В 1942 году меня, 14-летнего мальчишку, сына «врага народа», угнали на работы в Германию. В это время мы жили на Украине под Полтавой. Моя мать работала уборщицей в больнице. Когда больницу закрыли, и средств к существованию не стало, мы с ней начали гнать самогонку. С полей я таскал сахарную свеклу, которую колхозники не успели вывезти. Тем и выживали…
Чтобы гнать самогон, нужны были дровишки. И вот однажды, гуляя по лесу, я обнаружил листовки, которые наши войска разбрасывали с самолетов для распропагандирования среди немецких солдат. Я их и прихватил вместе с дровами. Принес домой, разложил на полу, чтобы просохли, а тут к нам за самогоном нагрянули полицаи. Без долгих разбирательств меня погнали сначала в полицию, а потом на принудительные работы в Германию. (Даже несколькими бутылками самогонки мать не смогла меня откупить).
На пересылке в Бресте мне удалось бежать и вернуться домой. Но разве в селе спрячешься?! Полицаи быстро меня вычислили и пообещали сжечь хату и угнать родных в концлагерь, если не смирюсь, — пришлось согласиться. Так я оказался в Германии. Что я там делал? Разгружал вагоны, рыл траншеи. Работа страшная, тяжелая. Я был хилым, быстро заработал две грыжи, гастрит и эмфизему легких. Мне казалось, что вот-вот я отдам концы, но тут произошла счастливая случайность: в лагерь пришла разнарядка на сельскохозяйственный работы. Так я попал в батраки к бауэру Антону Старцу.
Фото telegraf.ru
В Девангене я проработал до марта 1945 года. Когда в село вошли союзники, я выскочил на улицу, стал обращаться к ним по-немецки, но никто меня не понимал. И все же среди солдат нашелся один, кто спросил меня: «Что ты хочешь?» Я рассказал ему, что накануне видел, как неподалеку от этого места немцы готовили засаду. Обозначив объект на карте, колонна союзников обошла его. Сержант Юджин Мелли (тот, кто неплохо изъяснялся по-немецки) расспросил меня, кто я и откуда, а потом предложил место в армии США. Вот так, буквально за полтора часа, из обычного батрака я превратился в джи-ай (прозвище солдат американской армии).
На следующий день я уже был в бою. Вместе с 4-й пехотной дивизией армии США я форсировал Дунай, брал Аугсбург. В 1945 году я сказал своим американским сослуживцам, что хочу домой. Мне выдали документы, ящик с продуктами, подарили трофейный эсэсовский «Мерседес». Так, объезжая Мюнхен, я рванул на восток.
В Австрии на реке Энс американская 4-я пехотная дивизия встретилась с частями советской 5-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Союзники представили меня генерал-майору Павлу Ивановичу Афонину, который направил меня, как знающего иностранные языки, в состав СМЕРШ, в 16-й гвардейский полк.
Осенью 1945 года меня отпустили домой. Накануне отъезда капитан Шварев посоветовал мне никому не рассказывать о службе у американцев — иначе ждет меня Колыма.
Фото soyuzveteranov.ru
Домой я, конечно, приехал без предупреждения. Наша хата была практически разбита — миной ей снесло крышу. Зашел в дом и говорю: «Тетя, можно у вас переночевать?» А мама в ответ: «А я тебя завтра ждала, сон видела». И потеряла сознание…
Фото для анонса материала на главной странице: gazetazp.ru
Фото для лида: forumdaily.com