К 1943 году большая часть евреев была уже выдворена из Берлина (172 тыс. в 1933-м), 59 тыс. из них к концу войны были убиты. В столице оставалось еще около 11 тыс. евреев, которых по разным причинам не отправляли в лагеря. Среди прочих причинами такой «привилегии» были брак с «арийкой» и статус полукровки (Mischlinge — ребенок этнических немцев и евреев). Таким евреям было временно позволено жить в Берлине. Им полагалось носить нашивки в виде шестиконечной звезды, еженедельно отмечаться в полиции (до 17 апреля 1945 года). Большинство было занято принудительным трудом, в основном на предприятиях военной промышленности. Время от времени некоторых евреев все же депортировали, так что «смешанные» семьи постоянно находились под угрозой. Жен евреев публично и в частных разговорах называли «осквернительницами расы», «предательницами народа» и «еврейскими шлюхами», принуждали к разводу. Евреев, покинутых немецкими супругами или овдовевших, немедленно отправляли в концлагеря.
Розенштрассе, 1943 г.
В субботу 27 февраля 1943-го гестапо и СС приступили к решению этого вопроса в Берлине. День недели выбран неслучайно. Например, так же в субботу 1 апреля 1933 года произошли первые антисемитские акции нацистов под лозунгом «Не покупайте у евреев» — бойкот еврейских магазинов и фирм.
На этот раз были арестованы 8 тыс. евреев, в основном прямо на рабочих местах. Около 2 тыс. из них поместили в здании бывшего еврейского благотворительного общества на ул. Розенштрассе в самом центре Берлина. В тот же день там (а также на Гроссе Хамбургер Штрассе, где была еще часть задержанных) собралась стихийная демонстрация немок — жен и матерей узников (мужчин среди собравшихся почти не было). Они называли охранников убийцами и скандировали: «Верните нам наших мужей!» Хотя обывателям ничего точно не было известно о происходившем на Востоке, слухи об убийствах евреев давно ходили по Германии, и было понятно, что депортация евреев — это путешествие в один конец.
Одна из демонстранток, Рут Гросс-Писарек, оставила воспоминания о протесте. Ей тогда было одиннадцать. Она, ее мать Берта и брат Георг приходили на Розенштрассе, где держали ее отца. Несколько сотен женщин стояли у здания днем и ночью до 6 марта несмотря на холод, сменяя друг друга (всего в акции участвовало около 1000 человек). Их разгоняли, Рут пряталась за рекламной тумбой, женщины разбегались по прилегающим улицам, чтобы вскоре вернуться на свои места. В ночь с 1 на 2 марта Берлин бомбили.
Кадр из фильма «Розенштрассе» (2003)
Женщины не уступили. 2 марта постепенно началось освобождение 2 тыс. евреев из «смешанных» семей. Большую часть отпустили 6 марта, назвав их задержание недоразумением. 35 человек, которых уже успели отправить в концлагерь, вернули оттуда через пару недель. Отец Рут Гросс-Писарек, пережившей ежедневный «смертельный страх перед следующим днем», тоже вернулся домой. Остальные задержанные (6 тыс. из 8 тыс.) были отправлены в Терезин и Аушвиц. Демонстрация закончилась, освобожденные пережили войну.
В наши дни
Об этом, самом крупном открытом протесте в тоталитарной Германии, и более мелких (где, кстати, тоже в основном участвовали женщины и успешно добивались выполнения своих требования) не вспоминали десятилетия. Когда историки коснулись этой темы, разгорелся спор, по каким причинам режим уступил протесту, и так ли это: вдруг нацисты просто сами по себе осознали ошибку и нарушение установленных ими же правил относительно «привилегий» евреев из смешанных семей.
С одной стороны, мы точно не знаем, кто именно и как принял решение об освобождении, а Йозеф Геббельс, который непосредственно следил за процессом, считал, что уступать открытым протестам нельзя во избежание утраты государством авторитета. С другой стороны, большая часть историков признает освобождение именно результатом нажима демонстранток в центре Берлина, о которых успели узнать и опубликовать информацию Би-би-си. Кроме того, именно связанных с протестующими категорию евреев освободили, хотя и далеко не сразу.
Геббельс понимал, что после Сталинграда и активизации бомбардировок Берлина протест может распространиться и принять уже серьезный оборот. Иронично, что и сам Гитлер осознавал, что не все в Германии у него под контролем (так, в ряде случаев некоторые сотрудники полиции саботировали приказы о подавлении демонстрантов) и почти до конца войны предпочитал смягчать открытые протесты немцев. Согласно мнению фюрера, Первая мировая была проиграна как раз из-за деморализации и бунтов в тылу.
Памятник протеста
6 марта Геббельс написал в своем дневнике: «Именно этот момент [после тяжелых разрушений бомбардировками] СД (спецслужба Sicherheitsdienst — Служба безопасности) считает благоприятным для продолжения эвакуации евреев. Там, у еврейского дома престарелых произошли, к сожалению, неприятные сцены, где население собиралось в большом количестве и часть даже принимала сторону евреев. Я ставлю СД задачу продолжать эвакуацию евреев в не столь критичное время. Мы хотим лучше подождать еще несколько недель; тогда мы смогли бы провести это более основательно». Эта запись показывает, что настроение общества и протесты побуждали руководство нацистов к большей осторожности.
«Верните нам наших мужей»
Так или иначе, протест на Розенштрассе — вдохновляющий пример победы человечности над репрессивным государством, любви над ненавистью и страхом. Бесстрашие немецких женщин, вероятно, спасло 2 тысячи жизней. 18 октября 1995 года (годовщина начала депортаций евреев из столицы, произошедшей в 1941-м) в Берлине был открыт созданный Ингеборг Хунцингер памятник демонстрации на Розенштрассе. Одна из надписей гласит: «Сила Гражданского непослушания и сила любви преодолевают силу диктатуры».