Да, это событие как раз 1942 года (именно этому году в истории войны посвящена очередная архивная выставка, проходящая сейчас в Москве в Новом Манеже, а предыдущие посты о ней обозначены здесь).
Комиссар в войсках (если без романтики и пыльных шлемов) — это надзиратель. Надзиратель прежде всего за командиром. И в Красной армии они появились практически на самом раннем этапе, во время гражданской войны. Не сразу во вполне организованной форме (о чем вспоминал, например, непосредственный участник процесса Лев Троцкий: «Мы уже имели некоторый опыт на этот счет в борьбе с Красновым, где командующим мы назначили полковника Муравьева… При Муравьеве состояло четыре матроса и один солдат, с инструкцией — глядеть в оба и не снимать руки с револьвера. Таков был зародыш комиссарской системы.»)
Дальше — больше. Все стало формализоваться — особенно когда в Красную армию стали активно привлекать так называемых «военных специалистов», то есть офицеров еще царской армии (каким образом многих из них «привлекали» — отдельный разговор). Тут опять обратимся к воспоминаниям Троцкого:
«- Без серьезных и опытных военных нам из этого хаоса не выбраться, — говорил я Владимиру Ильичу каждый раз после посещений штаба.
— Это, по-видимому, верно. Да как бы не предали…
— Приставим к каждому комиссара.
— А то еще лучше двух, — воскликнул Ленин, — да рукастых.»
Главное тут было в полномочиях комиссара — это не был только надзиратель или только работающий с солдатами пропагандист. Комиссар подразделения имел право участвовать в разработке планов боевых действий — фактически это было двоевластие, хотя большинство из комиссаров не имели профессионального военного образования, а то и вообще никакого военного опыта даже на уровне рядового.
До определенной степени эта ситуация претерпевала в дальнейшем некоторые изменения (менялись и названия должностей, что в данном разговоре не слишком принципиально). Однако уже в конце 30-х полномочия комиссаров вновь были приравнены к командирским. При этом — после массовых репрессий этой эпохи, которые в значительной мере проредили и комиссарский корпус — перед самой войной на комиссарские должности активно призывали людей, которые ранее находились на партийной или хозяйственной работе. Для них устраивались краткосрочные курсы по обучению военному делу (но и это были в основном так называемые «военно-политические училища»).
Ну и вот оценка, которую в конце 1940 года высказал на этот счет тогдашний нарком обороны Тимошенко: «Общая и военно-политическая подготовка многих руководящих политработников неудовлетворительная. Большая часть политсостава армии (73 проц.) не имеет военной подготовки …»
Недовольны вмешательством политработников были и другие высокопоставленные военные — тем более, что к тому времени это в основном уже были не «царские военспецы», а новый офицерский корпус (так, Георгий Жуков, по некоторым свидетельствам, вообще в узком кругу называл политработников «шпиками»).
В какой-то мере с подачи Тимошенко ситуацию удалось выправить. Однако в самом начале военных действий против Германии институт комиссаров решили вновь укрепить. И тогда же (это июль 1941-го) на основании решения Политбюро было принято постановление ГКО «О членах Военных советов армий».
О том, что из этого вышло, наглядно свидетельствует рукописная записка Сталина одному из таких членов Военного совета, Льву Мехлису (в 1942 году Мехлис — представитель Ставки Верховного главнокомандования на Крымском фронте). Вот рукопись направленного ему Сталиным послания:
«Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за дела Крымфронта. Эта позиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте Вы — не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязанный исправлять на месте ошибки командования. Вы вместе с командованием отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабым. Если «вся обстановка показывала, что с утра противник будет наступать», а Вы не приняли всех мер к организации отпора, ограничившись пассивной критикой, то тем хуже для Вас. Значит, Вы еще не поняли, что Вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки.»
Это написано в мае 1942 года. И до, и после того на фронты продолжают посылаться представители (невоенные!) центра с полномочиями вмешиваться и принимать решения. Пока наконец в октябре того же года не выходит приказ наркома обороны (а это уже не Тимошенко, а Сталин) «Об установлении полного единоначалия и упразднении института военных комиссаров в Красной Армии».
Коротко главные пункты: полное единоначалие командиров, упразднение института комиссаров и введение должности заместителя командира по политической части. Ну, и наконец, перевод «наиболее подготовленных в военном отношении» комиссаров на командные должности (тут речь в основном о низшем звене — не далее батальона).
А в чьих-то (не генеральских) мемуарах мелькнуло еще и такое: комиссарам запретили поднимать бойцов в атаку.
Выставка же «В штабах победы. 1942», напомню, продлится почти до самого конца июня.
Вопрос комиссаров в РККА очень непростой. Гитлер еще до начала войны видел в комиссарах институт фанатичного сопротивления войск в безвыходной ситуации и строил свой аналог СС с переменным успехом.
На самом деле комиссары в первую очередь были инструментом партийного контроля над армией, но в условиях роста членов партии среди командиров РККА его функции дублировались по партийной линии, что и приводило к постоянным реорганизациям.
Члены военных советов армий и фронтов - ключевые комиссарские должности.Например к командующему 56 армией оборонявшей Ростов в 1941 году членом военного совета был назначен председатель облисполкома.Совсем не плохо для любого генерала оказаться в одной лодке с губернатором...
По-моему, это в мирное время генерал и губернатор нашли бы формы взаимовыгодного сотрудничества. :))
А представьте ситуацию боевых действий, когда чистый хозяйственник (еще хуже - чистый "идеолог") встревает с советом: а не двинуть ли вам,генерал, войска вон туда...
Чистый хозяйственник и идеолог в качестве члена военного совета армии или фронта обязан был исключить любую попытку заговора генералов, приведшую в 1-ю мировую войну к краху монархии и развалу фронта во-первых. (этот урок Сталин усвоил)
Во вторых он был обязан непосредственно на месте предоставить командующему все промышленные, людские и продовольственные ресурсы региона, минуя согласования с министерствами в Москве, обеспечивая тыл параллельно Генштабу и управлению тыла РККА (ремонтные базы, строительство укреплений, снабжение войск и т.д.)
в третьих он в реалиях 1941 и 42 года формировал и обеспечивал деятельность полков (и дивизий) народного ополчения, рабочих истребительных батальонов, попутно следя за лояльностью местного населения.
Конечно, в перерывах между этой (вовсе не полностью очерченной) работой он мог выполнять и функции войскового комиссара.
Конечно, если у губернатора (члена военного совета) еще оставалось время на дурацкие советы кадровому генералу, то в любом случае все решения армейских и фронтовых командований утверждало более высокое начальство.Выходить со своей глупостью на уровень Генштаба ни один уважающий себя "идеолог" за всю войну так и не сподобился...
/Выходить со своей глупостью на уровень Генштаба ни один уважающий себя "идеолог" за всю войну так и не сподобился.../ Кроме Мехлиса в Крымской операции со своими требованиями к Сталину о замене командующего и указаниями на месте как строить оборону, как использовать вооружение, как проводить контр атаки. См "письмо Сталина - Мехлису.
Отправка в качестве уполномоченного представителя Ставки на Крымский фронт товарища Мехлиса (а не профессионального военного) было явной ошибкой Сталина лично.Он эту ошибку признал, поэтому и Мехлис легко отделался.Повторюсь еще раз - Мехлис тогда не выполнял комиссарских обязанностей, хотя своей кипучей деятельностью лез буквально во все.
Жуков и Мерецков, имея у себя на фронте Мехлиса, как-то справлялись. Мерецков даже высоко ценил усилия Мехлиса по восстановлению частей и соединений, стабилизации фронта и налаживания управления после разгромов. И вовсе не из конъюнктурных соображений, Мехлис одним звонком в Москву выбивал фронту то, что командующий мог просить неделями.Он же докладывал Сталину лично все проблемы на местах и принимаемые для их разрешения меры, являясь своеобразной "крышей" командующего.
Такой метод управления потерпел крах в условиях Крымского фронта, в том числе и по "вине"Манштейна, получившего целую танковую дивизию.Тут и не всякий "Гиденбург" справится...
"23 июня 1941 года ГВС КА упразднён. Во время войны создавались В. с. видов Вооружённых Сил СССР и родов войск. Должность члена Военного совета из числа политработников была заменена должностью заместителя командующего войсками по политической части. "
«Крымский фронт, т. Мехлису:
Вашу шифровку № 254 получил. Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за дела Крымфронта. Эта позиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте Вы не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязанный исправлять на месте ошибки командования. Вы вместе с командованием отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабым. Если "вся обстановка показывала, что с утра противник будет наступать" а Вы не приняли всех мер к организации отпора, ограничившись пассивной критикой, то тем хуже для Вас. Значит, Вы все еще не поняли, что Вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки. Вы требуете, чтобы мы заменили Козлова кем-либо вроде Гинденбурга. Но Вы не можете не знать, что у нас нет в резерве Гинденбургов. Дела у Вас в Крыму не сложные, и Вы могли бы сами справиться с ними. Если бы Вы использовали штурмовую авиацию не на побочные дела, а против танков и живой силы противника, противник не прорвал бы фронт и танки не прошли бы. Не нужно быть Гинденбургом, чтобы понять эту простую вещь, сидя 2 месяца на Крымфронте.СТАЛИН. ЦК ВКП(б) 9.V.42 г».
Каким "чудом" Мехлис получил после этого должность члена Военного совета фронта? Но перестал быть начальником Главпура и заместителем наркома обороны.
Так потому и получил, что принцип был - над военными должны надзирать партработники.
И вот именно это: а что ж вы не вмешались (хотя тот же Мехлис, хоть и воевал в первую мировую, не поднялся дальше унтера, а потом к военному делу имел отношение только в качестве пропагандиста, по большому счету) во многом также вел к проблемам первого года войны.
"Каким чудом Мехлис получил должность члена военного совета фронта"...
Тут нужно отделять мух от котлет. Институт представителей Ставки на фронте никакого отношения к комиссарам не имеет. Мехлис на Крымфронте вовсе не исполнял никаких комиссарских функций.Между прочим и толк от него был - благодаря его политическому влиянию ( а это была до 1942 г политическая фигура в номенклатуре СССР на уровне Хрущева чуть ниже Жданова) войска Козлова в Крыму снабжались лучшей техникой и в хорошем количестве.
"Дела у вас в Крыму не сложные".Знаменитая записка Сталина говорит не о причинах поражения (танки Манштейна отлично прикрывались Лювтваффе и прорыв произошел просто потому что артиллерия 44 армии стояла за оборонительными позициями перед своей пехотой,готовясь к наступлению). Она говорит о роли о ответственности представителя Ставки на фронте. При чем здесь комиссары?
В записке говорится о том, что член Военного совета должен был принять непосредственное участие в организации действий войск. А уж понимает он в этом что-то, и даже если понимает, то мог ли, свалившись туда, в один момент разобраться - никому дела нет.
"член Военного совета " и представитель Ставки- совершенно разные и неравнозначные должности.
Член военного совета армии и фронта - заместитель командующего.
Представитель Ставки...
Это институт, смысл которого в двух словах не расскажешь. Довольно уникальная форма реализации управления боевыми действиями на одном или нескольких фронтах, где командующий фронтом командует, а формально старший представитель Ставки помогает.Ответственность несут оба, формально принцип взаимодействия и совместной деятельности этих лиц был описан только в знаменитой записке красным карандашом.
Самое интересное в том, что институт представителей Ставки работал.
Ситуация чем то схожа с немецкой армией, где функции командира и его начальника штаба при осуществлении их совместных действий тоже были размыты.Складывались пары: Люденндорф-Гиндербург, Гитлер - Гальдер, Паулюс - Шмидт. Кто когда и при каких условий был ведущим или ведомым при принятии решений разобраться невозможно. По крайней мере к комиссарам и членам военного совета это никак не относится...
В Крыму Мехлис был представителем Ставки с с ответствующими полномочиями.
После поражение в Керченской операции Сталин принял правильное решение и в октябре 1942 года руководство войсками было передано в полное подчинение профессиональным военным. А пониженный в звании до корпусного комиссара Мехлис стал членом Военного совета 6-й Армии, но уже без командных полномочий и выше этой должности не поднялся до конца войны. Удивительно - как его Сталин «пожалел» за провал в Крыму, могли бы и ...заслужил.
Спасибо. Здорово написано!
Сталин умел размазывать словами: "...но у нас нет в резерве Гинденбургов"!