23 августа 1942 года для Сталинграда был черным днем. В 16:18 по московскому времени началась массированная бомбардировка города. За неделю немецкие самолеты совершили около 2000 вылетов. Погибшими числились 90 тысяч человек, город превратился в руины. После бомбардировок начался пожар, который уничтожил всю центральную часть Сталинграда. Повреждения были настолько серьезными, что исчезли не только дома — не представлялось возможным даже восстановить направление улиц. Начались шесть изнурительных месяцев, пока советские войска не отбили Сталинград.
В памяти участников обороны города этот августовский день остался навсегда:
А.А.Филлипов, командир рейдового баркаса «Игарка»
«Город горел сплошным пламенем. Вдоль городского берега плыла огненная полоса горящего бензина и мазута. Люди из города стремились перебраться на левый берег, но не могли, — были отрезаны горящей Волгой. У пристани скопилось много народа, и там рвались бомбы»
Л.Г.Красных, пулеметчик зенитно-артиллерийской установки в 43 зенитно-прожекторном полку:
«Враг бомбит завод. Торчат основы разбитых цехов. Прямое попадание бомбы в сборочный цех… Жертвы… Много жертв… Но никто не ушел, продолжают работать. Ремонтируют танки из «боя» и делают новые… Однополченцы сходу идут в бой…»
К.В.Каземиров, рядовой солдат:
«Под утро из-за поворота реки открылось страшное зрелище горящего Сталинграда. В городе шел ожесточенный бой, с обеих сторон слышались орудийные залпы, взрывы снарядов, мин и авиабомб. В ночном небе рокотали самолеты, слышались их глухие пулеметные выстрелы. Раздавались приглушенные крики атакующих солдат, шум падающих стен, разрушенных жилых и производственных зданий. Над городом стоял смог из пыли, песка, черного дыма с языками пламени горящих зданий. Грозное темное небо ежесекундно пронизывали взлетающие осветительные ракеты, трассирующие снаряды и пули. Чем ближе приближались к городу, тем острее чувствовался трупный запах разлагающихся, не убранных мертвых тел людей и животных. Это был не абстрактный, а реальный ад, описанный святым апостолом Иоанном в «Апокалипсисе», созданный человеческими руками. И в этом кошмаре нам предстояло жить, воевать и защищать страну»
А.С.Чуянов, председатель городского комитета обороны:
«Героическая оборона Сталинграда имела отличительную особенность: когда войска фронта после прорыва противника на Дону вели бои на дальних, а затем на ближних подступах к городу, в отдельных районах города, куда просочились фашистские автоматчики, а порой и целые немецкие части, в бой с ними вступали истребительные батальоны или рабочие отряды, не допуская противника к важным промышленным объектам и переправам через Волгу»
«Бесстрашной разведчицей была дочь старого волгаря, капитана парохода «Гаситель» Петра Васильевича Воробьева — Катя. В последний раз она пошла в разведку поздней осенью. Через несколько дней Катя вернулась. Ее встретил на переправе через Волгу шкипер Плашков. У Кати было три ранения: в руку, грудь и живот. Умирая, она передала через шкипера ценнейшие разведданные для командования»
Командующий Сталинградским фронтом А. И. Еременко:
«Многое пришлось мне пережить в минувшую войну, но то, что предстало перед нами 23 августа в Сталинграде, поразило как тяжелый кошмар. Беспрерывно то там, то здесь взмывали вверх огнедымные султаны бобовых взрывов. Огромные столбы пламени поднялись к небу в районе нефтехранилищ. Потоки горящей нефти и бензина устремились к Волге. Горела река, горели пароходы на Сталинградском рейде. Смрадно чадил асфальт улиц и площадей. Как спички, вспыхивали телеграфные столбы. Стоял невообразимый шум, надрывавший слух своей адской музыкой. Визг летящих с высоты бомб смешивался с гулом взрывов, скрежетом и лязгом рушившихся построек, треском бушевавшего огня. Стонали гибнувшие люди, надрывно плакали и взвывали к помощи женщины и дети»
П.Н.Кузнецов:
«Натиск врага усиливался с каждым часом. Гитлеровское командование бросало в сражение все новые и новые части. Сотни орудий и минометов вели огонь по нашим боевым порядкам. Вражеская авиация совершала до двух тысяч самолето-вылетов в день, с варварской методичностью, квартал за кварталом разрушая Сталинград. Пылали здания, груды развалин оставались на месте заводов, школ, детских садов»
Г. В.Савчук, бывший командир 272-го полка 10-й стрелковой дивизии войск НКВД:
«6 часов утра. Появились немецкие самолеты-разведчики. Прогремели орудийные выстрелы над разъездом Гумрак. Командир 1-го батальона И. С. Старовойтов доложил, что видит в бинокль со своего наблюдательного пункта примерно 30−40 приближающихся самолетов противника. Командир 2-го батальона В. С. Ступин сообщил, что на его правый фланг со стороны аэродрома движется большая колонна пехоты и танков.
7 часов утра. Волны пыли все ближе. Усилился гул моторов, отчетливо слышен лязг гусениц. Батарея ПВО приготовилась открыть огонь.
8 часов утра. Батарея дала залп по танкам. В небо сразу поднялось четыре огромных черных факела.
8 часов 40 минут. Гитлеровцы начали артиллерийский и минометный обстрел боевых порядков полка. Более полусотни их самолетов сбрасывают бомбы»
Б.П.Перепечаев:
«Воскресный день 23 августа 1942 года выдался солнечным и жарким. Сталинград жил обычной жизнью прифронтового города: работали заводы и фабрики, по улицам двигались крытые зеленым брезентом автомашины с боеприпасами для близкого фронта, звенели трамваи. Вечером, как извещали афиши, в драматическом театре имени Горького должны были показывать спектакль по пьесе Константина Симонова «Парень из нашего города».
В этот день фашистские стервятники совершили варварский налет на город. От сотен самолетов с черными крестами на крыльях потемнело голубое небо. Стоял непрерывный грохот от рвущихся авиабомб. То здесь, то там появлялись гигантские языки пламени, рушились стены зданий, слышались крики и стоны пострадавших.
К вечеру этого трагического дня в медсанроту нашей дивизии, располагавшуюся в школе неподалеку от авиагородка, одна за другой стали подходить повозки и автомашины с ранеными. Легко раненные мирные жители города приходили сами за первой помощью.
Для нас, медиков, началась изнурительная работа, проходившая в невероятно трудных условиях.
От близких разрывов здание трясло, как в лихорадке. Стекла вылетали вместе с оконными рамами. Кругом зияли черные воронки, в небе непрерывно кружили вражеские самолеты.
Двое суток без сна и отдыха мы перевязывали, обрабатывали, оперировали раненых. От усталости врачи и медицинские сестры едва не валились с ног»
Р.А.Гальченко:
«Горели трава, деревянные постройки стадиона. У одного из зенитчиков обгорели руки, у нас слезились глаза от удушливого дыма, мы задыхались в копоти, но бойцы продолжали стрелять. Никто не уходил в укрытие. Как известно, после двадцать третьего августа в городе не было отбоя воздушным тревогам. Для нас дни и ночи слились в сплошной грохот. Вокруг горели улицы. Слышались стоны раненых…»