Всё остаётся в полной силе

Часть 1. Вприглядку с историей.

У событий, потрясших Россию без малого сотню лет назад, не предвидится срока давности. Интенсивность их осмысливания с последующим обсуждением будет только возрастать — в соответствии с количеством точек зрения. Это нормально.

Но ведь эти же события и ситуации получили свою оценку в момент их свершения, причем писали о них люди значительные, авторитетные, владевшие вниманием читающей публики. Именно поэтому их наблюдения, выводы, обращения и, если угодно, пророчества, особенно интересны нынче: мы имеем возможность прочесть их «вприглядку с историей», то есть с высоты прошедшей сотни лет. И сделать свои выводы, сравнить их с сегодняшним днем.

Теперь немного из истории партийной печати. Под партией подразумевается РСДРП.

У газеты «Новая жизнь» довольно пестрая история издания. 9 ноября 1905 года (все даты по новому стилю) она вышла в качестве первой легальной большевистской газеты под редакторством поэта Николая Минского (Виленкина). Чес тно говоря, для такой миссии фигура Минского представляется мне малоподходящей. Выходец из бедной еврейской семьи местечка Глубокое (теперь это районный центр; был я в нём проездом пару раз), сумевший поступить в минскую мужскую гимназию (платное и отнюдь не дешевое заведение) и закончить её. Потом был юридический факультет Петербургского университета, работа присяжным поверенным, приличная адвокатская практика. Мало того, он был членом Петербургского религиозно — философского общества, где общался с З. Гиппиус, Д. Мережковским, В. Розановым. Нет сведений о его членстве в РСДРП, однако редактировать центральную партийную газету в столичном Петербурге ему доверили. А вот кандидатура издательницы М. Ф.Андреевой, члена партии с 1904 г., никаких сомнений у меня не вызывает.

Но о Марии Федоровне здесь больше ни слова — образ этой удивительно красивой и абсолютно авантюрной дамы по плечу лишь опытному прозаику. А то и драматургу.

Вернемся в первую «Новую жизнь» — всего удалось выпустить 28 номеров газеты; 15 из них были конфискованы. В 17 номерах содержались статьи или очерки В. Ленина. Не отсиживались в тени и Л. Троцкий, В. Базаров, А. Богданов, А. Луначарский. Скромнее выглядел М. Горький, но его материальный вклад в издание был достаточно весом. 15 декабря 1905 г. газета была закрыта. Н. Минский под угрозой ареста покинул Питер и отбыл в Париж, где, с некоторыми перерывами, благополучно прожил до 1937 г., словом — до конца жизни.

Вторая попытка издания «Новой жизни» состоялась 1 мая 1917 года. На этот раз газета отражала взгляды группы меньшевиков — интернационалистов и писателей Петрограда. То есть людей не чужих той же РСДРП.

Издателем выступал А. Серебров (Тихонов), редакторствовал сам М. Горький. Выходила газета в обеих столицах. О Сереброве — Горький сотрудничал с ним в течение 1915−17г.г., издавая журнал «Летопись». После закрытия «Новой жизни» большевиками в июле 1918 г Серебров продолжал заниматься издательской деятельностью, в частности заведовал «Всемирной литературой», редактировал ряд солидных журналов. До своей кончины в 1956 г. написал интересные воспоминания о встречах с Л. Толстым, А. Чеховым. Мне понравился его рассказ о поездке А. Чехова на уральские предприятия С. Морозова — Антон Павлович выглядит несколько непривычным. В сравнении с воспоминаниями других современников.

В «Новой жизни» М. Горький и напечатал свои «Несвоевременные мысли и рассуждения о культуре и революции». Простительный парадокс для писателя и журналиста такого уровня — мысль не может быть несвоевременной. Для современников же они были и вообще злободневными. Не новости — от новостей в революционных обстоятельствах и так голова шла кругом — а именно мысли М. Горького. Почему? Прислушаемся к А. Луначарскому:

«Горький постепенно становился интеллигентом и занимал в рядах интеллигенции все более высокое место. Роман с интеллигенцией у Горького гораздо длительнее, чем роман с босяками», — писал А. В.Луначарский, друживший с Горьким. По сути дела в 1917 году М. Горький был главным выразителем дум и чаяний интеллигенции — ни Л. Толстого, ни А. Чехова к тому времени уже не было, хотя нам с вами узнать точку их зрения на события 1917 года было бы очень и очень интересно. Кроме того, у М. Горького для этой цели была и своя трибуна — роль печатного слова в те времена была огромной.

Вернемся к «Мыслям». Уже вступительной статье четко выражено отношение к предыдущей власти:

«Нам негде и не на чем было развить в себе чувство личной ответственности за несчастия страны, за ее постыдную жизнь, мы отравлены трупным ядом издохшего монархизма».

Ниже увязка:

«Правда суровой действительности не позволяет утешать, и нужно сказать со всей откровенностью: монархическая власть в своем стремлении духовно обезглавить Русь добилась почти полного успеха…

Люди, так хвастливо и противно кричавшие о том, что Русь поднялась «освободить Европу от оков ложной цивилизации духом истинной культуры», эти, вероятно, искренние и тем более несчастные люди быстро и сконфуженно замкнули слишком красноречивые уста. «Дух истинной культуры» оказался смрадом всяческого невежества, отвратительного эгоизма, гнилой лени и беззаботности».

Подведена черта — у М. Горького не просматривается и толики сомнения в необходимости расставания с монархическим прошлым страны. Далее по всему тексту «Мыслей» он будет неоднократно возвращаться к этому моменту, подкрепляя его выразительными эпизодами событий 1905 года и, не стесняя себя, дает резкие оценки многим государственным мужам, в том числе и Столыпину.

С особыми эмоциями М. Горький пишет о военном положении страны и сущности продолжающейся войны:

«На войне необходимо больше всего убивать людей — такова циническая логика войны… Несколько десятков миллионов людей, здоровых и наиболее трудоспособных, оторваны от великого дела жизни — от развития производительных сил земли — и посланы убивать друг друга…

Этому отвратительному самоистреблению нет оправдания».