К юбилею Алмазного фонда – часть 2

Ну что ж, как обещала, возвращаюсь к выставке в ГИМе, посвященной 50-летию открытии в Кремле экспозиции Алмазного фонда (первая часть — здесь). Выставку Исторический музей дополнил собственным разделом — где нет, возможно, столькокаратных камней, но зато представлены вещицы с историческим провенансом.

Вот хоть блюдо на верхней фотографии — на нем вензель императрицы Марии (Марии Федоровны, супруги Павла I). Поднесено от Московского купеческого общества по случаю коронации. (Добавлю, кстати, что после кончины вдовствующей императрицы в 1828 году ее сыну, императору Николаю I, пришлось учредить специальное «Ведомство императрицы Марии» — чтобы было кому управлять множеством созданных ею благотворительных заведений.)

Но в центре экспозиции, понятно, другой предмет — знаменитая «петровская чарка», самим же Петром из дерева на токарном станке и выточенная. О судьбе ее обладателя, Матвея Гагарина, я уже рассказывала здесь. А вот экспонировали на этот раз удачно: так, что на зеркальной подставке отображается, помимо всей заказанной получателем подарка вычурной оправы, еще и надпись, выгравированная на днище — о самом факте дарения, собственно.

А вот еще из петровских времен. Стакан «Виват, царь Петр Алексеевич!». Оказывается, такие получили распространение в период побед России в Северной войне. Данный экземпляр датирован 1721 годом, то есть связан, весьма вероятно, с подписанием Ништадтского мирного договора.

Табакерка с портретным изображением Елизаветы Петровны. Такие, как правило, выступали в качестве «жалованного подарка» — и память, и честь получающему.

Интересно, что такие памятные подарки (вспомним опять петровскую чарку!) могли изготавливаться из материалов вроде бы совсем не драгоценных. Но зато экзотических и редких — вот этот кубок в серебряной оправе, с рельефным портретом Екатерины II, сделан из кокосового ореха.

Вот это, представьте, солонка. На ней вензель императора Александра I. Правда, тут речь не о каких-то подарках или наградах — это просто часть дворцового столового сервиза.

Этот ковш, что интересно, вовсе не древний, а тоже из александровских времен. Из ковшей в то время уже не пили — так что это тоже из разряда стилизованных почетных подарков.

В этой витрине, среди прочего — несколько колец. Одно из них заслуживает особого внимания.

Это траурный перстень с портретом Александра II.

Вообще считается, что волна «траурных» украшений широко распространилась в Европе по примеру овдовевшей британской королевы Виктории (хотя встречались такие украшения — скромные, сдержанные, с эмалью или камнями темного цвета, — разумеется, и раньше, в Европе традиция восходит к XV-XVII векам, а известна была уже в античной Греции). Но это речь о трауре все-таки личном, семейном. А вот в случае кончины правящего монарха (тем более его трагической гибели, как в случае Александра) знаки траура выказывали и просто подданные — причем, поскольку колец таких сохранилось немало, а по оформлению они отличаются, изготовлены они были явно не централизованно, а по частным заказам. От просто кольца с портретом императора или императрицы «траурные» отличались, понятно, колористикой и отсутствием бриллиантовой или иной яркой отделки.

Ну, и пробежимся по некоторым личным вещицам семейства Романовых. Вот шкатулка, украшенная гравированными изображениями кораблей. Смотрим — принадлежала великому князю Алексею Александровичу, четвертому сыну Александра II. Чем занимался? А возглавлял, в чине адмирала, морское ведомство (его, впрочем, многие посчитали в результате ответственным за Цусиму). Мне в его «послужном списке» больше всего понравился эпизод, когда во время кораблекрушения в 1868 году фрегата «Александр Невский» 18-летний лейтенант флота отказался быть в числе первых спасаемых с терпящего бедствие корабля.

Следующий экспонат — флакончик для духов. Изготовлен парижской фирмой Фредерика Бушерона. Стоит отметить, что связи с Россией у фирмы имелись — с 1898 года был даже открыт магазин в Москве, на Кузнецком мосту. А контакты с российской императорской фамилией возникли еще в начале 1870-х, когда первые заказы сделал еще цесаревич тогда Александр Александрович.

Флакон из горного хрусталя, в «русском» стиле, был, по предположению, изготовлен для императрицы Марии Федоровны.

И вот тут тоже есть несколько любопытностей.

Портсигар великого князя Константина Константиновича. Помимо рельефного портрета родственника — императора Николая II — тут с разных сторон присутствуют несколько гравированных воспроизведений подписей. И было бы, конечно, любопытно знать подробности.

Закончу вот этим прелестным медведиком от Фаберже. Это не просто медведь, причем, а герб города Ярославля.

Ну, а выставку в Историческом музее нам обещают до середины января. О других же текущих проектах ГИМа — здесь.