1. Поэт и его время.
XV-ый век, последний век французского средневековья. Следующий уже будет эпохой Возрождения, но до него ещё нелёгкий путь общественного сознания. А пока… пока завершается сложный исторический период, заложивший основу народа будущей Франции, его языка и страны для этого народа, которая далеко не в привычных нам сегодня границах. Времена суровые, неласковые… Огненный вал т. н. столетней войны с Англией, развал страны, значительная часть которой была долгое время под властью завоевателей. «Горeли города. Кони топтали нивы. Было много предательства, много подвигов, много трупов, много побед, но не было ни хлеба, ни спокойствия. К ужасам войны добавлялись на редкость суровые зимы и, наконец, чума. На обочинах дорог валялись трупы. Банды разбойников бродили по стране. Волки нападали на деревни. Судьи быстро судили, палачи быстро вешали [добавим от себя — важная деталь в жизни необычного поэта, о чём речь впереди]. На перекрёстках росли виселицы, на них раскачивались тела повешенных» (Эренбург, Франсуа Вийон. «Французские тетради«). Всё это можно представить визуально, просмотрев хотя бы минут десять фильм Алексея Германа «Трудно быть богом» или фильм Сержа Мейнара «Я, Франсуа Вийон, вор, убийца, поэт» («Je, François Villon, voleur, assassin, poète»), (2010).
Всё так, название фильма отражает реальность, поскольку символом поэзии французского средневековья стал не аристократ высшей пробы Карл Орлеанский (его внук станет впоследствии королём), не авторы изысканно утончённого «Романа о Розе», не мужественная поэтесса Кристина Пизанская и даже не грубоватый Рютбёф, плоть от плоти народной. Им стал поэт, которого судьба вытолкнула на дно той страшной жизни, где он вёл элементарную борьбу за выживание. По точному замечанию Игоря Гарина (https://www.proza.ru), для Вийона «бренность бытия, быстротечность жизни, смерть не были абстракциями, ибо ежеутренне приходилось решать проблему, как дожить до вечера, и ежевечерне — как скоротать ночь или унести ноги».
Мог ли этот изломанный жизнью изгой предвидеть своё поэтическое бессмертие, да и до того ему было? И хотя нестерпимо тёмная жизнь Вийона не забылась, а стала частью его имиджа, судьба по достоинству оценила его творчество. Франсуа Вийон, поэт Средневековья, открывает список тех, кого называют во Франции «прОклятыми поэтами» (les poètes maidits): главные имена в нём из века XIX-го — Шарль Бодлер, Поль Верлен, Артюр РембО (имена говорят сами за себя). ПрОклятые не потому, что кто-то их проклял (как монархическую династию французского средневековья, о которой поведал Морис Дрюон в цикле романов «ПрОклятые короли»). Прокляты и отброшены обществом на обочину жизни, поскольку их поэтический дар взрывал привычные стереотипы и каноны, а их жизнь не укладывалась в рамки того, что называют общественной моралью. Да и сами они не желали быть частью культурного декора этого общества.
1. Сквозь время.
Интерес к Вийону не ослабевает с тех пор, как его творчество было поднято на щит мощным движением французского романтизма в 19-ом веке. Им восхищался, к примеру, Мандельштам:
«Рядом с готикой жил озоруючи / И плевал на паучьи права / Наглый школьник и ангел ворующий, / Несравненный Виллон Франсуа».
До сих пор о нём пишут даже романы — в частности, и в России (но об этом позже). Можно и не упоминать о популярности одной из лучших песен Булата Окуджавы «Молитва Франсуа Вийона» («Пока Земля ещё вертится…», замечательная мелодия!):
«Я знаю, Ты всё умеешь, / я верую в мудрость Твою, / как верит солдат убитый, / что он проживает в раю, / как верит каждое ухо / тихим речам Твоим, / как веруем и мы сами, / не ведая, что творим».
[Как красива и точна у Окуджавы поэтическая метафора: «…верит солдат убитый, что он проживает в раю», отражающая стереотипы средневекового мышления. Все солдаты, погибшие на поле боя имели, согласно общепринятому понятию, право на райские кущи независимо от грехов предыдущей жизни. Но эта вера — совсем по — вийоновски — погружена в небытие: «…верит солдат убитый."].
Вийон был интересен тем, кто ощущал живое дыхание его поэзии и желал привить эту ветвь на живое древо поэзии современной. Поэт средневековой Франции смог проложить тропинку к их душам ещё и потому, что заговорил по-русски благодаря мастерству перевода известных и менее известных мэтров этой нелёгкой профессии (впрочем, и во Франции нужно было адаптировать его французский эпохи средневековья для понимания наших современниками). В русскоговорящем пространстве литературного мира мастерство перевода со времён Пушкина и Жуковского всегда было на высоте. Сегодня интернет быстро представит несколько вариантов перевода многих стихотворений Вийона, что говорит о притягательности его поэтического наследия. Проблема в другом: резкость тона и зачастую неформальная лексика его баллад. -
Окончание следует.
Комментарии