В прошлый раз я писала о «дореволюционных» памятниках в Москве. Так вот, среди них обнаружился исполненный «до», но установленный только «после».
Но по порядку. Какой вам памятен в Москве монумент Льву Толстому? Полагаю, что скорее всего внушительный гранитный на Девичьем поле. Ну просто явно соответствующий известной цитате — «Какая глыба, а? Какой матерый человечище!».
Перед памятником удобная площадка для митингов и собраний — возможно, кому-то даже доводилось в них участвовать.
Памятник на самом деле относительно недавний — был установлен в 1972 году. Информацию о скульпторе пришлось выискивать, и не без труда. Алексей Портянко (признаюсь, раньше имя нигде не попадалось). Все, что удалось выяснить — это что родился он в 1921 году, дипломную работу в ленинградской Репинке исполнил на тему «В.И. Ленин, И. В. Сталин и Я. М. Свердлов за разработкой плана наступления на Царицынском фронте», за что получил оценку отлично. (Как подобное можно изобразить в скульптуре — мне, честно говоря, представить непросто.) Из других известных работ — памятники Петру Капице в Кронштадте и Ленину в Тюмени.
Но начиналось увековечение памяти Льва Толстого в Москве совсем с другой работы. Точнее, начиналось, да не началось.
Автором первой работы был скульптор куда более известный — Сергей Меркуров. Ученик в начале ХХ века Мюнхенской академии художеств, с юности знакомый также с работами Родена. Из его работ в Москве — например, памятник Тимирязеву на Тверском бульваре (впрочем, и ряд надгробных бюстов у Кремлевской стены — тоже его. И очень не вписывающиеся ни в какие соцреалистические традиции «Похороны вождя» под Москвой в Горках).
Именно Меркурова семья Толстых пригласила после кончины писателя для снятия посмертной маски. И в дальнейшем разрешили использовать ее для подготовки памятника (установку же его в Москве финансировал один из тогдашних меценатов). Подготовительная работа велась с 1910 по 1912 год.
Но тут-то и начались проблемы. Сначала скульптура не понравилась родственникам писателя: Меркуров первоначально изобразил его босым. Пришлось переделывать, и при переводе в камень автор придал нижней части статуи более обобщенные очертания — фигура словно вырастает из гранита.
И если бы ограничилось только творческими спорами! Главное началось, когда для памятника выбрали место в городе — близ университета Шанявского на Миусской площади. Тут воспротивилась православная церковь: негоже, дескать, ставить памятник «безбожнику» неподалеку от храма (в данном случае — еще только строившегося храма Александра Невского. Но где в той Москве можно было вообще избежать близости к церковным зданиям?).
Но и это было еще не все. Проявились черносотенцы — пообещали, что в случае установки памятника они его взорвут. Городская дума, испугавшись, от установки отказалась. Так работа и осталась тогда в мастерской Меркурова.
А потом война, потом революция… Короче, к мысли об установке в Москве памятника Толстому вернулись только в 1928 году.
И установили — не на Миусах, а на Пироговке. То есть в том самом сквере на Девичьем поле, где мы теперь видим «матерую глыбу» скульптора Портянко.
А в 1972 году меркуровский памятник перенесли — на Пречистенку, где сейчас расположен музей Л. Н.Толстого. Скульптура стоит там во внутреннем дворике.
Ну, а теперь еще немного о Меркурове. Но сначала из собственных воспоминаний: в детстве случалось иногда проезжать на автобусе через Измайловский парк, в его лесопарковой зоне. Кусок леса вдоль дороги был в одном месте огорожен, внутри стоял деревянный дом — по тогдашним «дачным» меркам довольно внушительный. А по внешней стороне забора была установлена мемориальная доска. Приглядеться к ней удалось не сразу, да и видно было не очень. И все же: «Здесь жил и работал народный художник СССР скульптор Сергей Дмитриевич Меркуров».
Это и была на самом деле еще дореволюционная дача (интересно, чья?), отведенная в 1920 году Меркурову лично Лениным. Здесь же разместилась мастерская.
Самого Сергея Меркурова, понятно, уже давно не было в живых. Но дом во времена тех моих детских проездов мимо него казался обитаемым — кем уж именно, не знаю. А вот сейчас среди прочей информации наткнулась на такое: во времена репрессий, в конце 40-х, Меркуров прятал на своей «даче» (в общем-то, при его жизни это и была фактически дача — за пределами тогдашних границ Москвы) людей, которым въезд в столицу после лагеря или ссылки был запрещен.
От того дома давно ничего не осталось — говорят, сгорел. И теперь одиноко стоит только мемориальная доска (фотография ниже не моя — остановиться там на машине на узкой дороге невозможно, от остановок транспорта далеко)
Говорят еще, вроде бы на площадке кое-где видны фрагменты скульптур. Давно вросшие в землю — время, время…
Ну Лев Николаевич прямо наше всё :) Отправила пост к Татьяниному дню - и там он :)
Интересно, родственникам не понравилось, что он босой. А когда он ходил мужик мужиком - ничего, молчали..
Это да. :)
Но история с "близостью к церковным зданиям" - тоже нечто.
Забавный памятник у Меркурова. Не знал о существовании такого. Знал бы - долго и с удивлением рассматривал бы. Каким-то он выглядит на редкость несуразным. Просто удивительно. Низ памятника - это нечто! Лев Николаевич смотрится гигантской кеглей. Обалдеть! А вообще памятник выглядит отличным примером стиля модерн. Борода - так просто чистый модерн.
В этом плане Портянковский труд ( вот наградил бог фамилией) выглядит куда гармоничней. Такого Толстого можно и в Брестскую крепость, и на Мамаев курган поставить. Везде будет, как у себя дома. Глыба - не человек. Такому и Нобелевская премия ни к чему.
О,Борис, я еще только подбираюсь к обзору памятников литераторам. У очень многих есть в Москве не только дубли, но и по нескольку. Причем весьма и весьма разностильных.
Очень интересная тема, Татьяна, буду рад с ней ознакомиться. Как-то у меня не случилось поинтересоваться монументальной скульптурой Москвы отдельно. Больше случайно. Как с Гоголем. А вопрос представляется очень интересным.
А про Гоголя в мои студенческие времена было что-то вроде теста: назначать новым знакомым свидание "у памятника Гоголю". И смотреть, куда придет. :)