Как-то прогуливаясь вечером в саду за стеной завода, я наткнулся в кустах на группу рабочих, расположившихся на лужайке и о чем-то совещавшихся, и среди них заметил предполагаемого студента. Я подсел к ним и был весьма разочарован, узнав, что у них дело идет об устройстве ссудо-сберегательной кассы… Еще более я был удивлен, что ничего конспиративного здесь не было и что кассу намерены были устроить при конторе завода.
… Ссудо-сберегательная касса меня не прельщала, но я ничего не имел против нее и присоединился к кружку рабочих. … В правление были избраны Лущенко, Рыбицкий и я. Лущенко был казначеем, я — счетоводом, а Рыбицкий агитировал. Нам же было поручено добыть для образца какой-нибудь устав и хлопотать о его утверждении.
… Е. О. Заславский, вступив в нашу ссудо-сберегательную кассу и записав членом свою жену, которой рабочие устроили овацию как первой женщине, вступившей в рабочую кассу, стал еженедельно по воскресеньям приходить вместе с нею к нам ка сходки. Он просто и естественно, не вызывая к себе внимания и не поднимая никаких новых вопросов, вошел в знакомую и близкую ему среду рабочих и вместе с ними пошел дальнейшим естественным путем.
На сходках и по внешнему виду, и по поведению он ничем не от-личался от других. Никогда не произносил речей, у него не было ораторских способностей и поползновений. Обыкновенно он вел простую беседу; начинал разговор с ближайшим соседом каким-либо житейским вопросом или просто знакомился с ним. К этому разговору прислушивались другие, вмешивались, бросали свои замечания, приводили случаи и примеры из своей личной и фабричной жизни; тема сама собою ширилась, переходила незаметно к общим вопросам.
… Не знаю, способствовали ли эти беседы усвоению социалистических идей… Но во всяком случае эти беседы выясняли общее положение рабочего, сплачивали участников общностью интересов, будили мысль и сознание.
… Месяца через три, когда число участников возросло и образовалось несколько групп, Е. О. Заславский сообщил об образовании в Ростове-на-Дону такой же организации, предложив нам присоединиться к ней и образовать «Южно-Российский Союз Рабочих». После этого был выработан устав.
… Как шло дело в Ростове, у меня никаких сведений нет. В Одессе же образовалось 6 или 7 групп: группа прежних учеников Е. О. Заславского на заводе Беллино-Фендериха, на Пересыпи, группа нашего завода, две городские группы (группы наборщиков и группы позолотчиков), одна или две группы железнодорожных мастерских, особенно многолюдные и деятельные под руководством Рыбицкого и Кравченко, и группа рабочих на Слободке-Романовке. Число членов трудно поддавалось учету. В каждой группе было 5—6 преданных делу рабочих, принимавших деятельное участие в делах Союза, посещавших все собрания и сходки, читавших и распространявших «литературу» и находившихся в постоянном взаимном общении. Таких в Союзе было, вероятно, 50—60 человек, составлявших устойчивое ядро Союза, около которого было во всяком случае не менее 150—200 человек, которые считались членами Союза, но манкировали взносами и посещениями сходок, хотя и пользовались «литературой» и разделяли наши убеждения.
… Классовое сознание пробуждалось, но было довольно смутно и неопределенно. Фабричный режим был тогда более патриархален, личный элемент играл большую роль и затемнел остроту экономических противоречий. Большинство рабочих прошло через ремесленную мастерскую, в которой нажим хозяйчика был ощутительнее и тяжелее, чем на заводах, и этот нажим всецело приписывался личным качествам хозяев и мастеров. На заводах, за исключением немногих англичан и французов, главные мастера тоже прошли через мелкое Ремесло и переносили на завод доморощенные навыки, заимствованные от мелких хозяйчиков; поэтому и конфликты, если случались на заводах, имели большей частью частный, личный характер, а не общий и разрешались доморощенными способами вывоза мастера на «тачке» или закулисной потасовкой. Кроме того, рабочий класс еще дифференцировался достаточно и был тесно и родственно связан с мелким мещанством, и узы мелкобуржуазных идеалов и мещанского быта были в нем еще крепки. И если тем не менее они шли в Союз, то этом было много товарищеского чувства, смутного протеста и, быть бескорыстного порыва к добру и правде человеческих отношений.
…Приведу один интересный случай из деятельности Союза. Наш завод имел большие срочные заказы, почему введена была сверхурочная 2-часовая работа,
… Летучая пропаганда в трактирах с раздачей листков и книжек, практиковавшаяся Рыбицким, повела к провалу союза. В октябре он встретил в трактире Толстоносова, слесаря или помощника машиниста на железной дороге, познакомился с ним и дал ему какую-то брошюру, тот отправился с ней в жандармское управление, а так как у него не имелось достаточных сведений, то его инструктировали поближе познакомиться с участниками Союза и достать книг при уличающих обстоятельствах. Толстоносов действительно познакомился с нашими товарищами из железнодорожной группы и устроил засаду.
… Суд Особого присутствия Правительствующего сената, где в то время разбирались все дела по государственным преступлениям, после довольно непродолжительного совещания приговорил: Е. О. Заславского — к каторге на 10 лет; Я. Рыбицкого и Ф. И. Кравченко — на 5 лет каторги; С. С. Наумова, П. М. Силенко, М. Я. Ляховича, В. Я. Мрлчковского и М. П. Сквери — на поселение с лишением всех прав; С. Д. Лущенко, М. Р. Короленко и М. Ф. Кур ганского — в арестантские роты: первого — на 2 года, а последних — на 1 год; Г. Н. Тараненко, Н. Б. Наддачина, Ф. Д. Соколова и К. М. Волощука — 3 месяца тюремного заключения.
… Вот при каких условиях и обстоятельствах был сделан первый шаг в деле развития организованного рабочего движения в России.
Сквери М. П. Первая социалистическая рабочая организация в России // Итенберг Б. С. Южнороссийский союз рабочих: Возникновение н деятельность.— М., 1974.— С. 219—263.