К войне, с точки зрения управления, страна подошла следующим образом. Высшим органом управления был Президиум Верховного Совета СССР, председателем которого в тот период был Михаил Иванович Калинин. Верховный Совет обладал не только законодательной, но и частично исполнительной и контролирующей властью. Центром принятия решений было Политбюро. Далее, как и во всяком государстве, существовало правительство — Совет народных комиссаров. В мае 1941 года его возглавлял Сталин, который в это же время являлся секретарем Центрального комитета ВКП (б). Совет народных комиссаров выполнял распорядительные функции, которые ему в основном вменялись решениями Политбюро.

Таким образом, в первый период войны начался процесс концентрации властных полномочий в одних руках, а закончился он сосредоточением всех властных функций в руках Сталина. Иосиф Виссарионович стал наркомом обороны, возглавил Государственный комитет обороны, не сразу, но тем не менее стал руководителем Ставки верховного главнокомандования, то есть главнокомандующим. Единственный высший пост, который Сталин не занимал, — это пост председателя Президиума Верховного Совета.

Стоит отметить, что процесс оформления такой властной пирамиды занял определенное время. Происходило это не по заранее намеченному плану, а достаточно хаотически. Именно это и вынесло на передний план совершенно другую в этом контексте проблему — проблему готовности/неготовности Советского Союза к войне.

С организационной и политической точек зрения СССР к войне оказался не готов. Согласно сохранившимся документам, первое, что начало делать советское правительство, — это собирать совещания.

23 июня была создана Ставка верховного главнокомандования во главе с Тимошенко. Прошло несколько дней, в ходе которых выяснилось, что данная структура неэффективна — была создана новая Ставка во главе со Сталиным. То есть, другими словами, многие решения в высших органах управления не были подготовлены.

28 июня пал Минск. По воспоминаниям разных людей, состоялся очень тяжелый разговор «ближнего круга» во главе со Сталиным в Генеральном штабе с Жуковым и Тимошенко. Все прекрасно понимали, что нет связи с войсками, Минск захвачен, путь на Москву открыт. Что делать дальше? Генеральный штаб не давал никакой информации о том, что происходит. Именно тогда Сталин произнес известную и не очень приличную фразу: «Ленин оставил нам великое государство, а мы его…». Он уехал на «ближнюю дачу», заперся там на двое суток. 30-го числа к нему отправились члены Политбюро… Так, 30 июня родилось постановление о создании ГКО, органа, который не дублировал, а скорее по-иному конструировал для членов аппарата управления и для населения всю конструкцию власти.

ц1.jpg
Маршал Ворошилов и Калинин на трибуне во время парада. (waralbum.ru)

Советскую систему мы привыкли характеризовать как жесткую, административно-командную; людей, которые работают в этой системе, — винтиками, не способными принимать самостоятельные решения. В условиях организационной неразберихи, отсутствия инструкций и нормативных документов (стоит отметить, что никаких нормативных документов, кроме коротких постановлений, регламентирующих деятельность ГКО или Ставки), определяющих взаимоотношения органов управления, создано не было. И в этом смысле люди «ближнего» и «дальнего» окружения во многом решали поставленные перед ними задачи в инициативном порядке. То есть определить их как винтики, которые вращались по резьбе, нарезанной на них репрессивной машиной, никоим образом нельзя.

Выстоять в 1941 году в значительной степени удалось и потому, что вертикаль управления была очень жесткой. Люди делали свое дело с полным осознанием того, в каком положении оказались они, страна, что, невзирая на отсутствие инструкций и ясных планов, нужно каждому быть на своем месте.

Был ли страх у этих людей? Безусловно. Это, кстати говоря, одна из причин масштабов московской паники 16 октября, когда накануне было получено жесткое указание начать немедленную эвакуацию, бросать все, в том числе и секретные документы (секретари ЦК, например, позволяли себе это делать), и уезжать из Москвы.

Но при этом нужно понимать, в какой ситуации все это происходило. Установить жесткий, повседневный или сиюминутный контроль в тех условиях было невозможно. Высокопоставленный военный, начальник тыла Красной армии, генерал Хрулев вспоминал: «Не надо преувеличивать всевидящие и всепроникающие возможности товарища Сталина. Он очень часто отдавал указания, выполнение которых отследить не мог, и которые по этой причине часто не исполнялись». Так что бывало по-разному.

Что касается интенсивности работы руководящих органов, то во время войны мало что изменилось. Сталин, как известно, был трудоголиком. Он и до войны, и во время, и после работал очень много. Его «ближний» (да и «дальний») круг перешел на тот режим работы, который был удобен ему. Многочасовые заседания нашли свое отражение в дневниках дежурных секретарей, где можно по минутам проследить, кто, когда и сколько времени провел в кабинете вождя, совещаясь по тем или иным вопросам.

Если посмотреть на плановость, график работы, формирование повестки дня, то в первый период войны вопросы, конечно же, сыпались один за другим. Но тем не менее плановость была. ГКО, помимо всего прочего, рассматривало вопросы исполнения наметок по мобилизации, строительству заводов, вооружению.

ц2.jpg
Митинг школьников Молотовска после выступления Сталина. (waralbum.ru)

Что касается нагрузки, то здесь нужно понимать, что психологически, персоналистически Сталин не был тем человеком, который избыточно доверял кому бы то ни было, даже своему ближайшему окружению. Его близкими помощниками были Молотов, Каганович, Калинин. Известно, например, что практически вся переписка с союзниками — с Черчиллем и Рузвельтом — была осуществлена Сталиным и Молотовым, этими двумя людьми, тандемом. То есть какие-то сферы компетенций, в рамках которых Иосиф Виссарионович доверял решение тех или иных задач своим ближайшим сотрудникам, были. Но, конечно же, как только вопросы выходили на политический уровень, Сталин не доверял никому. Он, отодвигая всех, выходил на первый план, доверяя только самому себе.

Источники

  • Фото анонса: salik.biz
  • Фото лида: www.advance.hr

Сборник: Антониу Салазар

Премьер-министру Португалии удалось победить экономический кризис в стране. Режим Антониу ди Салазара обычно относят к фашистским. Идеология «Нового государства» включала элементы национализма.

Рекомендовано вам

Лучшие материалы