Письма в обратную сторону 3. Министерство лжи.

Итак, мы остановились на том, что Министерство правды буксовало. Вряд ли ты читала всё то, что я писал последнее время. Поделюсь мелочью. В перестроечную пору очень уж полюбился нашей читающей публике Джордж Оруэлл. Да и теперь его упоминают частенько, подкрепляя выдержкой из романа «1984»: «Во времена всеобщей лжи говорить правду-это экстремизм».

Повис в воздухе нешуточный вопрос: «Это он про нашу страну»? Нет, конечно — роман закончен в 1949 году. Оруэлл не таил своего намерения: «Действие книги я поместил в Англию, чтобы подчеркнуть, что англоязычные нации ничем не лучше других и что тоталитаризм, если с ним не бороться, может победить повсюду». Не скрывал и другого — сюжетную канву в данном случае ему обеспечил Евгений Замятин своим романом «Мы».

К чему это я — да если бы Оруэлл всерьез собирался написать про нас, дорогих, то он не прошел бы мимо такого замечательного учреждения, как Министерство лжи. Поскольку оно работало куда активнее Министерства правды. А когда в совместном проекте оба ведомства объединялись, выходило и совсем круто.

Наверно зимой 1966 года нас группой возили на открытие очередного памятника защитникам Москвы. Композиция состояла из трех могучих бетонных противотанковых ежей — в Химках, на 23 км Ленинградского шоссе осенью 1941 года держали оборону 4 дивизии народного ополчения.

Это было правдой. А вот другой эпизод — бой 28 бойцов у разъезда Дубосеково с большим количеством подбитых танков — шел уже по линии Министерства лжи. Автором её стал известный военкор «Красной Звезды» Александр Кривицкий. Редактор газеты Ортенберг по сути дела, одобрил публикацию заметки от 16 ноября 1941 года. Это имело далеко идущие последствия — 28 «участникам» боя присвоили звание Героев Советского Союза. Прокурорская проверка, проведенная по поручению А. А.Жданова, установила факт фальсификации и допросила заинтересованных лиц. Никаких последствий это не имело.

Знаешь, ещё в советское время я купил и с интересом прочел книгу Кривицкого «Тень друга» лил ночные чтения 1941 года. И что обнаружил — Кривицкий был весьма начитанным, интересующимся военной историей журналистом. В книге много место уделено биографии Константина Батюшкова — поэта и офицера, в течение года бывшего адъютантом у знаменитого Н. Н.Раевского. О подвиге Раевского в бою у деревни Дашковка (опять родная моему сердцу Могилевщина), благодаря газетам, знала вся Россия. В. А Жуковский писал: «Раевский, слава наших дней, Хвала! Перед рядами Он первый, грудь против мечей, с отважными сынами».

Однако же сам генерал, в доверительной беседе со своим адъютантом, говорил иное: «Из меня сделали римлянина … Про меня сказали, что я под Дашковкой принес в жертву детей моих… Солдаты пятились, я ободрял их. С мною были адъютанты, ординарцы. По левую сторону всех перебило и переранило. На мне остановилась картечь. Но детей моих не было в эту минуту. Младший сын собирал в лесу ягоды (он был тогда сущий ребенок и пуля ему прострелила панталоны), вот и все тут, весь анекдот сочинен в Петербурге». То есть журналист Кривицкий, хорошо зная эту историю, спокойно сочинил и свою собственную, понимая, что в военное время любой материал, утверждающий героизм кровь из носа нужен читающим газету военным и штатским. Министерство лжи существовало и в те далекие времена. И, в тесном контакте с Министерством правды, выдавало весьма эффектные материалы.

Любопытно и вот ещё что — случившееся в суровое военное время, можно было дезавуировать по окончании войны; но, очевидно, обратного хода информация Министерства лжи иметь не могла по определению.

На границах деятельности обоих Министерств происходили порой удивительные вещи. К. М.Симонов в «Известиях» 19 июля 1941 года опубликовал статью об упорных боях на Буйничском поле под Могилевом (снова о своих родных местах — сам удивляюсь), Называлась цифра в тридцать подбитых танков. Это было преувеличение — на самом деле их подбило всего 18, но это был реальный военный эпизод. То есть по линии Министерства правды. Симонов, также как и Кривицкий хорошо понимал, что «…в дни самых тяжелых неудач мы … должны были через газету рассказывать народу о том, что происходило на фронте, искали и во множестве находили тех, рассказ о которых вселял веру в победу». Участников этого боя позже, в августе 1941 года наградили орденами Красного Знамени — высокой и почетной наградой советских времен. Но вот с признанием их подвига вышла заминка — и широкие публикации по теме, и мемориал «Буйничское после» состоялись только 5 мая 1995 года. Как-то эта правда плохо вписывалась в концепцию общего превосходства врага, обладавшего огромным преимуществом в личном составе и технике… Выходило, что при масштабном отступлении всей массы советских войск, находились отдельные командиры, к тому же из числа офицеров той еще, царской армии, которые умели организовать оборону вверенных им участков. Не вписывалось это в генеральную линию пропаганды. Даже не знаю, как потом пропустили материалы об обороне Брестской крепости…