Уважаемые товарищи!
Сейчас я окружен почти полной почтовой блокадой
Высылка Троцкого
С моменты высылки Льва Давидовича Троцкого из СССР в январе 1928 года и до его смерти в 1940-м он успел переменить множество мест. Сегодня мы вспоминаем вынужденное путешествие «демона революции»: от Алма-Аты до Мексики.
Ночью в квартиру к Троцкому пришли ГПУ-шники. Приказали быстро собрать вещи — через два часа поезд отходит от вокзала. Он пытался дозвониться до Менжинского, потом — до Ягоды, но безуспешно. Тащить до вокзала Троцкого пришлось силой — его подхватили на руки три здоровенных детины и волокли прямо до поезда. По воспоминаниям сына, Льва Седова, тот крикнул железнодорожникам, наблюдавшим странную картину: «Товарищи рабочие, смотрите, как несут товарища Троцкого».
В подмосковном пункте Фаустово — пересадка. Ждут поезда на Ташкент. Позже Троцкий в письме о поведении начальника конвойной команды Кишкина выразит недовольство условиями транспортировки его и семьи. Ночью от Троцкого потребовали приоткрыть дверцу купе, потому что «так положено». Уже в Алма-Ате ссыльного политика с семьей селят сначала в гостиницу, где они вынуждены питаться «ресторанной пищей, гибельной для здоровья».
По словам местного начальства, все квартиры заняты, а потому приходится писать письма в Москву о предоставлении жилья. Спустя три недели Троцкого переселяют в разрушенную квартирку недалеко от ГПУ — внутри нет мебели, а плита не греет, однако пламенный революционер не унывает и проводит время с пользой, изучает географию и историю Азии. По словам Троцкого, «ужасно не хватает иностранных газет». Весной в Казахстане начинается сезон малярии, болеет он и жена, Наталья Ивановна. В то же время Троцкий продолжает вести переписку с товарищами, оставшимися в Москве, с видными научными деятелями обсуждает марксизм-ленинизм. В октябре 1928-го года от него требуют прекратить переписку с т. н. «оппозицией», корреспонденция практически полностью приостановлена — семья живет в информационной изоляции. Из Москвы не доходят письма, в которых содержатся сведения о болезни дочери Троцкого, под вопросом и судьба остальных детей.
В январе 1929 года на Особом совещании при Коллегии ОГПУ решается вопрос о высылке Троцкого за пределы СССР. Причина — обвинения в контрреволюционной деятельности. Троцкий протестовал и заявил, что против его воли выслать не могут. Однако уже 22 января его с семьей погрузили в поезд, который шел обратно на Москву. Революционер с семьей передвигался на особом поезде, который, пока решался вопрос с заграничными властями, 12 суток простоял в железнодорожном тупике, открытый всем метелям. Ежедневно от поезда отходил паровозик, который доставал продукты на ближайшей крупной станции. В то же время советская власть вела переговоры с Германией о возможной пересылке Троцкого, однако там категорически отказали. Пришлось все-таки везти с Турцию.
В Стамбул прибыли на пароходе «Ильич». Сразу же по приезду Троцкий вручает офицеру полиции письмо на имя Президента Турецкой Республики Кемаля, где отмечает, что приехал не по доброй воле, но вынужден перейти границу, «лишь подчиняясь насилию». Наконец, после 12-дневного путешествия, в феврале 1929 года Троцкий оказывается в Турции. Здесь ему предстоит провести целых четыре года. В качестве места пребывания определяют крошечный остров Принкипо (ныне — Бююкада), недалеко от Стамбула. Еще в Византийскую эпоху сюда ссылали знатных особ. Сам Троцкий называет Принкипо — «островом покоя и забвения». Площадь его не многим более 5 км квадратных. Дома нет телефона, автомобили запрещены, нет ни театров, ни кино. И только «ослиный крик успокоительно действует на нервы».
В эти годы Троцкий получает много корреспонденции — письма шлют со всего мира, особенно из Америки. Троцкому отправляют религиозную литературу в невообразимом количестве, астрологи просят сообщить им точную дату и час рождения, чтобы составить для него гороскоп, а некоторые коллекционеры умоляют отослать свой автограф. В дневнике он отмечает, что возобладают все же письма религиозных фанатиков, в которых ему «предрекают вечные муки на одной из вакантных адских жаровен». В 1932 году становится известно, что его лишают-таки советского гражданства. Наконец, в июле 1933-го года ему и жене ставят французские визы. Они покидают Принкипо.
Во Франции корабль останавливается недалеко от Марселя, а на берег Троцкого с женой и сопровождающими доставляет лодка с перепуганным рыбаком. Французские газеты наперебой сообщают нелепые подробности о якобы «настоящей» цели визита Троцкого — свидания с комиссаром по иностранным делам Литвиновым. Из той же прессы Троцкий узнает, что Литвинов наотрез отказался встречаться с опальным политиком. Все это были выдумки. Как и заверения журналистов о том, что нынче заветной мечтой Троцкого является возвращение в Россию с целью «умереть и быть похороненным в родной земле». Из дневника Троцкого следует, что жизнь во Франции немногим отличалась от «тюремного заключения». Льву Давидовичу и его жене практически не разрешались никакие встречи, все время они проводили запертыми в доме. Позволили только завести радио. Отмечает, что Наталья Ивановна «сейчас слушает Римского-Корсакова». Вообще о своей жене в бытовых записках упоминает регулярно — с благодарностью и большой любовью.
Преданная супруга, по его словам, никогда не жалуется и ни в чем его не винит, зато в каждом новом месте ссылки вьет гнездо, создает уют в совершенно непригодных для нормальной жизни условиях. Более всего беспокоит отсутствие вестей о детях, которые остались в СССР. Приходит письмо, в котором сообщается о судьбе первой жены — Александру Соколовскую сослали в Сибирь. Зато наконец получено разрешение перевезти внука, семилетнего Севу, во Францию, к Троцкому с женой.
В мае Троцкий делает такую запись в дневнике: «Старость есть самая неожиданная из всех вещей, которые случаются с человеком».
В 1935-м году чета отправляется в Норвегию. Каждое новое государство, которое принимало на своей территории опального революционера, старалось как можно быстрее от него избавиться. Портить отношения с СССР не хотелось, но и устраивать скандал с громкой высылкой политика тоже было некстати.
Ехать в Норвегию Троцкий не желал — «маленькая страна, в стороне от большой дороги, неизвестный язык… Но все же гораздо лучше, чем Мадагаскар». Было опасение, что французские власти направят его в одну из своих колоний. К моменту высылки из Франции у Троцкого практически не остается никаких свободных средств, но это, по его словам «наименьшая из забот». Из Москвы пришли известия, что сын Сережа сидит в тюрьме.
В июне 1935-го года Троцкий с женой приезжают в Норвегию, однако убежище им предоставляют не в Осло, а в деревне, в двух часах пути от столицы. Здесь, на новом месте, уже в который раз Наталья Ивановна занимается обустройством жилья: «вбивает гвозди, натягивает веревочки, вешает, меняет…». Троцкий с любовью говорит о способности жены везде создать подобие уюта: «она всякую обстановку поднимет на известный уровень чистоты и упорядоченности и не позволит ей с этого уровня спускаться».
Пребывание в Норвегии было недолгим — уже спустя 4 месяца Троцкий с женой отплывает на танкере в Мексику — правительство этой страны предоставило революционеру убежище. В то же время, мексиканские власти поставили Троцкому условие — никоим образом не вмешиваться в политику и воздержаться от каких-либо актов, «способных нарушить дружественные отношения Мексики с другими странами». Писать статьи и публиковаться ему не запрещено. Троцкий даже с некоторым восторгом предвкушает поездку. Он надеется возобновить изучение испанского языка, которое было прервано более 20 лет назад, а также познакомиться с культурой Латинской Америки. Ставит своей целью закончить биографию Ленина.
Троцкий в Мексике
В Мексике до Троцкого доходит новость о смерти сына — Льва Седова. Это известие он принимает очень тяжело, признаваясь, что тот был не только сыном, «но и лучшим другом». В Мексике Троцкий останавливается у знаменитого художника Диего Риверы и его супруги Фриды Кало, с которой у него приключается роман.
Любовники общались за общим столом на английском языке, так как Наталья Ивановна его не знала. Но кое-что она все же понимала. Летом 1937-го года супруги решают прервать отношения и разъехаться. Как настоящий джентльмен, из гостеприимного дома Риверы уезжает сам Троцкий и временно селится у чиновника Ландеро. Впрочем, разлука длилась недолго. Уже в конце июля 1937-го года между супругами состоялось примирение.
В Мексике на Троцкого было совершено два покушения. В первый раз банда из 20-ти человек ночью вывела из строя охрану и закидала дом зажигательными снарядами, однако сам Троцкий не пострадал — ранен был внук Сева.
Второе покушение, как известно, Троцкий не пережил: агент Рамон Меркадер раскроил революционеру череп ледорубом. Троцкий прожил еще сутки, а 21 августа 1940-го года скончался. Тело революционера было кремировано, а прах захоронен во дворе дома в Койоакане.