Князь Владимир в Крыму.

Крещение Руси происходило в период княжения Владимира в Киеве, который согласно Лаврентьевской летописи, сам крестился в Херсоне, после того, как взял этот город-крепость в Крыму в 988 году. Но насколько достоверными сведениями мы располагаем на этот счет? Был ли князь Владимир в Крыму?

Рассматривая историю тех давних событий, мы традиционно опираемся на отечественные летописи, принимая эти сведения за аксиому. Однако Лаврентьевская летопись, содержащая древний текст Временника Нестора, была написана только в 1377 году, т. е. через триста с лишним лет после произошедших событий. Это все равно, что считать первоисточником петровской Руси учебник, написанный сегодня. Академик Павел Строев, один из первых знатоков русских древностей, подвергает сомнению Лаврентьевскую летопись: «Много писано о Несторе, монахе Киевопечерском, летописателе; но критика не довольствуется гипотезами. Да и где Летопись Несторова? Уже ли в сборниках позднейших веков, в коих она будто бы образует начало (до 1110 или 1116 г.)? …Позднейшие поправки слишком явны».

С академиком не поспоришь. Но даже если предположить, что Повесть Временных лет Нестора (1056 — 1114 гг.) реально существовала, то и в этом случае автор описывал события из жизни князя Владимира по прошествии более ста лет. Значит и Нестор должен был пользоваться первоисточниками. А мог ли вообще в бытность князя Владимира существовать русский летописец? Известно, что Кирилл и Мифодий разработали славянскую азбуку не ранее 862 года и занимались популяризацией нового письма в Болгарии, Паннонии и Моравии. Когда Кирилл умер, Русь еще оставалась языческой. В киевском государстве славянское письмо (тесно связанное с церковью, ведь историю у нас писали, как правило, монахи) могло появиться только после того, как христианство стало официальной религией, т. е. в XI веке. Это признают и отечественные историки. Но может быть есть другие, зарубежные источники, авторы которых были очевидцами вторжения князя Владимира в Крым?

В качестве первого авторитетного свидетеля мы привлечем армянского историка Степаноса Таронского (928 — 1041 гг.), написавшего «Всеобщую историю». Он был хорошо знаком с политикой Византии в отношении своих соседей. Так, Степанос в подробностях сообщает о военном конфликте 969 года, возникшем у Иоанна Цимиского с болгарами, которые наняли русское войско для ведения войны. Автор в своей истории описывает и события, произошедшие в 998 году, но там ни слова нет ни о крещении Владимира, ни о Херсоне.

Следующим авторитетным свидетелем — очевидцем является византийский историк Лев Диакон (950 — 1000 гг.). Приближенный к правительству, Лев был в курсе всех событий, касающихся отношений Византии с Болгарией и Русью. Он автор «Истории», в которой есть одно интригующее высказывание: «Явление кометы и огненные страшные столпы, виденные ночью на северной части неба предвещали, кроме сих бедствий, еще и другие, то есть: завоевание Херсона Тавроскифами». Известно, что многие византийские историки называли тавроскифами русских. Отсюда можно было бы заключить, что Лев как раз упоминает взятие Херсона Владимиром. Но это не совсем так. В своей «Истории» Лев Диакон описывает события до 976 года, а некоторые исследователи считают, что возможно и до 992 года, когда он предположительно окончил свой труд. Но тогда Владимир должен был взять Херсон не позже 992 года, что полностью перечеркивает красивую историю его крещения на берегу Черного моря. Кроме того, в Византии существовало два города с названием Херсон, и о каком пишет Лев, мы не знаем.

Третьим свидетелем является немецкий епископ Титмар из Мерзебурга (975 — 1018 гг.), написавший «Хронику», охватывающую период с 919 по 1018 год. Вот что он пишет касательно нашей темы: «Продолжу рассказ и коснусь несправедливости, содеянной королем Руси Владимиром. Он взял жену из Греции по имени Елена, ранее просватанную за Оттона III, но коварным образом у него восхищенную. По ее настоянию он принял святую христианскую веру, которую добрыми делами не украсил, ибо был безудержным и жестоким распутником и чинил великие насилия над слабыми данайцами». У Титмара ни слова о походе Владимира в Крым, хотя он достаточно внимания уделяет в своей «Хронике» событиям, связанным с Русью.

Следующим нашим свидетелем будет известный арабский (сирийский) историк Яхъя Антиохийский (род. в 970-х гг.). Его «История» охватывает период с 976 по 1031 года. Он сообщает следующее: «Варда Фока провозгласил себя царем в 987 году, и овладел страною греков до Дорилеи и до берега моря, и дошли войска его до Хрисополя. И был озабочен царь Василий (византийский император) по причине силы его войск и победы его над ним. И истощились его богатства и побудила его нужда послать к царю русов — а они его враги, — чтобы просить их помочь ему в настоящем его положениии. И заключили они между собою договор и женился царь русов на сестре царя Василия, после того как он поставил ему условие, чтобы он крестился и весь народ его. И не причисляли себя русы тогда ни к какому закону и не признавали никакой веры. И послал к нему царь Василий впоследствии митрополитов и епископов и они окрестили царя и всех (его народ), и отправил к нему сестру свою, и она построила многие церкви в стране русов». Здесь мы узнаем о крещении Руси, но ни слова о взятии Херсона.

Нашим французским свидетелем будет монах Адемар Шабаннский (ок. 988−1034 гг.), написавший «Хронику» истории франков, доведенную до 1028 г. В ней он сообщает один странный факт, не указывая, впрочем, дату: «…на Русь прибыл один греческий епископ и обратил ту половину страны, которая еще оставалась предана идолам, и заставил их принять греческий обычай ращения бороды и прочее». И опять ни слова о Херсоне.

Наконец, рассмотрим авторитетнейшего византийского ученого Михаила Пселла (1018−1096 гг.), автора «Хронографии». В ней, в частности, есть подробное жизнеописание императора Василия II (976−1025 гг.), который выдал замуж за Владимира свою сестру и способствовал крещению Руси. Пселл никак не мог упустить в своей истории такой важный момент, как взятие русским князем Херсона и его крещение. Но нет, ни слова… Итак, ни в западных, ни в византийских, ни в армянских или арабских литературных источниках X века мы не находим сведений о походе Владимира в Крым. Есть лишь один намек Льва Дьякона, но который не «бьется» по времени и весьма не конкретен.

Но мы не можем просто так отмахнуться от Лаврентьевского списка. Давайте проанализируем, существовали ли благоприятные внешнеполитические события для похода князя Владимира на Херсон. Самыми ближайшими соседями Руси были куманы (баджанаки, пачинаки или печенеги). По всей видимости, печенеги представляли не единое государство, а союз объединенных племен. Они занимали территорию Северного Причерноморья от Дуная до Дона, включая степи Крыма. Об этом сообщает нам ал-Истахри в 920-х гг.: «Тюрки между хазарами и Византией называются печенеги». Аль-Балхи (ум. в 940 г.) уточняет: «Часть турок… заняла пространство между Хазаром и Румом (Византией) — их зовут Баджнаками». Печенеги были опасными и воинственными соседями. Согласно летописи, в 968 году печенеги осаждали Киев. Византийский император Константин Багрянородный (945 — 952 гг.) отмечал, что византийцам желательно иметь мир с печенегами, потому что они соседствуют с Херсоном. Русы также озабочены тем, чтобы иметь мир с печенегами. Русы, делает он вывод, никогда не нападут на Византию, пока ее союзниками будут печенеги. Поход русского войска в Крым мог проходить только через печенежские земли, при условии обоюдного мира.

На востоке с Русью граничила Хазария, некогда сильная, процветающая империя. В. Я. Петрухин отмечает, что «по данным археологии, в IX веке основным международным торговым маршрутом Восточной Европы был путь к Черному морю по Дону, а не по Днепру. С рубежа VIII и IX вв. и до XI в. по этому пути из стран Арабского халифата в Восточную Европу, Скандинавию и страны Балтии почти непрерывным потоком движутся тысячи серебряных монет — дирхемов. Они оседают в кладах на тех поселениях, где велась торговля и жили купцы. Такие клады известны на Оке, в верховьях Волги… но их нет на Днепре». «До Х века вся масса восточного серебра доставляется из Персии в Прибалтику и Скандинавию по Волге через Хазарский каганат, а византийское золото из Черного моря идет на Волгу по Дону и Оке. Во второй половине Х века, вероятно, после разгрома Хазарии волжский путь уходит на второй план, а днепровско-волховский становится главным».

Дело вот в чем. До середины Х века основные трассы Великого шелкового пути выходили к портам Ближнего Востока, которые контролировал Арабский халифат. Чтобы не допустить монополии арабов на торговлю восточными товарами в Европе, был разработан северный маршрут Шелкового пути по территории тюркских народов: через Китай, Среднюю Азию в Каспий. Хазары перераспределяли этот поток на два: один шел в Северную Европу по Дону и Оке, а второй через Азовское море в Боспор (Керчь), а оттуда в Константинополь. По этой причине Боспор был ключевым портом на Черном море, который периодически находился то под влиянием хазар, то Византии. Не случайно, сто лет спустя и Русь контролировала некоторое время эту территорию (помните Тмутороканское княжество?).

Но в конце Х века ситуация кардинально изменилась: Византии удалось отвоевать часть восточного побережья Средиземного моря — территорию Сирии с портом Антиохия, а единый арабский халифат распался на множество независимых образований. В этих условиях Византия получила возможность самостоятельно контролировать товаропоток с Востока и стать торговым посредником между Европой и Азией. Сразу же стал формироваться новый торговый путь, связывающий Константинополь с Северной Европой — по Днепру, т. н. «путь из варяг в греки». С одной стороны это сильно ударило по хазарам, а с другой стороны позволило Руси стать крупным торговым посредником.

Торговый путь из Северо-Восточной Европы, проходящий по Днепру в любом случае должен был оканчиваться в портах Черного моря. Все говорит за то, что южными оконечными пунктами пути «из варяг в греки» были порты Крыма. Дело в том, что в нижнем течении Днепра существовало множество порогов, непреодолимых для купеческих судов. По этой причине в средневековье так и не не появился большой торговый порт в устье Днепра. Но известен древний караванный путь из Киева в Крым. О нем, в частности, сообщает Михалон Литвин в XVI веке. Этот путь шел от порта Понта Эвксинского, через ворота Таврики (т.е. Перекоп), Тованский перевоз на Борисфене (Днепре), а оттуда степью в Киев. «Ведь имеют обыкновение ходить туда чужеземные купцы, большей частью в тысячу числом, собравшись в караваны, со многими нагруженными повозками и навьюченными верблюдами». Без сомнения, южным торговым портом пути «из варяг в греки» являлся Херсон. Что представлял собой этот город в 980-х годах?

Продолжатель Феофана (813 — 961 г.) сообщает, что в середине IX века Херсон представлял собой практически независимый торговый город с демократическим правлением: выборный протевтон и отцы города. Но в 840-х годах византийский император Феофил назначил в Херсоне прямое правление, отправив туда своего наместника — стратига и посадив там гарнизон. Тем самым, Херсон превратился в аванпост Византии в Крыму. Но херсониситы были своенравны и в 894 году убили стратига Симеона и некоторое время правили самостоятельно. В 899 году в тактиконе Филофея упоминается фема Херсона, т. е. город снова стал военно-административной единицей Византии. Можно предположить, что в 980-х годах Херсон представлял собой стратегический торговый порт Византии и одновременно мощную укрепленную крепость с сильным гарнизоном.

Теперь рассмотрим, что представляла собой Византия в рассматриваемый период. В начале своего правления император Василий II (976−1025 гг.) вынужден был вести тяжелые войны для защиты границ империи: в Европе с императором Оттоном, со славянами и болгарами. В 986 году болгары разгромили армию императора, а Василий чудом избежал плена.

На следующий год византийский военачальник Варда Фока, наместник фемы Антиохия (в Сирии) провозгласил себя императором и получил возможность контролировать стратегический товаропоток империи с Востока. Варда стал собирать войска, чтобы двинуться на Константинополь. Для императора Василия, который лишился значительной части армии и финансов, создалось катастрофическое положение. Он нанимает русское воинство и побеждает в сражении Варда. Посмотрим, как описывают эти события очевидцы. Яхъя Антиохийский: «Варда Фока провозгласил себя царем и овладел страною греков до Дорилеи и до берега моря, и дошли войска его до Хрисополя. Царь Василий послал к царю русов просить помочь. Прибыли войска русов и соединились с войсками греков, и отправились на борьбу с Вардою Фокою морем и сушей, в Хрисополь. И выступил царь Василий и брат его Константин со своими войсками с войсками русов и столкнулись с Вардою Фокою в Абидосе и победили Фоку; и был он убит в 989 году». Михаил Пселл: «Царь Василий привлек отряд отборных тавроскифских (русских) воинов, и послал против вражеского войска. Те застали неприятелей врасплох, многих убили, а остальных рассеяли, и поднялся среди мятежников бунт против самого Фоки».

Итак, в 987 году империя расколота; Фока объявил себя императором. В 989 году Василий совместно с русской армией наводит порядок; Фока убит. Но что произошло в 988 году? Мог ли в этот нелегкий для империи год Владимир напасть на Херсон? Далее нам остается только предполагать. Допустим, что поток товаров из Византии на пути «из варяг в греки» резко снизился. Это привело к ощутимым экономическим потерям, как в Киеве, так и в Херсоне, на фоне военного ослабления Константинополя. Какие действия в этом случае мог предпринять Владимир?

Версия первая. Вполне вероятно, что князь решил совершить набег на земли империи, чтобы компенсировать экономические потери. Но одиночно расположенный Херсонес навряд ли бы привлек внимание князя. Скорее бы он отправился разорять приморские города Румелии (т.е. европейской части империи). Так часто поступали его предшественники, да и сам Владимир в 985 году (согласно Лаврентьевскому списку) «пошел на болгар в ладьях, а торков привел берегом на конях; и победил болгар».

Версия вторая. С высокой долей вероятности можно предположить, что в результате ослабления Константинополя, жители Херсона могли в очередной раз убить стратига и провозгласить независимость. В этих условиях, когда император Василий потерял стратегические порты на Средиземном море, он не мог допустить и потерю главной базы на Черном море. Маловероятно, что в Константинополе могли предложить русскому язычнику ограбить, пусть взбунтовавшийся, но свой, христианский город. Скорее, Владимиру могли предложить совместное участие с греками в подавлении мятежа в Херсоне, как это и произошло в следующем году в случае с Вардом Фокой.

Ну и наконец, рассмотрим военно-технические возможности армии Владимира для взятия Херсона. Сразу следует исключить сухопутный поход в Крым. Мы не будем указывать на непреодолимые препятствия, напомним только, что за всю историю вплоть до XVIII века ни разу армия Киевской Руси или Московии не доходила до Крыма. Ближе всех к Перекопу подошел со своей армией генерал князь Голицын но, ни с чем вернулся домой. И только графу Миниху в 1736 году удалось развеять миф о непобедимости крымско-татарской армии и дойти до Бахчисарая.

Даже предположив, что печенеги разрешили пройти через свои степи русской дружине, то в предгорном Крыму Владимир бы попал на территорию крымской Готии (союзной Византии) с сетью мощных крепостей: Мангуп, Чуфут-Кале, Эски-Кермен и т. д. Пробиться к Херсону через горы было просто не реально.

Единственный способ, каким князь Владимир мог добраться до Херсона — это путь по морю. Ал-Масуди отмечал, что еще в 912 году «Русы приехали на 600 кораблях, вошли в рукав Понта, соединяющийся с Хазарским морем, а там расположены люди хазарского царя, с сильным снаряжением, чтобы отражать тех, кто приходит с моря, и тех, кто приходит с суши…». В Лаврентиевском списке читаем: «В лето 941 пошел Игорь на греков с 10 тысячами кораблей. Они высадились в Вифинии (северо-западная область Анатолии, провинция Византии), и разорили побережье Понтийского моря до Ираклии. В лето 944 г. Игорь собрал войско, нанял печенегов, взяв у них заложников, и пошел на греков в ладьях и на конях. Херсонцы предупредили Романа: «Вот идут русские, без числа кораблей их, покрыли море корабли».

Константин Багрянородный подробно описывает, как на Руси строили флот. Кроме того, есть описания походов запорожцев по Черному морю. Их «чайки» — копии древних моноксил (так греки называли русские ладьи). Итак, в селениях возле Киева перед походом, зимой рубят деревья и выдалбливают из них лодки — моноксилы. С наступлением весны, по протокам их пригоняют в Киев на продажу. На этих лодках княжеская дружина спускалась по Днепру в Черное море, при этом пороги они обходили по суше, перетаскивая лодки, либо спуская их по порогам пустыми. Прибыв в устье Днепра, на лодках наращивали борта, ставили мачту и такелаж, для хождения по морю. Мореходность и боевая мощь такого флота была невысока. Но русские мореходы брали внезапностью и количеством.

Следует понимать, что основу княжеской дружины, как и любой рыцарской армии, которые начали формироваться в период феодальной раздробленности, составляла тяжелая конница. Наездники в доспехах представляли собой ударную силу. Лучники ослабляли противника, а пехота довершала бой. Поэтому русский флот на маломерных судах был лишен, как конной дружины, так и осадных приспособлений для взятия крепостей. Из истории известно, что многочисленные морские набеги русских, а в последующем запорожских и донских казаков совершались с целью ограбить незащищенные или слабо защищенные поселения, чтобы тут же исчезнуть и неожиданно появиться в новом месте. Мы не знаем примера ни одного такого похода, который бы заканчивался взятием крупного города, или такой защищенной приморской крепости, как Херсон. Впрочем, есть один пример, подтверждающий правило, когда днепровские казаки с моря неожиданно взяли крепость Гезлев (Евпаторию) и сожгли ее. Также мы не знаем примеров длительной блокады укрепленных крепостей русскими морскими силами.

Подведем итоги. Во-первых: мы не имеем письменных свидетельств конца X, начала XI веков, сообщающих нам об осаде Херсона русской армией. Лаврентьевский список XIV века не может считаться первоисточником. Во-вторых: политическая ситуация в Византии в 988 году позволяла русской армии провести успешную военную операцию на территории империи. В-третьих: географическое положение Херсона и технические возможности морских сил Руси не позволяли взять крепость штурмом или вести длительную осаду. Вывод: на основе имеющихся данных следует рассматривать взятие Херсона князем Владимиром, как событие, обладающее малой вероятностью.

Крещение Владимира скорее всего проходило в Киеве. Господь выбрал не ординарную личность для крещения русского народа. Князь был не только искусным воином и политиком; он сумел духовно переродиться, пройдя длинный внутренний путь от язычника многоженца с замашками дикого викинга до цивилизованного европейца — христианина. Мне кажется, что подвиг Владимира нисколько не умоляет тот факт, если в его биографии не будет истории с Херсоном.