«Пантюшка и Сидорка осматривают Москву». Этот лубочный листок — своего рода «народный путеводитель» по Москве второй половины XIX века (если точно — самой середины его второй половины, поскольку на листе есть и дата: «дозволено цензурой 8 апреля 1879 года»).
Двое подростков отправляются гулять по Москве. Подростки явно, судя по одежде и даже лаптям, из крестьян. Один, вероятно, живет в Москве уже какое-то время и кое-что о ней знает — во всяком случае, именно он все время дает пояснения второму.
Что же именно условный «москвич» Пантюшка показывает новоприбывшему приятелю Сидорке? В центре листа — кремлевская колокольня Ивана Великого. Текст под этим фрагментом, правда, не очень выглядит речью мальчика:
«Недаром молвил во слезах Один крестьянин полудикий
Велик Господь на небесах, Велик в Москве Иван Великий».
Дальше — логично — идут другие кремлевские достопримечательности. Разумеется, «Царь-колокол», который деревенскому мальчишке представляется сначала похожим на стог:
«Что за стог преувеличенный? Сидорка! смалчивай, он был в земле батюшка слит и земля его не держит.»
Тут же обсуждают и «Царь-пушку»:
«Гляди-ка, Сидорка, эка пасть ненасытная, я чаю как пальнет, так и деревни нашей мало.»
Подходят к Спасским воротам (из чего заключаем, что в отличие от значительной части советской — да и постсоветской — эпохи проход через них был свободным):
«Мотри, Сидорка, скидай малахай-то, а не то шею нагреют. Тут бояре и цари шапочки скидают.»
Следующий этап прогулки — памятник Минину и Пожарскому (который, напомню, стоял тогда не возле храма Василия Блаженного, а напротив Кремля, у здания Верхних торговых рядов — о чем подробнее я писала здесь):
«Это, вишь, Сидорка, памятник русским богатырям, которые спасли Русь от поляков, Кузьма Минин и Князь Пожарский».
С Красной площади друзья выходят на Театральную (которая, вообще-то, тогда именовалась Петровской).
«Гляди, Сидорка! Это киятр. Тут всяку комедь представляют, и гром загремит, и речка потечет, и горы-леса появятся.»
Ну, в общем, представления крестьянского мальчишки об оперном театр понятны — на него перенесена стилистика ярмарочного балагана.
А вот финалом путешествия оказывается объект, в наших глазах сегодня не столь очевидный (впрочем, мы его живьем и не видели) — Сухарева башня.
«Хороша и эта тетеря, не ниже Ивана Великого.
Ловко сляпана, тово гляди што небо заденет.»
Обнаружила я всю эту прелесть на свежеоткрытой выставке в Историческом музее. Она посвящена Ивану Голышеву, организатору литографского дела в хорошо известном по другому поводу (иконопись) селе Мстёра.
Персонаж оказался весьма примечательный, так что о нем постараюсь обязательно написать отдельно. А выставка будет до конца мая, в главном здании.
А что, классный путеводитель, не скучный, как аналог нынешних форумов-отзывов, только кратко :)
offtop, замечательный ваш репортаж на Эхе про Надежду Лермонтову, краски у неё буйные, глаз радуют.
А на пророка Моисея ей, похоже, позировал Макс. Волошин, они знакомы были по Крыму и через его жену-художницу Сабашникову; впрочем, могу путать.
Сложно сказать. В каталоге упоминаний об этом нет.
Существуют воспоминания ее сестры (которая тоже была с ней в Крыму и изображена на картине с рыбкой). Но они хранятся в семье, а полностью никогда не публиковались (только фрагментарно в каком-то сборнике, посвященном роду Лермонтовых и вышедшем в СПб).
"О большом и широком народном интересе к памятнику Минину и Пожарскому, а также к другим московским историческим и архитектурным достопримечательностям свидетельствует многократно переиздававшаяся в течение XIX века серия лубочных листов "Пантюшка и Сидорка осматривают Москву".
Сюжет серии незамысловат: в Москву приезжает из деревни парень Сидорка, и его земляк Пантелей, живущий в Москве и к тому же немного грамотный, водит друга по столице, рассказывая о наиболее любопытных местах.
Перед памятником Минину и Пожарскому между земляками происходит такой разговор, служащий подписью к лубочной картинке:
"Сидорка. Глянь-ка, Пантюха! Вон это, на большом камне-то стоит не Росланей ли богатырь? Не царь ли Огненный щит и пламенное копье?
Пантюшка. Э, брат Сидорка, уж ты к Еруслану заехал, Лазаревича запел! Это, вишь ты, памятник богатырям русским, которые спасли Русь от поляков. Это стоит Кузьма Минин, а это сидит князь Пожарский.
Сидорка. Уж впрямь, что богатыри, есть в чем силе быть! Рука-та ли, нога-та ли, али плечи-та - того гляди, один десятка два уберет!
Пантюшка. Дурашка, да ты мекаешь - они такие и были? Это нарочно так их представили, чтоб показать их великое мужество и великую любовь к родимому Отечеству.
Сидорка. Ну, Пантелей Естифеич! Недаром говорят, что за одного ученого двух неученых дают. Вот то ли дело, как ты маракуешь грамоте-то и понаторел у дьячка-то Агафона Патрикеича!"
Владимир Муравьев "Московские слова, словечки и крылатые выражения".
Отлично! Но такого листка на выставке, к сожалению, не было (вообще в музее сказали, что у них много - долго и с трудом отбирали. чтоб в зал влезло).
Если не бывали, Татьяна, обязательно побывайте в Вязниках. Такой русской речи "нараспев" вряд ли где ещё услышите - песня, а не говор. Так что разговоры на картинках не просто разговоры - песня.
Это в которых - их, похоже, много:
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D1%8F%D0%B7%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B8_%28%D0%B7%D0%BD%D0%B0%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F%29
Иван Голышев уроженец вязниковских мест. Автор альбомов о деревянном зодчестве Владимирской губерни
А, то есть владимирские Вязники.
Мимо проезжать доводилось - по дороге в Нижний Новгород. Но без остановок. :)
Мстёра - село близь Вязников. Народный путеводитель )))