Оборона крепости Циндао. Японская осторожность против немецкой силы воли

Подготовка к обороне

В 1914 году, к началу Первой Мировой войны, портовый город Циндао был административным центром арендованной территории Кячао и всех прочих германских колоний на территории провинции Шаньдун в Китае. Морским кабелем германское начальство было связано с важными стратегическими точками по всему побережью Дальнего Востока. А по радио был связан с немецким посольством в Пекине.

Управлялся портовый город, вместе со всей территорией Кьячао, одним человеком, который одновременно был и военным губернатором и комендантом крепости и морской базы. Подчинялся он напрямую статс-секретарю по морским делам, так как колония была под управлением морского министерства.

Циндао был не простой колонией со стандартными правами, а скорее, административным центром Германии на всём Дальнем Востоке. У него было расширенные полномочия во всех сферах, кроме дипломатических и финансовых. Этим, конечно же, занимались другие люди в Берлине и в Пекине, например посольство и Германо-Азиатский банк. Даже прописка у всех германских подданых, независимо от того, где они жили на самом деле, в Новой Гвинее или на Маршальских островах, была одна — Циндао.

Население города так же было разное. Общая численность на 1914 год — около 40000 человек. Из них 2000 это европейцы, преимущественно немцы, 1000 японских граждан, и 37000 китайцев. Европейцы занимали административные посты, управляли крупными фирмами и были бригадными мастерами. Японцы, в основном, были торговцами. А основная рабочая сила была уже за китайскими гражданами. Некая мизерная часть китайцев, меньше процента, работали на средне-специальных производствах, пройдя обучение в немецких школах.

Циндао был, прежде всего, торговым городом и жил только благодаря ей. Несколько хорошо оборудованных портов, многочисленные железные дороги, и тысячи рабочих рук за короткое время сделали этот портовый город процветающим, по меркам колоний, местом.

К началу Первой Мировой войны, морская база и сам город Циндао защищала крепость с аналогичным названием, имевшая свой гарнизон и сухопотные и морские фронты.

Германские войска в Циндао

Сухопутный фронт прикрывала протяжённая система укреплений, состоящая из двух линий фортов и батарей, растянувшихся от бухты Кяочао до южного берега полуострова, выходившего к Жёлтому морю (около 25 километров).

Первая линия представляла собой цепь из 5 фортов, в каждом из которых была небольшая группа бетонных мини-крепостей. Толщина их стен достигала двух метров, а гарнизон у каждой крепости доходил в среднем до 250 человек. Непосредственно впереди этих фортов был протяжённый ров, глубиной до 4 метров, а шириной по дну — до 10 метров. Внутрь рва были влиты в бетон чугунные колья, обмотанные колючей проволокой. Впереди рва, на расстоянии 100−150 метров, были установлены «башни Мартелло», для наблюдения за противников и ведением огня по пересекающим ров. Все форты были соединены друг с другом, портом, крепостью и городом рокадными дорогами.

Пример «башни Мартелло»

Все батареи и форты на главных холмах были замаскированны искуственно засаженным лесом, ведь подготовка к обороне города велась уже больше 10 лет. Пулемёты имели почти все форты первой линии обороны, и достигали к моменту атаки почти 120 штук.

Морским фронтом Циндао был защищён 8 фортами и 23 орудиями калибром от 88-мм до 280-мм. Несколько морских батарей были открытого типа, половина из них была защищена от осколков или бетонными перекрытиями, или специальными щитами. Но другая половина была открыта полностью и считалась самой уязвимой точкой при обстреле с моря.

105-мм орудие батареи «Верхний Ильтис»

Главнокомандующим и гарнизона, и штаба, был комендант-капитан 1-го ранга Альфред Мейер-Вальдек, он же губернатор Кяочао. Штабом управляло всего 6 офицеров, интендант и 3 военных чиновника. Гарнизон крепости в мирное время состоял из 75 офицеров и 2250 солдат, при военном же положении состав укомплектовывался ещё на 1000 человек. В море дела были ещё хуже — противник мог встретить только 4 корабля, возраст одного из которых перевалил уже за 24 года. В воздухе дела обстояли от слова «никак»: у немцев был всего один самолёт (второй разбился незадолго до начала войны), который приходилось делить между двумя штатными лётчиками.

Продовольствие, которого всегда так не хватает во время осад, было предостаточно. Германское командование заранее предусмотрело этот пункт и запасов в крепости могло хватить на 6−8 месяцев беспрерывной осады, без уменьшения пайка и военным, и гражданским.

Альфред Мейер-Вальдек

Ближе к началу Первой Мировой, после недобрых новостей из Европы, руководство крепости начало вести подготовку к обороне. Были отменены все отпуска и отозваны из командировок офицеры, все части, находившиеся «в полях», были возвращены и в крепость, и в Пекин. При входе в бухту Кяочао установили дозор из сторожевых кораблей, а патрули усилили солдатами морских батальонов. Стоит отметить, что все эти приказы Мейер-Вальдек издавал без указаний сверху, руководствуясь лишь интуицией и сводками из Европы. Только в ночь на 31 июля из Берлина была получена телеграмма с указанием «принять меры по усилению охраны», а через сутки пришла телеграмма с одной лишь тревожной фразой «Угроза войны».

1 августа 1914 года в Германии была объявлена всеобщая мобилизация. 15 августа Япония объявила Германии ультиматум, с целью отдать крепость и всю территорию в руки японских властей, а 23 августа, в следствии игнорирования ульматума немцами, Япония объявила Германии войну.

В своих мемуарах, уже после войны, Мейер-Вальдек писал:

«Несмотря на то, что срок истечения ультиматума (23 августа 1914 г.) совпал с открытием первых неприятельских действий, имевших целью сорвать нашу дальнейшую мобилизацию, к этому времени наша подготовка к обороне была закончена. С лихорадочной поспешностью, днем и ночью производились работы, с тем чтобы, по крайней мере, закончить их к вечеру 21 августа, так что застигнуть нас врасплох противник уже не мог».

За несколько дней до тревожных телеграмм из Берлина, восточноазитский морской отряд получил приказ от штаба — срочно перейти к Циндао. Война официально ещё объявлена не была, но французская и английская администрации этого региона изо всех сил пытались помешать немцам. Перебрасывая отряды и орудия поездами, директор Тяньцэинь-Пукоуской железной дороги, Юлиус Дорпмюллер, смог скрытно доставить их к городу Тяньцзин, недалеко от Пекина. Там, несмотря на скрытый провоз орудий, прикрывавшийся разрешениями от немецкого посольства в Пекине и шедший по поддельным декларациям как кирпич, был отогнан в тупик. Но благодаря скрытой помощи китайской администрации, груз удалось незаметно выкрасть и отправить в сторону Циндао.

Таким образом, к 5 августа, гарнизон крепости пополнился 18 офицерами и 468 солдатами, вошедшими в дальнейшем в пулемётные команды и артиллерийские отряды.

Германские связисты в Первую Мировую

Губернатор пытался собрать как можно больше людей со всей территории Китая, чтобы они пополнили отряды обороны и каждый пришедший человек был на особом счету. Экипажу канонерки Фатерлянд, стоявшей в Кантоне (ныне — Гуанчжоу), был вызван по телеграфу в Циндао. 47 человек экипажа, пройдя за три недели просёлочными дорогами почти 2000 километров, достигли крепости к середине августа и после небольшого отдыха и лечения, влились в отряды морского фронта.

3 августа был начат призыв запасных частей Ландвера. Сначала приказ о пополнении разошёлся по Кяочао, Китаю, Кореи и Манчуржии. Чуть позже его распространили так же на Филиппины, Сиам и Зондский архипелаг. По прогнозам местных консулов, этот призыв должен был принести Циндао ещё около 500 человек. Сначала, пока особых препятствий для ландерцев не было, они прибывали в крепость морским и железнодорожным путём. Позже, когда была объявлена полномасштабная блокада японскими войсками, немецкие патриоты перебирались в Циндао на шлюпках и тайными тропами с китайскими проводниками, с собой у многих были винтовки Маузера с небольшим боезапасом. В итоге, к началу военных действий, крепость пополнилась 1530 солдатами и 76 офицерами.

Почти весь август, с 1 по 21 число, сухопутный фронт был многократно усилен — именно ему отдавали главную роль в приближающейся осаде. За первой линией, первым рвом, установили блокгаузы вместимостью до 20 бойцов, здесь были и амбразуры, и соединение с окопами и телефонная связь с соседними отрядами и штабом обороны. В несколько раз увеличили количество окопов с траверсами, блиндажами и бойницами.

На участке около реки Хайпо, где была установлена насосная станция с подачей воды в крепость, был полностью вырублен ближайший лес и сапёрными командами уничтожены две китайские деревни, чтобы они не мешали обзору при обороне.

Немецкая батарея близ Циндао

Сапёры заминировали все мосты и основные подходы к крепости. Пеньки, оставшиеся после вырубленного леса, так же использовали: везде была протянута колючая проволока, скрытая травой. Американские источники пишут, что некоторые участки проволоки были ещё и под электрическим напряжением, однако, в немецкой историографии такой информации нет.

В реках Хайпо, Литсун и бухте Фушань немецкие подрывники установили донные мины, а провода от них замаскированно провели к ближайшим наблюдательным пунктам, а основная телефонна сеть была полностью врыта в землю.

Ближе к концу августа в главном штабе обороны возник спор — что же делать с Шаньдунской железной дорогой? С одной стороны, по ней прибывали волонтёры и подвозили запасы в крепость. С другой — когда начнётся осада, дорога позволит японским войскам без проблем обеспечивать себе весь тыл. Просто так разрушать её не хотели, германцы могли ухудшить отношения с китайской администрацией, которая тайно помогала им все эти месяца. Поэтому был подготовлен специальный «взрывной поезд», который в случае тяжёлой осады должен был пробиться по дороге как можно дальше и на обратном пути уничтожать за собой дорогу.

Отдельной головной болью Мейера-Вальдека во время подготовки к обороне была связь. Чтобы не пропустить важные новости из внешнего мира, немцам была нужна постоянная связь и с посольство в Пекине, и, через неё, с Германией. Губернатор с помощниками создали несколько резервных и несколько основных способов связи.

1. Курьеры. За огромные деньги китайские добровольцы отправлялись на одиночных шлюпках из крепости до большой земли, где тайными тропами, зачастую через японские лагеря, приносили почту в посольство и обратно.

2. Прямые телефонные кабели. К концу августа их перерезали английские диверсанты и восстановить их не удалось.

3. Частные радиоточки. За те же огромные деньги китайские и американские бизнесмены предоставляли пекинскому посольству своё радио, но позже, были признаны неблагонадёжными.

4. Голубиная почта. Как оказалось позже, это был один из самых действенных и успешных вариантов в будущей осаде.

5. Радиорубка в пароходе Сикианг, стоящего в Шанхае. Именно оттуда Циндао получало все новости с европейского фронта и важные депеши.

Разведка и контрразведка была поручена капитану 1-го ранга Фоллертуну. Японцы, для постройки своих лагерей часто нанимали местных жителей, поэтому устроить туда своих людей было не трудно. Но китайцев в роли разведчиков использовали не только немцы. Поэтому для контроля над китайскими гражданами на территории крепости были приняты самые жёсткие меры. Сначала немцы ввели пропускную систему для лиц азиатской внешности, позже, поняв, что эта мера не слишком хорошо себя показывает, началось клеймение. Тех, кто пытался сбежать, явно или тайно, расстреливали на месте. В итоге, контрразведчики нанесли простой последний штрих — объявили награду в 100 долларов за сданного агента Японии.

Казематы и бункеры под Циндао

Начало боевых действий

План японского командования был проще простого. Осадить крепость с суши, измотать артиллерийским обстрелом, и пользуя полнейшим превосходством на суше, взять Циндао штурмом. Морской фронт использовать планировали только для подвоза подкреплений, редких вылазок и таких же редких обстрелов. Дело в том, что Японии было необходимо держать уровень «главной восточной морской державы», и рисковать кораблями, хоть и частично трофейными, они не хотели. Но потерять несколько тысяч простых солдат при штурме, японские власти могли. В веренице начавшихся боёв в Европе, союзники не заметят такую мелочь.

Японская же разведка практически провалила свою главную миссию. На картах японского командования были не отмечены десятки батарей, а те, что были, обозначались неверно. Не тот калибр, не то количество и, главное, не то местоположение.

К вечеру 22 августа 1914 года, Циндао почти на 100% был готов к войне. Немецкий миноносец S-90 этим же днём прикрывал свой заградительный корабль, устанавливающий мины в районе бухты Дагундао, когда заметил на горизонте 5 английских миноносцев. Один из них догнал отступающий S-90 и, судя по бортовым журналам, в 18:10 прозвучали первые выстрелы корабельных орудий. Хоть англичане и имели перевес в артиллерии и скорости, попасть в немцев они так и не смогли, а вот противнику повезло больше и ответным огнём был тяжело ранен капитан корабля и убито несколько моряков. С помощью заградительного корабля немцы смогли отогнать огнём сблизившийся с ними английский миноносец, не понеся потерь.

27 августа гарнизон крепости увидел на горизонте четыре больших корабля японской эскадры в сопровождении флотилии миноносцев. Японский вице-адмирал Като Садакичи предложил Мейеру-Вальдеку встретится на нейтральной территории, но последний отказался. Тогда формальное сообщение о начале блокады было передано по радио.

Полный текст сообщения:

«Сегодня, 27 августа 1914 г., объявляю я о состоянии блокады все побережье района Кяочао, сданное в аренду Германии. Эта блокада будет поддерживаться боевыми силами, находящимися под моим командованием. Блокада включает район моря 120° 10' восточной долготы, 35° 54' северной широты и 120° 36' восточной долготы, 36° 7' северной широты. Далее сообщаю, что всем судам дружественных нейтральных держав, которые в настоящее время находятся внутри линии блокады, даю я для выхода льготный срок в 24 часа. По истечении этого срока со всеми судами, которые попытаются прорвать блокаду, будет поступлено по международному военному праву (праву войны) и в соответствии с договорами, имеющимися между Японской империей и нейтральными державами. Подписано: Като Садакичи, вице-адмирал, главнокомандующий 2-й эскадрой. 27 августа 1914 г.»

Японская Империя вела блокаду 37 кораблями на 27 морских миль.

В начале сентября японцы начали отправлять свои войска на континент. Предназначенные для осады части перевозились несколькими частями, эшелонами. Всего было 4 волны переброски, все эшелоны включали в себя и живую силу, и артиллерию, и припасы с прочей аммуницией. 1-й эшелон насчитывающий около 7900 человек высадился в Китае 5 сентября, а 6 числа двинулся в сторону Циндао. Вторые, третьи и четвёртые эшелоны подвозились в Китай весь сентябрь и часть октября, общая численность войск составила до 21000 человек и несколько сотен орудий разных калибров.

Стоит отметить, что Китай, оказавшийся в затруднительном положении, в итоге не занял ничью сторону. Сделав заявление, что вся арендованная Германией земля и около 150 километров на запад отныне считаются «зоной боевых действий» и правительство не несёт ответственности за действия воюющих сторон, китайские администраторы просто сложили с себя ответственность. Но и другого выхода у них не был.

План высадки японских эшелонов

Англичане же в поддержку Японии отправили небольшой экспедиционный отряд в 1500 человек. Треть из них были индусами из части 36 полка Ёсикхи. Однако, это был, скорее, репутационный отряд. Англичане были плохо вооружены, не имели пулемётов, многие солдаты были даже без ружей. Это был типичный полицейско-колониальный отряд, предназначенный для несения охранительной службы. Несмотря на это, англичане по пятам следовали за передовыми отрядами японцев и были готовы вступить в бой.

В итоге, общая численность японских и союзных войск, осаждавших Циндао, достигала 32000 человек (вместе с обслуживающим персоналом). Соотношение сил к концу сентября показало, что одному германскому солдату противостояло 6.5 солдат противника.

С 20 по 25 сентября основная часть экспедиционных сил Японии и Англии, идя со стороны Кяочао и бухты Лаошань, окончательно отрезали Циндао от материка и начали продвижение к первой линии обороны германских войск.

Первую атаку японские силы провели уже вечером 26 сентября в районе высоты Цангкоу. Двигались они осторожно и почти без потерь обходили заграждения, артиллерийской подготовки перед боем не было. Немецкий отряд, охранявший этот участок, не выдержал атаки и после скоротечного боя, отошёл к ближайшей станции. Отступление отряда тут же поставило под угрозу весь левый фланг обороны, располагавшийся на склоне Литсунских высот и чтобы не попасть в окружение, всем немецким войскам в том районе пришлось отойти ближе к Циндао.

Высадка японских сил на континент

Правое крыло немецкой обороны так же было атаковано 26 сентября, но здесь германские отряды, лишь заметив массу противника, без боя сдали высоту и, попутно уничтожив большую часть боезапаса и всё, что нельзя было с собой унести, ушли к высотам Принца Генриха. Получается, что уже к 27 сентября, линия обороны крепости сжалась до ~11 километров и отступала от первого крепостного рва всего на 4 километра.

Ложный макет немецких войск для отвода глаз

Однако, примечателен один случай, произошедший во время поспешного отступления немецких войск. До начала главных японских атак, небольшой отряд из 2 офицеров и 60 добровольцев, заняли по приказу губернатора труднодоступную скалу Орлиное гнездо. Помимо ружей, у них были пулемёты, гранаты, запас провизии и боезапаса на 5 недель, телефонная станция и задача — докладывать подробности о противнике до тех пор, пока отряд не будет уничтожен или взят в плен.

Но уже 27 сентября, видя, в каких условиях отступают его друзья, немецкие офицеры отдают приказ начать фланговый огонь из пулемётов и ружей. Поддерживая отступающие части до самой ночи и не понеся потерь, отряд на высоте прекратил огонь. Но уже на рассвете следующего дня офицеры увидели, что японские солдаты ночью бесшумно преодолели самую сложную часть подьёма и готовились к атаке. Ближе к середине дня, после ранений обоих офицеров, отряд сдался в плен.

В итоге, наблюдательный пункт прожил не 5 недель, как планировали в немецком штабе, а всего полтора дня. К вечеру 29 сентября японцы установили в Орлином гнезде уже свой, главный наблюдательный пункт осадной армии.

28 сентября японские войска начали полномасштабное наступление по всему фронту. Левый фланг атакующих (правый фланг обороняющихся — район высот Принца Генриха) с моря поддержали японский флот. Германские войска поспешно отступали. Не желая терять людей, штаб отводил отряды с временных позиций на основные, ближе к Циндао, где оборонявшихся уже могла поддерживать крепостная артиллерия. При отступлении немцы подрывали боезапас и орудия, которые не успели отвести в крепость. С 25 по 29 сентября германцы потеряли около 110 человек убиты и раннеными, а японцы — до 150 человек убитыми и в несколько раз больше раненными.

Корабли, оставшиеся в районе Циндао, не стояли сложив якорь. Во время переброски японских войск на континент и по мере их продвижения к линиям обороны, корабли вели орудийный огонь по живой силе противника из бухты Кяочао, а когда японцы вытащили на берег свою артиллерию, огонь вести не прекратили, но стали больше маневрерировать, и даже 5 бомбовых самолётов не смогли остановить поддержку фронта с моря. Со стороны Жёлтого моря таких проблем у атакующих не было — там господствовал японский флот. Но корабли, запертные в бухте до конца осады успешно помогали своим войскам.

Этого нельзя сказать о японском флоте. С начала основной части операции по блокаде, корабли Императорского флота каждый день атаковали крепость с моря. В день всегда было несколько обстрелов и каждый корабль выпускал, примерно, по 50 снярядов 10 и 12 калибром. Японский флот показал не только малый процент попаданий, но и мизерный процент урона, нанесённого крепости. Ни одно крепостное орудие не было повреждено. Сама же обороняющаяся крепость так же не наносила урон противнику, в основном из-за того, что корабли вели обстрел за пределом дальности крепостных орудий, и это одна из причин, почему процент успешных обстрелов был таким малым.

Крепость, во время всей осады, так же бомбрадрировали и с воздуха. Каждый день несколько японских самолётов пролетали над Циндао на высоте около 600 метров. Низкая высота обуславливалась в числе прочего и разведовательными целями. В самолётах всегда было два человека, один пилот, один наблюдатель. Именно наблюдатель вёл бомбардировку — руками сбрасывая бомбы. За всё время осады было сброшено порядка 120 бомб, однако, серьёзного урона они не причинили.

Японский подполковник так описывал итоги самолётных вылазок:

«Для корректировки стрельбы аэропланы пользы никакой не принесли. Их разведка давала лишь общее приблизительное расположение батарей. Бросание бомб производило на противника, главным образом, моральное впечатление и отвлекало его внимание, не нанося каких либо серьезных повреждений».

Японский самолёт

Германская авиаразведка была более успешна, нежели японская. Единственный самолёт ежедневно вылетал из крепости и на предельной высоте в 2000 метров наблюдал за манёврами противника. Штаб, в первое время не замечавший её пользы, спустя несколько дней осады наконец разглядел весь потенциал такого способа и самолёт стал единственным и самым действенным способом наблюдения. Так же как и в Европе, лётчики из разных лагерей сначала мирно расходились, но позже начали взаимно обстреливать друг друга из личных пистолетов. Какого-либо урона это, естественно, не приносило. Японское командование пыталось уничтожить самолёт самыми разными способами — артиллерийскими обстрелами и сбрасыванием бомб на ангар, однако, ангар лишь имитировал деятельность. Настоящий ангар был совсем в другом месте и, буквально, был вырыт в холме.

Забегая вперёд, стоит отметить, что 6 ноября, перед решающим штурмом крепости и последующей её сдачей, по личному приказу губернатора Мейера-Вальдека, германский пилот собрал множество секретных документов и на рассвете вылетел из крепости на юг в сторону нейтрального Китая. Приземлившись в городе Хай-Шоу, он сжёг самолёт, некоторые документы и вскоре был интернирован китайским правительством.

После усиленной бомбардировки с моря и оттеснения ближе к крепости немецких солдат 28 сентября, немецкое же командование ожидало, что противник тут же, в этот же момент начнёт решительный штурм крепости и попытается ворваться в неё сходу. Однако, у японского штаба были другие планы. После небольшого боя штурма не последовало. Наоборот, японские силы отошли чуть назад и принялись обустраивать лагеря и готовиться к долгой осаде. В статье уже рассматривались причины, по которым «дети Императора» так поступили, но вернёмся к этой теме ещё раз.

Солдаты 18-й японской дивизии близ Циндао

Японская власть должна была показать не только союзникам (Англии, Франции, России), что она способна успешно, с минимальными потерями, вести войну на суше, но и показать это Китаю и Корее, чтобы запугать их. Япония хотела предстать перед всеми сильной армией с гениальным штабом, и осада небольшой крепости Циндао армией в 6 раз превышающей обороняющую сторону, отлично для этого подходила.

Японские солдаты в окопах

Большую роль играло ещё и то, что Германия стала первым японским противником из Европы после Российско-Японской войны. Армия Страны Восходящего Солнца строилась, в основном, по немецким учебникам и примерам, отношение к немцам в Циндао было в духе «Учитель - Ученик». А когда японцы об этом забывали, они проигрывали.

К вечеру 29 сентября японская армия встала на ночлег в одной из китайских деревень, упустив тот факт, что деревня была в полном радиусе крепостных орудий. Они заговорили в ночь с 29 на 30 число и японцам пришлось отступить неся значительные потери.

С 30 сентября по 10 октября армия осаждающих усиленно вкапывалась в землю. Создавались блиндажи, землянки и глубокие окопы. К первой трети октября вся осадная армия врылась в землю и была готова переносить залпы крепостных орудий.

По японскому плану, вся осадная операция делилась на 3 этапа.

1-й этап

29 сентября — 18 октября

Этот этап был скорее подготовительным. Прокладывались узкоколейки, подвозилась осадная артиллерия и устанавливалась с маскировкой. Подвозился боезапас, провиант и подкрепление. Велись инженерные и сапёрные работы, проводилась воздушная и морская разведка крепости и всей линии соприкосновения. Всем работам мешали частые, идущие почти каждый день, ливневые дожди. Германская артиллерия каждую ночь вела огонь по предпологаемым местам работ, но огонь был не частым и по возможности точным, артиллерия берегла боезапас.

2 октября немцы показали, что не только японцы могут совершать ошибки на войне. В этот день особая группа в 350 человек произвела ночную атаку на правый фланг противника. Объект атаки был недостаточно разведан и считалось, что его охраняет всего 60 солдат, а около 20 часов вечера объект обстреляли шрапнелью. Однако, между обстрелом и самой атакой прошло почти 1.5 часа, что значительно сказалось на эффективности всего плана. Не дойдя до пункта атаки, группа была обстреляна ружьями и пулемётами, и тут же вдобавок, из-за недокоммуникации, была обстреляна своими же частями в спину.

Началась паника. Атакующие быстро попадали на землю и офицеры потеряли из виду своих людей. В течение двух часов, под огнём японских пулемётов разрозненные отряды германцев возвращались в крепость. Немцы потеряли до 50 человек убитыми и до 10 пленными, японцы же потеряли убитыми всего 5 человек.

12 октября Адольф Мейер-Вальдек связался по радио с японским генералом и командующим осадной армией Камио Мицуоми и они договорились о перемирии для того, чтобы забрать своих убитых солдат. С 1 часа ночи до 16 часов дня не прозвучало ни одного выстрела, а японские корабли даже не выходили в этот день на рейд. 15 октября, после личной просьбы японского императора «освободить некомбатантов от ужасов войны», германцы передали второй стороне консула США и двух немецких женщин.

Немецкая братская могила возле Циндао, 1914 год

Отдельно головной болью немецкого командования был миноносец S-90, простаивающий в бухте Кяочао с момента началы блокады. Ломая голову над тем, как же его использовать, к середине октября штаб разработал и принял к исполнению план по прорыву блокады одиночным кораблём и бегством в Жёлтое море с дальнейшим заходом в любой нейтральный порт, желательно, этим порт должен был быть в Шанхае.

17 октября 1914 года, в 19 часов вечера, экипаж S-90 начал прорываться. Петляя в течение 4 часов и еле-еле уходя от внимания патрульных кораблей японцев, в 0:15 командир S-90 замечает большой силуэт неизвестного корабля. Решив, что это один из броненосцев береговой обороны, капитан корабля решает атаковать. На полном ходу идя к противнику, S-90 на расстоянии примерно 500 метров резко поворачивает налево и даёт три залпа торпед по японцу. На корабле противника тут же дают сигнал тревоги, но что-либо предпринять не успевают. Первая попадает в носовую часть, две других — в середину корабля.

После попадания третьей торпеды корабль сотрясает взрыв такой силы, что он разламывается на две части. Летящие осколки и части уничтоженного корабля летят в сторону S-90 с такой скоростью и силой, что морякам на палубе приходится искать укрытия. Японский корабль затонул практически мгновенно, погибло 271 человек, включая офицеров и капитана. Торпедированный японец не успел передать сигналы бедствия другим кораблям, но огромный столб огня и сильнейший взрыв привлекли внимание всех блокадных кораблей в этом районе.

Поняв, что нужно срочно уходить, капитан S-90 отдаёт приказ — на полном ходу идти в сторону Китая, обратной дороги не будет. Успешно разойдясь в ночной темноте с ещё одним японским кораблём, S-90 ранним утром 19 октября оказывается в 70 километрах южнее Циндао. Команда в полном составе высаживается на берег, а капитан передаёт по радио в крепость такое сообщение:

«После уничтожения японского броненосца береговой обороны миноносец взорван на южном берегу. Команда высажена. Потерь нет».

Действительно, окончательно решив, что сделать он больше ничего не сможет и понесёт только ненужные потери, капитан решает выбросить всё что можно в море, а что нельзя — подорвать после высадки. Сообщение передано, вся команда на берегу. Взрыв, разрывающий утреннюю тишину, добивает радио, боезапас и все корабельные орудия. Не понеся потерь, команда корабля своим ходом добирается до Нанкина, где будет интернирована китайским правительством.

2-й этап

18 октября — 30 октября

Этот этап был сближающим перед главной атакой. Японское командование планомерно и не спеша подводило свои войска всё ближе и ближе к крепости, а немецкий штаб пополнял резерв, чинил повреждённые укрепления и готовился к штурму. Начиная с середины октября, воевала, можно сказать, только артиллерия. Каждый день, практически непрекращая, звучали орудийные выстрелы тяжёлых калибров и со стороны крепости, и со стороны осаждающих.

По мере приближения японцев к линиям обороны, всё чаще начинала звучить пулемётная и ружей стрельба. В дело вступала крепостная артиллерия, бьющая на средние и малые дистанции. В 50-ти метровом диаметре одной только крепостной морской пушки за всё время насчитали более 1700 попаданий снарядов разных калибров. Большую роль в артиллерийском успехе японских солдат стало то самое «Орлиное гнездо». Уже в первые дни осады оно было оборудовано укрытиями и телефонной связью со штабом, кораблями блокады и всеми тяжёлыми орудиями осады.

Артиллерия осадной армии

В перид с 21 по 27 октября несколько немецких отрядов совершали вылазки и с целью разведки, и с целью показать, что силы и желание сражаться у них ещё нет. Японцы же, однако, это вылазки и атаки удачно отбивали, что принесло германцам только потери в личном составе. Так же, 27 октября была получена телеграмма от кайзера, которую губернатор постарался донести до каждого обороняющегося:

«Вместе со мною смотрит весь германский народ на героев Циндао, которые, верные слову своего губернатора, выполняют свой долг. Будьте все уверены в моей благодарности. Вильгельм»

Но одновременно с этим в Циндао стали приходить печальные новости в европейского фронта. Тяжёлые бои на Марне, Изерне и Ипре начали подталкивать Мейера-Вальдека к мысли, что ничего, кроме сдачи крепости им не остаётся. Война затягивалась и о спасении, казалось, уже можно даже не помышлять.

Началось затопление всех свободных от обороны судов. Губернатор всё больше погружался в мрачные мысли и начал действовать, имея цель «уничтожить побольше, чтобы японцам досталось поменьше».

Затопленные корабли немецкого флота в бухте Кяочао

Японцы же, старались не подвергать бомбардировке важные места крепости. Например, верфь они хоть и бомбили с самолётов, но делали это осторожно, чтобы не повредить её, а попадать по стоящим там кораблям, ведущим огонь по сухопутным войскам. Когда же корабли вефрь покинули, бомбардировки её прекратились.

Накануне самой сильной за время осады бомбардировки, 30 октября самолёты весь день сбрасывали не бомбы, а занимательные листовки (оригинальный первод):

«ВНИМАНИЕ! Главная квартира 30 октября 1914 г. Уважаемым господам офицерам и команде крепости. Было бы противно божьей воле и человечности, если бы уничтожались без тактической необходимости еще неиспользованное оружие, военные корабли и другие сооружения лишь из ревнивого побуждения не дать им попасть в руки неприятеля. Хотя мы те верим, что дорожащие рыцарской честью господа офицеры и команда могут пойти на такое безрассудство, все же позволяем себе выразить вышеизложенное как наше мнение. Командование осадной армии.»

Разрушению базы это, конечно, не помешало.

3-й этап

31 октября — 7 ноября

На этом этапе осады преобладали сильнейшие бомбардировки и артиллерийские обстрелы крепости. Именно так японское командование готовилось к решающему штурму. Стрельба велась каждый день, хоть и всегда в одинаковое время. Японские артиллеристы прерывались на обед с 11 до 13 часо, и на ужин с 17 до 19 часов. Основными целями были фортовые укрепление и первые линии обороны. Майер-Вальдек в своих мемуарах позже отмечал, что около одной шестой выпущенных снарядов по крепости неразрывались. За семь дней обстрела японцы выпустили по Циндао почти 44000 снарядов.

Германцы отвечали тем же и всю неделю держали достойный темп стрельбы. Однако, ближе к концу недели, темп начинал падать. Сказывалась общая усталось обслуги, потери в личном составе и иссякающие боеприпасы. Один немецкий офицер отметил в своей записной книжке, что к концу дня 5 ноября на одной из батарей осталось всего 60 снарядов. К вечеру 6 числа все крепостные орудия израсходовали свой боезапас.

Немецкая батарея после двух месяцев осады

Японские войска уже в тот момент могли пойти на решительный штурм, но из-за чрезмерной боязни командования, он не начался. Артиллерия продолжила утюжить крепость. Дороги, траншеи, пулемётные гнёзда и другие временные укрепления превратились в груду земли, бетона и дерева. Телефонная проводная связь тоже была повреждена, хоть и была глубоко зарыта в грунт. В последние дни осады связь между частями держали только через ординарцев и мотоциклистов.

4 ноября большой отряд японских солдат, после, разумеется, артиллерийского обстрела, перешёл в атаку на немецкую водокачку возле реки Хайпо на правом фланге немецкой обороны. Небольшой гарнизон был окружен и сдался в плен. Крепость лишилась единственного источника воды и перешла на экономию. Ночью 5 ноября японские войска попытались обойти немецкие укрепления на левом фланге, но наткнулись на дозорный пост. После недлительной стрельбы, переросшей в рукопашную, они отступили и стали ждать окончательного штурма.

Падение крепости

Ещё 31 октября японское командование дало приказ своей артиллерии: перестать щадить верфь и город. Тут же посыпались десятки снарядов и почти сразу же на верфи загорелось топливохранилище и начался сильный пожар. Германский штаб, давно понявший, что крепость штурма не выдержит, пожару не препятствовали. Наоборот, они со всей тщательностью продолжили уничтожать всё, что могло в дальнейшем принести японцам пользу: документы, технику и даже обычный шанцевый инструмент.

То, что не могло гореть — взрывали, что не могли взорвать — топили. Строительные краны, плавучие доки, все станки и даже корпуса от будущих кораблей были уничтожены. 3 ноября немцы взорвали свой последний корабль в бухте Кяочао, канонерку Ягуар, выпустившую за время осады почти 3000 снарядов по противнику. Повреждённую артиллерийским огнём электростанцию в городе сначала попытались восстановить, но быстро бросили эту затею и просто взорвали, добив её.

Горящая верфь близ Циндао

С 6 по 7 ноября были взорваны крепостные орудия с крохами оставшегося боезапаса.

Однако, по состоянию на 7 ноября у японского командования были совсем другие представления о крепости, её защитниках и их намерениях. До самой последней минуты они заблуждались в нескольких пунктах.

1. Боезапас крепости не исчерпан, его берегут для решающего штурма чтобы противостоять пехоте.

2. На самом переднем крае обороны будут самые жёсткие бои — немцы хотят драться до конца.

3. В глубине обороны пехота натолкнётся на вторую линию траншей и окопов, где будет множество пулемётов и мин.

4. У германского командования сильные резервы, которые они скрывают до последнего.

На рассвете 7 ноября японские разведовательные силы атаковали центральный участок обороны, но встретили только пустые траншеи. Пройдя вглубь территории и ожидая засады, японский отряд увидел поднимающиеся над крепостью белые флаги. Между 5 часами утра и 5:15 Мейер-Вельдек издал приказ сложить оружие. Отряды начали проникать в город и крепость, встречая лишь безоружных немцев.

Однако, из-за ранней сдаче не все немецкие подразделения увидели белые флаги над своей крепостью и почти до 7 утра продолжались бои на флангах и в некоторых фортах. К таким местам срочно были отправлены парламентёры с повторением приказа губернатора. Немецкий парламентёр, со свитой попал под обстрел своих же войск. Где-то японские солдаты кланялись до пояса офицерам Германии, выражая уважение и почтение, а где-то немецких офицеров связывали и прикладами гнали в плен.

7 ноября, в 7:30 утра 1914 года прозвучал последний выстрел на левом фланге и колония Германии на Дальнем Востоке перестала существовать.

Сама сдача была скорее формальностью, чем реальной вещью. Японцы согласились на переговоры о передаче крепости и города, так как всё уже было в их руках. Днём, когда японцы уже вовсю спокойно ходили по городу и принимали у немецких солдат оружие, парламентёры обоих сторон встретились подле разрушенных казарм.

Иностранные наблюдатели при осаде Циндао

Германский уполномоченный тут же попросил об остановке грабежа города. Это было большим удивлением и неудовольствием для японского генерала, так как порочило лично его честь. Японские войска были выведены из города и крепости, а немцам разрешено создать отряд в 200 человек для охранения порядка на первое время. Условия сдачи, по словам Мейера-Вальдека «были копией текста о сдаче Порт-Артура».

9 ноября уже работал десяток комиссий по охранению, питанию, приёму сдачи и так далее. По личному приказу японского императора всем офицерам вернули личное оружие. Всех солдат германской армии перевезли в специальные лагеря в Японии. В городе оставалась лишь небольшая часть рабочих, инженеров и нетранспартабельных больных, которых позже перевезли в Японии.

Германия в этой двухмесячной осаде потеряла 187 убитых и 368 раненных. Сбежавший лётчик и экипаж S-90 считаются интернированными и в это число не входят. Япония же за всё время потеряла 1801 человек убитыми на суше и 324 на море, раненных — около 4000 человек.

Уже после войны, Мейер-Вальдек писал о своих целях и мотивации на оборону. После сентября стало ясно, что война затягивается. Оставалось сдать крепость так, чтобы она и продемонстрировала всему миру мощь германского оружия и показала настоящий героизм солдат «противостоящих несметному полчищу противника». В итоге, сдача крепости, буквально, за сутки до принятия решения о штурме, сыграло на руку и Германии, и Японии. Первая показала всё, что хотела, а вторая, что она вполне успешно может сражаться на суше, хоть и в численном превосходстве в 6 раз.

Кайзер писал уже бывшему губернатору:

«С горячей признательностью за геройскую защиту Циндао жалую я капитану 1-го ранга Мейер-Вальдеку железный крест 1-го класса и оставляю за собой щедро наградить офицеров и команду крепости, так же как и храбрецов с Кайзерин Элизабет (корабль S-90). Но все они найдут лучшую награду в безграничном восхищении, которое им выражает родина».