Граф Суворов, прибыл в Москву в Августе и явился к Князю Волконскому. узнав, что его присутствие не нужно в Москве, он отправился во внутренность России и виделся с Графом Паниным, который по повелению Императрицы дал ему полную власть, и предписал начальникам войске к Губернаторам исполнять, все его приказания. Суворов поехал в тот же день под прикрытием 50 человек чрез Арзамас, Пензу и Саратов, где он собрал нужные сведения. Вскоре получил он Всемилостивейший рескрипт от Императрицы, писанный собственною рукою, в знак благоволения Ее за оказанную им ревность, и деятельность.

Он встречал по Пензенской дороге разные небольшие корпусы, набранные дворянами, а часто партии Пугачева, которые на него не нападали; он сам по причине малого числа людей, при нем находившихся, избегал сражения. Пугачев часто был разбиваем, но всегда вновь исправлялся. Он взял несколько сот человек и забрал всех обозных лошадей, незадолго перед Суворовым, и пошел к Царицыну. Суворов принужден был посадить на суда провожавших его людей, а сам поехал туда же по берегу Волги на нескольких лошадях, которых мог найти.

У Пугачева было около 8000 человек, а именно: 1000 человек регулярной пехоты, которых он набрал, и при них 12 пушек, 4 полка Донских козаков и 300 Уральских, которые остались ему верными от 500 бывших у него с самого начала; прочие были по большей части худо вооруженные крестьяне.

Проходя чрез Дмитриевск, Донские козаки ушли от него по неудовольствию, происшедшему от излишней слабости Пугачева к Уральским козакам. Старшина Волжских козаков угощал весьма великолепно Пугачева; когда все были пьяны, Уральские козаки нашли несколько спрятанных пушек; чтобы взять их себе без помешательства, они, с позволения Пугачева, умертвили бедного хозяина, самым бесчеловечным образом. Спустя несколько времени, подозрение смертоубийства пало на одного Полковника Донских Козаков, и он был уже приговорен к смерти; по нему несколько раз выстрелили, однако ж он спасся благополучно, и в ту же ночь все 4 Донские полка ушли от Пугачева.

Пугачев, которого Суворов называл всегда разбойником, был весьма мстителен и жесток; его Уральские козаки делали именем его такие злодейства, которые ужасно б было пересказывать, и за которые он их не только не наказывал, но даже не старался удерживать их.
Граф повстречал под Царицыным Полковника Михельсона, который разбил Пугачева; пехота, которая никогда не была к нему привержена, и крестьяне сдались, прочие разбежались; при нем осталось только 300 козаков и несколько необразованных крестьян. В таком положении он пошел вниз по Волге до Краснояру, где, переправясь через реку, частию на лодках, а частию вплавь, пошел в Уральскую степь, простирающуюся почти на 500 верст.

Суворов решился следовать за ним, чтобы поймать его самому. Так как Михельсон взял очень много лошадей у Пугачева, то на них посадили 300 человек пехоты; сверх того Граф взял 2 эскадрона регулярной конницы, 200 козаков и 2 пушки. Он переправился в Царицын через Волгу, пошел вверх по берегу до большого села Михайловки, находящегося против Дмитриевска, и в наказание за вероломство жителей он взял у них 50 пар быков под предлогом, что они нужны под обоз; намерение же его в самом деле было то, чтобы употребить их для пищи в степи, где, невозможно было ничего найти. Во всей окрестности нашли только провианту для его команды на пять дней. На другой день вошли они в сию ужасную степь, где не было ни жилища, ни дороги и где должно было, как на море, направлять свой путь — днем по солнцу, а ночью по звездам. Они много претерпевали от жару в сей песчаной земле, где не было ни одного дерева, — для сего и шли по большей части ночью; пищи употребляли очень мало, не зная, на сколько дней оставлять хлеба и муки. Варили, обыкновенно похлебку; но часть мяса изрезывали в мелкие куски и, поджаривая на сковороде, употребляли вместо хлеба, дабы сберечь его на весь поход.

Путь свой продолжали они через маленькую речку Ерслан, где росло несколько кустарнику, а потом через пять Сечских озер. На дороге сошелся Суворов с Майором Графом Меллиным, у которого было несколько сот человек, с Донским Полковником Иловайским, имевшим при себе свой полк, и с Старшиною Уральских козаков Мартемьяновым, кои пребыли верными. Сии войска выступили из Царицына прежде Графа Суворова; им попались многие толпы крестьян, приверженных к Пугачеву; их уговорили и без пролития крови отослали на прежние жилища.

Суворов пришел к двум рекам, называемым Узенами, которые впадают в стоячие воды. В этом месте, находящемся почти на средине степи, растет очень много лесу; но словам крестьян, возвращавшихся домой, Пугачев здесь скрывался. Знали, что у него не более 300 человек; корпус Суворова состоял из 1000 человек и имел при себе довольно пушек. Граф разделил сей корпус на несколько партий, дабы тем удобнее поймать Пугачева и пресечь ему способы к бегству. Наши зашли уже в лес для поисков; но пустынники, рассеянные в сих местах и живущие рыбною ловлею, и объявили, что он прибыл сюда поутру, и что собственные его люди связали его и повезли в Уральск.

Пугачев хотел подговорить своих Уральских козаков бежать с ним к Аральскому озеру, лежащему за Каспийским морем, и пристать там к Каракалпакам, составляющим орду из кочующих Киргизцов, называя это место своею родиною. Часть Уральских козаков противилась сему намерению; но, притворясь, будто хотят видеть своих жен и детей и взять их с собою, уговорили Пугачева идти к Уральску; приближение войск и страх угрожающей им опасности побудили их, связавши Пугачева, представить его в Уральске. Те, которые не согласились на сие, рассеялись пустынникам.

Граф собрал немедленно отряды, разосланные за Пугачевым, и пошел к Уральску. Ночью сбились они с дороги и нашли на огни, раскладенные Киргизцами: сей необузданной народ делал тогда набеги по сю сторону Уральской степи. Чуждые всякого страха, они вступили в бой, несмотря на превосходство числа; много Русских было ранено, и между ними Адъютант Графа Суворова Максимович, и несколько человек убито. Киргизцы потеряли 20 человек.

Суворов взял с собою тех, которые могли скорее за ним следовать, и через несколько дней прибыл в Уральск; тамошний Комендант, Полковнике Симонов; мужественно защищавшийся еще при самом начале возмущения в шанцах с одним баталионом и 4 пушками, содержал уже Пугачева под стражею, и сдал его по приезде Графу Суворову.

Хотя ни род, ни характер Пугачева не способны были к истинному возвышению, но беспокойство, причиненное им Правительству, придает некоторый интерес началу поприща возмущений его и обманов.
Он родился в одной деревне, во 100 верстах от Черкаска. Когда он был еще молод, то, находясь в сем городе, помог напоить лошадей одной женщине, которая поблагодарила его и предсказала, что он будет некогда Императором. С тех пор мысль о столь славной участи никогда его не оставляла. Если б заметили все такие пустые предсказания, то увидели б, что он всегда производили свое действие более или менее: ум здравый вспоминает об них иногда, ум слабый беспрестанно ими занят — и скоро совершенно расстраивается.

Пугачев сперва промышлял кражею лошадей: такой род жизни не представлял ему никакого средства к достижению трона — он избрал военную жизнь, надеясь, что она удобнее для его намерения. Он служил при начале Турецкой воины между козаками, и, отличившись своим мужеством, скоро был произведен Хорунжим; но не в силах будучи преодолеть первой своей склонности, он ушел из полку в Черкаск. Там его поймали в воровстве, и, представив в город, отдали под стражу, которую он обманул и, ушедши, жил несколько времени на берегах Волги, оттуда перешел он к Узенским пустынникам, и наконец отправился в Уральск.

Недалеко от сего города в степи повстречались с ним несколько козаков, ездивших на охоту, и спрашивали у него, кто он? Он отвечал им: Подойдите и узнайте меня. Потом показал им на груди красное пятно (которое он называл короною) и сказал им, что он Император Петр III. Они поверили ему и отвели его к себе. Он пробыл у них несколько времени и помогал им в полевых работах. Те, которые прежде его увидели, очень часто приходили к нему, и наконец у него составилась столь сильная партия, что 500 человек провозгласили его Императором. Мы видели, что у него было 8000; однажды он собрал до 20000, но, попавшись в руки Суворова, он должен был потерять навсегда надежду продолжать свои обманы.

Суворов приказал его посадить в нарочно сделанную для него железную клетку; и на третий день его повезли под прикрытием двух егерских, одной гренадерской роты, 2 пушек и 200 Донских и Уральских козаков. Сам Суворов находился при его препровождении; прочим войскам дал он предписание идти на Самарскую линию, которая была населена и где можно было найти провианту и фуражу.

Уральский Комендант дал провианту только на два дни; и хотя Суворов пошел по кратчайшей дороге, однако ж должно было проходить чрез незаселенные страны; по сему взял он несколько скота и продовольствовал команду вышеупомянутым образом.

Соверша около третьей части своего пути почти во 140 верстах от Самары, близь Волги, пришел он к реке Иргису, в прекрасную деревню Мосты называемую таким образом от моста, которой должно было переходить через реку недалеко от нее. Незадолго перед сим Киргизцы разграбили ее и увели с собою почти всех крестьян, так что изо 100 душ едва 10 спаслись бегством. Здесь остановилась команда: в это время случился пожар недалеко от того дома, где содержался Пугачев со своим 12-ти-летним сыном. Надобно было весьма прилежно смотреть за ним, и Суворов сам от него не отходил.

Здесь Пугачева высадили из клетки и привязали к телеге, также как и его сына, который был так жив, что его никак нельзя было спустить с глаз; ночью зажигали факелы. Однажды Мартемианов, поссорившись с Пугачевым, нашел у него 4 империала, зашитые в платье; у него спросили, не обобрали ли его козаки, связавшие его? но он уверял, что никогда не имел при себе много денег, и что когда получал добычу, то всегда раздавал своим товарищам.

Из Мостов отправились в Коснорье против Самары, в 400 верстах от Уральска; там переправясь ночью в непогоду через Волгу, пришли в Симбирск, куда скоро припыл и Граф Панин. Тогда Суворов сдал Пугачева Панину, который отправил его в Москву, где он получил достойное наказание.

По отъезде Графа Панина Суворов остался в Симбирске и принял начальство над войсками, которые простирались числом до 80,000, и были расположены на зимних квартирах по Волге, в Оренбурге, в Пензенской и Казанской Губерниях до самой Москвы. В том же году летом Суворов был в Москве при праздновании мира и получил от Императрицы осыпанную бриллиантами золотую шпагу.

Источники

  • Изображения для анонса материала на главной странице и для лида: wikipedia.org
  • И.Ф. Антинг «Победы графа Александра Васильевича Суворова-Рымникского»

Сборник: Быт и культура Древней Руси

Традиции, существовавшие в древнерусском государстве, и после крещения сохранили следы языческих верований.

Рекомендовано вам

Лучшие материалы