28 панфиловцев погибли в Латвии!

Совершенно достоверный факт. Легендарная дивизия отличилась не только в битве под Москвой в 1941 году. Мало кто знает, что свой боевой путь она завершила не где-нибудь, а в Латвии. Тем не менее, факт, обросший ошибками — как наглядное отражение проблем с увековечением памяти о павших защитниках Отечества.

В Прибалтике есть несколько памятников, напрямую связанных с панфиловской дивизией. В конце войны её полное наименование было следующим: 8-я гвардейская стрелковая Режицкая ордена Ленина Краснознамённая ордена Суворова дивизия имени Героя Советского Союза генерал-майора Ивана Васильевича Панфилова.

Изначально у неё было другие наименование. 316-я стрелковая дивизия, прославившаяся при обороне советской столицы, была сформирована летом 1941 году в городе Алма-Ата. Её командиром стал генерал-майор Иван Васильевич Панфилов. Гвардейской же она стала 18 ноября 1941 года. По печальному стечению обстоятельств, именно в этот день погиб её первый командир.

Интересно отметить, что в Красной Армии только две дивизии были «именными» — названы в честь своих командиров: панфиловская и чапаевская. При этом, что удивительно: Панфилов в Гражданскую войну служил… как раз в 25-й стрелковой дивизии. Той самой, которой командовал Чепаев! Это уже после выхода книги Фурманова закрепился вариант написания «Чапаев». Ну, а знаменитое кино наделило его чертами лихого кавалериста, хотя Василий Иванович как раз лошадям предпочитал автомобили и всячески старался дивизию оснастить техникой, включая авиацию. А вот лихими конными атаками прославился, наоборот, Иван Васильевич. Он, будучи командиром разведэскадрона, совершал дерзкие рейды в тыл противника.

На латвийскую землю дивизия вступила 16 июля 1944 года — в районе тогдашнего Лудзенского уезда. Среди первых освобождённых латвийских деревень — Петручёнки, Кушнеры Короткие, Дятловка, Балалайки, Козловски, Грибники. Не стоит удивляться, что они звучат вполне привычно для русского уха: население в этой части Латгалии (то есть востока Латвии) было преимущественно славянским. Затем дивизия участвовала 27 июля в освобождении города Резекне (его северной части и железнодорожной станции Резекне-2), за что получила почётное наименование Режицкая — по русскому названию этого города (Режица).

Собственно, конечно, бойцы панфиловской дивизии похоронены на разных воинских мемориалах на всём протяжении её боевого пути. Однако памятники именно в честь панфиловцев и дивизии установлены в нескольких местах. Так, осенью 1944 года дивизия принимала участие в боях за Ригу в районе посёлка Малпилс (Mālpils). Он находится в 40 километрах восточнее латвийской столицы. На востоке Малпилсского края, к востоку от хутора Тиберес (Ķiberes), установлен памятник воинам 8-й гвардейской Панфиловской стрелковой дивизии.

Когда-то там располагался хутор Аузукрогс (Auzukrogs). Около него с 29 сентября по 1 октября дивизия вела тяжёлые бои с упорно сопротивляющимся противником. Теперь хутора нет, но есть памятник. Интересно отметить, что надписи на нём только на латышском языке. Вопреки расхожим ныне байкам нациков, в Советской Латвии всячески развивали и оберегали латышский язык. Увы, не обошлось без «опечатки»: дивизия обозначена не как VIII, а как… VN.

Погибших там воинов должны были перезахоронить на воинском кладбище в посёлке Малпилс. И действительно, на одной из памятных плит особо отмечено, что там покоятся панфиловцы. Причём, указано их число. Невероятно, но… 28 панфиловцев!

Интересно: это стечение обстоятельств или специально подражание подмосковным панфиловцам? Сейчас уже трудно сказать. Скорее, первое, чем, однако, не преминули воспользоваться, помня об известной легенде. И, похоже, только то, что латвийские реалии мало знакомы кому-то за её пределами, не привело к бурным холиварам в интернете относительно правильности и достоверности надписи на памятной плите. А ведь, действительно, есть, что обсудить.

Так, к сожалению, на плите есть очевидная ошибка. Надпись гласит: «здесь покоятся 28 героев панфиловской гвардейской дивизии, павших при освобождении Малпилса 17 октября 1944 года». На самом деле Малпилс был освобождён 7 числа. А 17 октября Красная Армия вела бои уже западнее Риги. Кроме того, дивизия воевала не в самом посёлке, а юго-восточнее и южнее его. То есть речь может идти об освобождении окрестностей Малпилса, не более того.

И, конечно же, есть вопросы к числу погибших. Да-да, как и в случае с Дубосеково. Конечно, возможно, именно 28 панфиловцев были перезахоронены в Малпилсе. Но по донесениям о потерях видно, что под Аузукрогсом и Тиберес тогда погибло гораздо больше солдат дивизии. Один только 19-й гвардейский стрелковый полк потерял 46 человек.

А ведь в дивизии было ещё два стрелковых и один артиллерийский полк, а также другие подразделения — отдельные батальоны, роты, взвода… И если перезахоронили только 28 бойцов, то, получается, до сих пор где-то в малпилсских полях и лесах лежат останки десятков других: старшего сержанта Гайворонского, красноармейцев Хайрулина и Калиты…

Следовательно, предстоит большая поисковая работа. Во-первых, собрать сведения обо всех погибших в тех боях панфиловцах. Во-вторых, проверить, остались ли в той местности неперенесённые на мемориал в Малпилсе могилы. И, соответственно, перезахоронить и увековечить всех.

Ведь несправедливо, что указанный в том же самом донесении, на том же самом листе младший сержант Карлаш увековечен в Малпилсе, а его вышеуказанные товарищи нет. К слову, Карлаш вообще дважды увековечен — послевоенные военкомы его и в Нитауре (Nitaure) на плитах указали. Увы, как и прискорбно отметить, подобное является самым обычным делом: кто-то нигде не увековечен, кто-то в двух, а то и трёх местах, а кто-то — вообще не там, где погиб, а в другом месте за сотню километров. Но это уже к вопросу о том, как в советское время ответственные лица безответственно подходили к вопросу увековечения памяти о павших героях. С другой стороны, были и объективные трудности: засекреченность донесений о потерях, отсутствие компьютерных баз данных и т. п. Ну и, самое печальное, ошибки в самих документах военной поры. К примеру, Аузукрогс в донесении о потерях отнесён к Нитаурской волости, хотя располагался вовсе не в ней. Понятная ошибка: на топокартах административных границ не было, а дивизия продвигалась как раз из-под Нитауре. Вот составители документа и решили, что всё еще в ней находятся.

Вообще, ошибки и опечатки на памятниках весьма распространены. Скажем, на главном обелиске мемориала в Малпилсе указано (опять же, на двух языках, вначале на латышском и только потом на русском), что Латвию освобождала Советская Армия. Но это не так. Она появилась лишь в 1946 году. Латвию же от нацистов освобождала Красная Армия. Налицо анахронизм, причём довольно распространённый и почти никем не осознаваемый. Во-вторых, похоронено не 218, как выгравировано на обелиске, а гораздо больше воинов. Но тут надо понимать, что когда-то надпись была верной. Однако процесс укрупнения воинских захоронений и дозахоронения найденных в окрестностях останков продолжался всё советское время, вплоть до краха СССР. Просто надпись на памятнике решили не исправлять каждый раз.

Между прочим, что в освобождении Латвии принимала участие дочь генерала Панфилова — Валентина Ивановна. 19 июля 1941 года она записалась добровольцем в отцовскую дивизию, где стала медсестрой. Свыше трёх лет она рисковала жизнью, спасая раненых бойцов, пока сама не была тяжело ранена в боях под Ригой. Возможно, как раз в тех самых, под Аузукрогсом и Тиберес.

Потом дивизия участвовала в жестоких боях за Курляндский котёл. Хотя, пожалуй, более верным является другое его название — Курляндская крепость, потому что Красная Армия так и не смогла до конца войны разгромить эту гитлеровскую группировку, которая вплоть до 9 мая сохраняла сообщение с основными силами по морю и воздуху. Особенно тяжёлым для дивизии оказался конец марта 1945 года, когда два полка дивизии попали в окружение на неделю в лесах северо-западнее посёлка Пампали (Pampāļi). Тогда наступавшие соседи по корпусу на флангах отстали, и немцы Курляндского котла, вовсе не деморализованные и полные ещё сил и решимости сражаться, несмотря на приближающийся очевидный неотвратимый конец войны, умело воспользовались оплошностью увлёкшегося атакой командования дивизии. Те леса печально известны среди латвийских поисковиков — сколько там не собирай останки, всё равно в следующий раз наткнёшься на солдатские кости…

Многие из погибших в тех боях погребены на мемориале в посёлке Пампали, хотя там это никак особо не отмечено. А вот на северной окраине посёлка установлен памятник 8-й гвардейской стрелковой дивизии.

Там, где она завершила свой путь в боях против европейско-фашистских оккупантов. Хотя, если быть дотошным, то дивизия на конец войны всё же была сосредоточена немного восточнее Пампалей — в тылу у посёлка Курсиши (Kursīši), в соседней волости. Где она восполняла потери после мартовских боёв и вела обучение пополнения.

И всё-таки, как замечательно, что свои герои-панфиловцы увековечены и в Латвии! А было ли их 28 (что, несомненно, крайне символично было бы), 128 или 1028 — не суть важно, пусть уже дотошные архивисты выясняют.

Вечная память погибшим! Вечная слава победившим!