одна из героинь (видимо — Арсиноя) в свойственной художнику манере приобняла не то чтобы обескураженного, а прямо-таки потрясённого таким поведением рыцаря-освободителя. Не могу сказать, что я не хотел бы оказаться на его месте, но такого бы тоже не ожидал. Видать, соскучилась, несчастная. Всё-таки, пребывание в темнице — не сахар.

Но неизбежен вопрос: почему женщины обнажены? В тех источниках, что мне встретились, объяснение очень простое: им пришлось раздеться, потому что иначе они не пролезали в окошко темницы. Объяснение логичное, но не совсем понятное. Это ж не Сибирь, и пленницы явно не использовали в качестве одежды ватник или овечий тулуп. К тому же, они не освободились от цепей. Хотя здесь всё более или менее нормально. В таких оковах далеко не уплывёшь. Если, конечно, поблизости не окажется какого-нибудь плавсредства. Видимо, исключительно по гуманным соображениям тюремщики не стали прибивать цепи к стенам камеры и поплатились — узницы сбежали при первом удобном случае.

Но почему столь равнодушен к прекрасному полу молодой человек с веслом? Да и рыцарь… Он что, впервые столкнулся с обнажённой женщиной? Может, он вообще уже пожалел, что здесь очутился? А она… Смотрит на беднягу, словно это предмет обихода, нужный позарез. Служанку же вообще ничего не интересует, кроме кандальной цепи, с которой ей явно не справиться. И вряд ли кто-нибудь поможет…

Единственное объяснение происходящему я вижу в следующем: и слуга рыцаря, и служанка Арсинои — люди подневольные, а потому безучастные, равнодушные. Все эмоции достались их господам, но и те не способны на выражение простых человеческих чувств. Ну, хотя бы радости от нежданной встречи, или от обретения свободы, или от исполненного рыцарского долга. Такая вот печальная картина. Тинторетто не питает иллюзий насчёт человеческого благородства, а к рыцарству и вовсе относится скептически, если не иронически. И это ещё не самое худшее. Можно узреть и вовсе убийственную параллель. Рыцарь в своих латах едва ль не сливается с рустованной башней-темницей. Само собой напрашивается вывод: прекрасная женщина, только что покинувшая одну тюрьму, спешит-торопится оказаться в другой. Причём рыцарь к этому совершенно не готов. Но куда там…

Уж не себя ли изобразил художник в столь отчаянном положении? Мало ли…