Интим на обсуждение
Первопроходцами в плане сексуальной революции вполне можно считать большевиков. Дело в том, что Ленин поддерживал идею «бунта чувственности», поскольку только так советский человек сможет сбросить оковы своего прошлого. В 1904 году Владимир Ильич писал: «"раскрепощение духа чувственности поможет выплеснуть сгусток энергии для победы социализма». И еще: «Все запреты о вопросах интимного характера надо снять. Стоит применить опыт суфражисток, и разрешить однополую любовь в том числе». Также он поручил Троцкому создать концепцию новой теории отношений между мужчиной и женщиной.
Так, постепенно стали появляться различные декреты, касающиеся интимной жизни людей. Например, «об отмене брака» и «об отмене наказания за отношения мужчины с мужчиной». В общем, новая власть решила полностью разрушить существующий до этого институт семьи.
За ситуацией, разворачивающейся в Советском Союзе, с интересом наблюдали на западе. Вот только сторонников такой «свободы» было не так много. А Герберт Уэллс и вовсе говорил о том, что в СССР «слишком просто» относятся к интимным отношениям.
На пути к новому обществу
Стоило декрету «Об отмене брака» только появиться, как в его честь в Петрограде тут же организовали демонстрацию. Толпа людей двинулась по центральным улицам города. Большую их часть составляли лесбиянки, вооруженные плакатами с надписью «Долой стыд!». И если у «олдскульных» петроградцев это шествие вызвало двоякие чувства, то Ленин был в полном восторге и поддерживал «розовое движение» своим коронным: «Так держать, товарищи!»
Вскоре состоялся и еще один торжественный парад с поднятыми вверх плакатами «Долой стыд!». Только на сей раз его участниками стали полностью обнаженные женщины и мужчины. Дальше — больше. В середине 20-х годов появилось движение нудистов, позаимствовавших название своей «великой кучки» с тех самых плакатов. Организация, базировавшаяся в Москве, таким образом боролась за равноправие. Мол, пока человек одет, равенства не получится, градация по уровню достатка не исчезнет. Поэтому они стройными рядами ходили на митинги, одевшись лишь в ленточку с крамольной надписью «Долой стыд!».
Но праздник на улице нудистов оказался недолгим. Уже в 1925 году на 14 съезде ВКП (б) Бухарин обрушился на них с жесткой критикой. Как следствие, милиционеры стали мгновенно пресекать любые вылазки обнаженных людей.
Но зато брак постепенно начал превращаться в условность. Даже если у пары, желающей развестись, был ребенок, то мужчину обязывали выплачивать алименты всего полгода. Именно столько отвела на это Александра Коллонтай в своем «Кодексе о браке». В этой же книжице она подробно остановилась на том, что интимному просвещению детей нужно уделять внимание с 12−13 лет. И если в крупных городах эту затею хоть и со скрипом, но все же приняли на вооружение, то в провинциях дела с половым просвещением буксовали. Ответственные за это представители партии все валили на «костное мышление» деревенских жителей. Поэтому им на подмогу из Европы было выписано несколько сотен профессиональных педагогов. В СССР они ехали с удовольствием. Ведь страна советов мало того, что одной из первых признала труды Фрейда, так еще и предоставляла «гастролерам» полную свободу действий.
Плоды их работы не заставили себя долго ждать. К середине 20-х годов чуть ли не половина новорожденных появилась вне брака.
Моральное разложение общества стало столь сильным, что порой доходило до полнейшего сумасшествия и абсурда. Так, например, в Волгограде на местном уровне было принято положение: «каждая комсомолка, рабфаковка или другая учащаяся, которой поступило предложение от комсомольца или рабфаковца вступить в половые отношения, должна его выполнить. Иначе она не заслуживает звания пролетарской студентки».
Такое понятие как «шведская семья» впервые появилось в СССР, только называлось оно, конечно, иначе. Шведы до этого дошли позже. В Советском Союзе, как было сказано выше, традиционную семью посчитали пережитком прошлого. А будущее было за комсомольской семьей. Она представляла из себя группу из 10−12 человек, которые все делали сообща: вели хозяйство, готовили еду, делали уборку, посещали постель и так далее. Их ни в чем не ограничивали, кроме одного — в зачатии детей. Ведь «нормальной» комсомолке было не до сыночков и дочек, она все силы отдавала на строительство социализма. Ну, а если случалась нежелательная беременность, то ребенка потом быстро сплавляли в специальный интернат. Самый яркий пример такой общины — поселение Болшево.
Не дошли…
Революция межполовых отношений закончилась так же быстро, как и началась. Лавочку прикрыл Сталин, когда взошел на «пьедестал».
Методично он отменил силу действия всех аморальных, на его взгляд, декретов, а в 1934 году запретил аборты и интимные отношения между мужчинами. Причем делалось это жестко и бескомпромиссно. Поэтому аресты и расстрелы недовольных стали рутинной работой. В стране вновь главенствующую роль отдали обычной семье, искоренив термин «комсомольская».