Лев Толстой в последние десятилетия своей жизни отверг православие. Так называемое Толстовство, созданное великим русским писателем, критиковало христианство, являясь смесью буддизма, конфуцианства, ислама и других религиозных течений. Естественно, отношение Толстого к официальной религии просочилось и в его произведения: так, например, в романе «Воскресение», как считают литературоведы, писатель в образе Топорова изобразил обер-прокурора Синода Константина Победоносцева. В романе он описал его тупым фанатиком, лжецом и лицемером. Ещё более откровенно об обер-прокуроре Толстой говорит в своём письме Николаю II: «Из всех этих преступных дел самые гадкие и возмущающие душу всякого честного человека, это дела, творимые отвратительным, бессердечным, бессовестным советчиком вашим по религиозным делам, злодеем, имя которого, как образцового злодея, перейдет в историю — Победоносцевым».
Очевидно, что такие резкие слова должны были рано или поздно вызвать реакцию у церкви. В конце XIX века предложения отлучить Льва Толстого от церкви сыпались одно за другим, однако, по словам самого императора Александра III, он не хотел «прибавлять к славе Толстого мученического венца». В то же время цензоры то и дело находили в произведениях Толстого «богохульство, глумление, издевательство и кощунство над религией». В начале 60-х годов Толстой пережил инициированный царским правительством обыск, когда Ясную Поляну буквально разворотили жандармы. Судя по всему, больше всего власть не хотела окружить Толстого ореолом страданий, поэтому применить к нему крайние меры так и не решалось.
Речь об отлучении Толстого от церкви зашла ещё в 1888 году, когда архиепископ Никанор в одном из своих писем просил провозгласить по отношению к писателю «торжественную анафему». Ещё через несколько лет к государю публично с этой же просьбой обратился харьковский протоирей Тимофей Буткевич.
«Проповедник неверия и безбожия», как назвал Толстого Буткевич, своих взглядов не изменил и всё так же остро критиковал православие, отвергнув учение о Троице, церковные таинства и непорочное зачатие. «Чтобы ребенок, если умрет, пошел в рай, нужно успеть помазать его маслом и выкупать с произнесением известных слов, чтобы был успех в деле или спокойное житье в новом доме, для того, чтобы хорошо родился хлеб, прекратилась засуха, для того, чтобы путешествие было благополучно, для того, чтобы излечиться от болезни, для того, чтобы облегчилось положение умершего на том свете, для всего этого и тысячи других обстоятельств есть известные заклинания, которые в известном месте и за известные приношения произносит священник», — писал Лев Толстой.
Количество нападок на Толстого увеличивалось с каждым годом, сам Синод поддерживал тех, кто требовал для писателя анафемы. К 1891 году несколько священников по заданию Тульского архиерея собрали ряд документов, обличающих Толстого перед церковью. Софья Андреевна Толстая писала из Москвы мужу, что, по её сведениям, Московский митрополит уже готовит отлучение его от церкви. На сторону обвинителей встал и обер-прокурор Победоносцев, однако все планы церковной верхушки разбились о непреклонность императора Александра III, который, опасаясь волны негодования, отклонил идею торжественно придать Толстого анафеме.
Представителям церкви, чтобы возобновить свои нападки, пришлось ждать смерти Александра III. Уже в 1896 году всё тот же Победоносцев опять заводит разговор об отлучении писателя от церкви. В то же время предпринимается последняя попытка вернуть Льва Николаевича в лоно церкви: к нему в Ясную Поляну направили тюремного священника Дмитрия Троицкого, разговоры с которым, однако, не произвели впечатления на писателя. В самом конце XIX века харьковский архиепископ составил проект отлучения, оставалось только дождаться положительного решения властей. Подходящий момент настал в начале 1900 года, когда Толстой переживал сильнейшую болезнь. Воспользовавшись положением, митрополит Иоанникий разослал по всем епархиям специальный циркуляр «О запрещении поминовения и панихид по Л. Н. Толстом в случае его смерти без покаяния».
Это секретное нападение церкви Толстой пережил, излечившись от болезни. Церковный арсенал на этом не был исчерпан — следующим шагом стало торжественное отлучение от церкви. Расправа с писателем состоялась 24 февраля 1901 года, тогда было опубликовано «Определение Святейшего Синода». «В своих сочинениях и письмах он проповедует с ревностью фанатика ниспровержение всех догматов Православной Церкви и самой сущности веры христианской: отвергает личного живого Бога во святой Троице славимого, Создателя и Промыслителя вселенной, отрицает Господа Иисуса Христа», — гласил текст документа. Из источников того времени следует, что обер-прокурор Синода Победоносцев уже на следующий день, 25 февраля, получил выговор от императора Николая II.
О своём отлучении от церкви Лев Толстой, отдыхавший в своём московском доме, узнал, как и все остальные, из газет. К дому в Хамовническом переулке, кстати, буквально тут же устремились люди, несшие туда цветы и несколько дней встречавшие Льва Николаевича овациями. В доме, как пишет в своём дневнике Софья Андреевна, «было праздничное настроение, посетителей — целые толпы».
В апреле 1901 года Лев Толстой решил всё-таки отреагировать на решение Синода и опубликовал свой ответ. К слову, публикацию, которую имело право напечатать лишь пару церковных изданий, сократили в тех местах, где писатель «оскорбляет религиозные чувства». Полный текст ответа опубликовали за рубежом, в России — только в 1905 году с пометкой, что автор его — «еретик и страшный враг Христа».
«Возмутительное кощунство — в том, что люди, пользуясь всеми возможными средствами обмана и гипнотизации, — уверяют детей и простодушный народ, что если нарезать известным способом и при произнесении известных слов кусочки хлеба и положить их в вино, то в кусочки эти входит Бог; и что тот, во имя кого живого вынется кусочек, тот будет здоров; во имя же кого умершего вынется такой кусочек, то тому на том свете будет лучше; и что тот, кто съел этот кусочек, в того войдёт Сам Бог. Ведь это ужасно!» — писал в своём «Ответе Синоду» Лев Николаевич Толстой.