— Бедный Шмидт! Если бы он мог предвидеть этот посмертный строгий выговор!
— В учебнике о нем всего пятнадцать строчек…
— Пятнадцать строчек! От большинства людей остается только тире между двумя датами…
Все мы помним этот знаменитый диалог из «Доживем до понедельника». Собственно, именно этот фильм, первая глава «Золотого теленка» да школьный учебник были для нескольких послевоенных советских поколений источниками сведений об одном из самых необычных персонажей первой русской революции. В 2000-е имя Шмидта из учебников исчезло. «Вспыхнули восстания матросов в Кронштадте, Севастополе, Владивостоке», — меланхолически констатировал самый массовый учебник истории 2003 года издания. Потом не стало и этой фразы.
Между тем, восстание на крейсере «Очаков», воспринимавшееся советским массовым сознанием как своего рода «Потемкин"-light, в отличие от увековеченных знаменитым фильмом Эйзенштейна событий июня 1905-го, было явление сложным и многоплановым. То, что Петр Шмидт стал его ключевой фигурой, объясняется, с одной стороны, рядом случайностей, с другой — вполне закономерно.
Он был сложным человеком с весьма причудливой биографией. Но сложным было и время, в котором он жил и действовал. О русском флоте времен Цусимы и об осенних событиях в Севастополе, о нравственном выборе сторонников и противников революции, о суде, казни и удивительной посмертной судьбе этого человека пойдет речь в ближайшее воскресенье в программе «Не так!» радио «Эхо Москвы».
Комментарии