Экономика блокады на крови

Разбираю письма моей бабушки из блокадного Ленинграда. Потрясающие документы, достойные отдельного разговора. Но сейчас хочу обратить внимание только на один момент, сильно меня удививший и о котором я раньше не задумывался. Квартплата.

Зимой 1941−42 гг., когда люди в городе мёрли как мухи, государство продолжало исправно взимать дань за жилплощадь, а законопослушные граждане покорно её платили. Бабушка в самом начале Блокады после эвакуации детей, ареста и последующего расстрела мужа (моего деда) осталась одна и без работы — иждивенческая категория — самые низкие нормы выдачи продуктов. При этом она сильно боялась потерять две комнаты в коммунальной квартире на улице Петра Лаврова. Для того чтобы выжить, а главное — заплатить за жильё, она сдавала кровь:

«Я записалась в доноры и 22/X дала 180 гр. крови. Теперь получив за это 108 руб., я имею возможность заплатить за 2 месяца квартплату (июль, август). Для себя у меня остается 8 руб., но я не горюю, так теперь очень мало денег надо, чтоб выкупить, то что дают, а там видно будет.»

И ещё, прямо увязывая сдачу крови и сохранение квартиры (31 дек. 1941 г.):

У меня все планы и расчеты были на то что я сдам кровь и получу 1-ую категорию, и вот меня врач не пропустил. Я так 27-го рыдала. Только и надеялась на это. Как будто у меня изо рта кусок отняли.

Я расчитывала сдать кровь и послать вам хоть 50. Но ничего не вышло. Не знаю съумею ли сохранить квартиру, я очень расчитывала на донорство.

(Она из этих денег ещё хотела также помочь своим эвакуированным детям.)

Вот куда эти собранные с жильцов деньги девались? Блокадный Ленинград закупал продукты у СССР? Нет конечно. Значит, деньги тупо хранились в городских закромах и циркулировали исключительно внутри города — выдавалась зарплата, она возвращалась обратно за выкупленные по карточкам продукты (даже ничтожную пайку хлеба надо было выкупать), часть денег перетекала на черный рынок. Но продовольствие-то извне на эти средства не закупалось! Или я чего-то не понимаю в экономике Отечественной войны.

Ведь были же и элементы коммунизма — бесплатное питание на заводах, точно так же могли и «простить», хотя бы временно, плату за жильё. Но хрен вам!

Со смертями владельцев жилплощадь пропадала, переходила в другие руки, пустовала, но блокадники буквально кровь отдавали, голодали, а государству законопослушно отстёгивали.

По большому счёту было ведь и простое надувательство. За какие услуги платили блокадники городскому жилищному хозяйству?

За неработающий водопровод, когда за водой ходили на Неву? (Бабушка употребляла слово «съездить», потому что использовала детские санки моей мамы.)
За неработающую канализацию, когда лестницы в парадных были покрыты замерзшими нечистотами?
За отключённое отопление и газовое снабжение, когда буржуйки заменяли и то и другое?
За окна без стекол? Про электричество я не говорю.

Как-то нечестно получается, не находите?

Что касается двух конкретных комнат на Петра Лаврова, то они всё равно пропали для нашей семьи. Зря бабушка боялась и платила за них, тем более, что она там практически и не жила, мыкаясь по соседям, родным и знакомым. После бомбежки в начале декабря в окнах были выбиты все стекла, и обитать там было физически невозможно. На деньги, отданные за бесполезное жильё, бабушка могла бы дольше протянуть, а то и вовсе пережить Блокаду. Но она умерла в апреле 1942. Ей было 37 лет, и я её никогда не видел.