В конце XVIII века Польша серьёзно ослабла: её сильные соседи — Пруссия, Австро-Венгрия и Россия — норовили каждый раз захватить себе польские территории. Надо сказать, что делать это получалось с завидным постоянством: после второго раздела Польши её земли существенно сократились, а к другим государствам отошли некоторые исконно польские районы. Нет ничего удивительного в том, что в 1794 году под предводительством Тадеуша Костюшко вспыхнуло польское восстание, целью которого было освобождение занятых территорий и отстаивание полной независимости страны.
Очевидно, что планы Костюшко шли вразрез с планами, которые назревали в Петербурге — там лишаться влияния в восточной Европе были не намерены. Когда стало понятно, что сил русского гарнизона в Варшаве недостаточно для того, чтобы противостоять восставшим, в польскую столицу направили армию под командованием Суворова.
Военачальник сделал марш-бросок из крепости Очаков и уже осенью 1794 года подходил к Варшаве. Между тем в печати появились сообщения о том, что восставшие поляки устроили расправу над русскими. В частности, писатель Александр Бестужев отмечал: «Тысячи русских были вырезаны тогда, сонные и безоружные, в домах, которые они полагали дружескими. Заговор веден был с чрезвычайною скрытностию».
Командование требовало от Суворова спешить, поскольку при дворе считали, что восстание в Польше инициировано французскими революционерами и может разрастись до невиданного масштаба. «Известный вам, конечно, бунтовщик Костюшко, взбунтовавший Польшу, в отношениях своих ко извергам Франциею управляющим и к нам из верных рук доставленных, являет злейшее намерение повсюду разсевать бунт во зло России», — писала в то время Суворову императрица Екатерина II.
В начале ноября Суворов решился на штурм укрепленного предместья Варшавы — района, который носит название Прага. «Неприятель в этот день не ожидал нападения. Ветер, дувший от Праги навстречу 1-й и 2-й колоннам, относил шум приготовлений; кроме того, общее утомление поляков и упадок духа у руководителей способствовали тому, что наступление русских было замечено слишком поздно. Передовые посты поляков, стоявшие сзади волчьих ям, бежали как только приблизился атакующий», — рассказывает об этих событиях русский историк конца XIX века Николай Орлов.
По оценкам историков, в сражении со стороны Суворова участвовало примерно 25 тысяч солдат, которых поддерживала почти сотня орудий. При этом перед штурмом солдатам передали слова военачальника: «Дома не забегать, просящих пощады — щадить, безоружных не убивать, с бабами не воевать, малолетков не трогать».
По воспоминаниям участников тех событий, поляки сражались яростно, отстаивая свою столицу. «Мало сказать, что дрались с ожесточением, нет — дрались с остервенением и без всякой пощады… В жизни моей я был два раза в аду — на штурме Измаила и на штурме Праги… Страшно вспомнить!» — пишет генерал фон Клуген, воевавший на стороне русских.
Пользуясь советом Суворова, русские войска шли в штыковую атаку — под таким натиском поляки вынуждены были отступить. Впрочем, к другому поручению военачальника, судя по всему, отнеслись не так серьёзно. «В нас стреляли из окон домов и с крыш, и наши солдаты, врываясь в дома, умерщвляли всех, кто им ни попадался… Ожесточение и жажда мести дошли до высочайшей степени. Офицеры были уже не в силах прекратить кровопролитие», — вспоминает тот же фон Клуген.
Генералу вторит и другой участник тех событий, Лев Эльгенгардт: «До самой Вислы на всяком шагу видны были всякого звания умерщвлённые, а на берегу оной навалены были груды тел убитых и умирающих: воинов, жителей, монахов, женщин, ребят». На основе этих событий зарубежная пресса создала миф о кровожадном «полудемоне» Суворове, который устроил резню в Варшаве.
Тем не менее, по мнению русского историка XIX века Николая Костамарова, Суворов пытался остановить насилие над мирным населением: «Если происходили варварства над жителями, почему-то не успевшими вырваться из Праги, то, вероятно, в небольшом количестве, тем более, что по сказаниям самих поляков, как только русские овладели Прагой, Суворов послал офицеров оповестить жителей, какие остались в Праге, чтобы они скорее выходили с правой стороны Праги и бежали в русский лагерь, где они могут быть безопасны».
Как бы то ни было, во время кровопролитного сражения, очевидно, пострадало немало мирных людей. Сам Суворов рапортовал о том, что в бою погибло более 10 тысяч поляков, в некоторых польских источниках есть информация о том, что, помимо военных, жертвами сражения стали 12 тысяч безоружных горожан.
«Суворов, вступая в Варшаву, взял с собою лишь те полки, которые не занимали этой столицы… в эпоху вероломного побоища русских. Полки, наиболее тогда потерпевшие, были оставлены в Праге, дабы не дать им случая удовлетворить свое мщение. Этот поступок, о котором многие не знают, достаточно говорит в пользу человеколюбия Суворова», — писал известный поэт-партизан Денис Давыдов.
Уже в следующем году после штурма Варшавы польский король Станислав Понятовский потерял корону, а Польша вынуждена была пережить третий раздел, после которого она фактически перестала существовать как независимое государство.